В конце концов монархия приводит,— События давно минувших лет Подать нам могут не один совет. Историк может привести нам случай, Что жил такой-то повелитель встарь, Что был он умный, честный и могучий И вообще был славный государь, Но чтоб потомок был похож на предка, Такое замечалось очень редко. А если ты такого и найдешь, То все ж нисколько это не причина, Чтоб у его возлюбленного сына Была в холопах наша молодежь… Вопрос не ясен — разберется кто там: Сын будет ли достойным патриотом? Я допустить могу в конце концов, Что этакий единственный наследник, Принявши власть от дедов и отцов, Окажется тиран и привередник. И тех, кому родиться предстоит, До их рожденья он закрепостит! В руках имея полноту всей власти, Пренебрегая нравственностью, он Свои затеи, прихоти и страсти В неумолимый возведет закон. И в некий день подвергнет поруганью Все то, что нам священно по преданью. Кто ж назовет ту меру, то число, Кто перечтет суровые невзгоды, Те горести и всяческое зло, Что перетерпят бедные народы, Что испытать обязана земля От глупого иль злого короля! Но чтобы все возможности учесть нам, Допустим, что с обратной стороны Мы похвалить наследника должны,— Он будет добрым, доблестным и честным, Но все-таки прошу иметь в виду, Что возраженья я и здесь найду. Монарх самодержавный и единый — Будь он хотя б семи пядей во лбу — Не может все определить причины И облегчить народную судьбу. Единолично он понять не может Все, что страну волнует и тревожит. И ищет он помощников в делах, Тех, кто должны достойно и прилично Ему помочь за совесть и за страх,— И называют тех людей обычно Министром, лордом, пэром иль пашой, В чем разницы не вижу я большой. Монарх быть может просто нерадивым, А может быть он даже не умен, Нередко все обязанности он Передает советникам ретивым. И нравится такому королю, Что он не прикасается к рулю. Вот так-то им сколоченная клика Вершит дела высокого двора. Он никому в строку не ставит лыка, Считая, что хищение добра Для настоящей наивысшей знати Естественнее всех других занятий. И эти-то пройдохи из пройдох, Которым равных нет на белом свете, Умеют так свои расставить сети, Так закрутить интригу иль подвох, Что властелин, который их возвысит, Вдруг видит сам, что он от них зависит. А если уж запутали его — То горе угнетенному народу! Уж беззаконье правит торжество, Уж произвол насилует свободу, И рабство цепь на руки нам кладет, И деспотизм нас мучит и гнетет!
