аннексии Тайваня в 1895 году Японией туда были посланы специалисты-этнографы, лингвисты, историки. Они должны были на месте ознакомиться с жизнью горцев, дабы помочь колониальной администрации выработать методы наиболее эффективного управления. В г. Тай-хоку был создан университет, сотрудники которого организовали ряд комплексных экспедиций, — в результате появились труды о различных сторонах жизни племен.
Непосредственными предшественниками Н. А. Нев
ского В изучении фольклора и языка цоу были уже упоминавшиеся Саяма Юкити и Кодзима Юма, но они не создали фундаментального исследования языка племени цоу, подобного работе русского исследователя.
«Материалы» Н. А. Невского включают в себя тексты на языке цоу, записанные, переведенные и прокомментированные ученым, описательную фонетику и материалы по сравнительной фонетике. В предисловии автор обещает: «В дальнейшем мною намечено написать грамматику». Но грамматика написана не была.
«Материалы по говорам языка цоу» в равной мере можно считать и собранием фольклора, так как второй раздел книги составляют записанные Н. А. Невским тексты. Всего их пятнадцать. Между тем в декабре 1927 года Невский писал из Японии к акад. С. Ф. Оль-денбургу: «записал до тридцати текстов». Где же остальные пятнадцать? В Архиве востоковедов их нет. Единственное место, где их можно искать, — это японский архив Невского, хранящийся в библиотеке университета Тэнри. Журнал «Библиа», орган библиотеки, систематически публикует материалы этого архива. В 1971 году в Японии вышла книга «Луна и бессмертие», приуроченная к 80-летию со дня рождения Невского. Составитель Ока Macao и биограф Невского проф. Като Кюдзо включили в книгу статьи Невского на японском языке, собранные из различных журналов, рукописные фрагменты, письма из хранилища Тэнри, биобиблиографические материалы. Тем самым японские коллеги предоставили нам ценный материал, позволивший восполнить многие лакуны в нашем представлении о научном творчестве Невского. Но материалов по цоу не было и там. Кроме упомянутой протокольной записи в «Журнале Общества Ван Го-вэя», никаких публикаций по цоу на японском языке мы не знаем.
Несмотря на то что японские исследователи исключительно добросовестно учли все, что может иметь ценность для науки, оставалось предположение: часть архива осталась неразобранной. Судя по нашим архивным материалам, полевые записи Невского почти невозможно прочитать. Чаще всего Невский при записи пользовался всеми доступными ему языками, главным образом свое
9*
образной смесью из русского и японского языков, вставляя многочисленные слова и выражения на исследуемом диалекте. Такая сложная система записи требует от архивного работника или исследователя не только знания русского и японского языков, но и детальной осведомленности в разносторонней научной деятельности Невского. Вполне возможно, материалы по цоу, если они есть в Тэнри, лежат до поры до времени нетронутыми.
Предположение это удалось проверить в июне 1973 года. Благодаря любезности проф. Каваи Таданобу Л. Л. Громковская смогла ознакомиться с архивом Невского в Тэнри. Текстов на языке цоу не оказалось и там 13.
По всей вероятности, слова Н. А. Невского, написанные в предисловии: «Намечено написать грамматику языка на основе как публикуемых ныне текстов, так и всех прочих мелких примеров, которые остались еще не использованными», — следует толковать в том смысле, что он действительно опубликовал все тексты. Что же касается числа 30, то, вероятно, в последующей работе над материалом Невский укрупнил тексты, соединив некоторые, близкие по характеру.
В осакский период жизни Н. А. Невский заявил о себе и как тангутовед. Тангутика стала тем направлением его творчества, в котором ему суждено было свершить свой главный научный подвиг.
Для того чтобы понять роль Н. А. Невского в изучении тангутского языка и памятников тангутской письменности, значение той работы, за которую он удостоился посмертно высокой награды — Ленинской премии, нужно вкратце рассказать о возникновении в науке самой тангутской проблемы и о путях ее решения до Невского и после него.
Тангутское государство, известное из китайских источников как Си Ся, или Западное Ся (982—1227), не
13 Л. Л. Громковская побывала в Тэнри еще в Д974 г. В дальнейшем материалы хранилища Тэнри были предоставлены для ознакомления и Е. И. Кычанову во время его пребывания в Японии в 1975 г.
привлекало к себе до конца XIX века большого внимания европейских востоковедов. Именно европейских, потому что в Китае XVIII–XIX веков был написан целый ряд интересных книг по истории тангутского государства. В русской науке XIX века прошлое тангутов Ся было хорошо известно благодаря знаменитому труду видного русского китаеведа первой половины XIX века Н. Я. Бичурина (в монашестве отца Иакинфа) — «История Тибета и Хухунора» и, а в западной — подробному очерку X. X. Хоуорса — «Северные границы Китая, ч. 6, Ся, или Тангут» 15. Во второй половине XIX века европейской науке стало известно о существовании тангутского письма. Молодой английский китаевед Александр Уайли, получивший место управляющего бюро печати Лондонского миссионерского общества в Шанхае, заинтересовался забытыми языками и письменностями народов Китая. Его внимание привлекла шестиязычная надпись на воротах в местечке Цзюйюн-гуань, неподалеку от Пекина.
Е. И. Кычанову довелось видеть горный проход Цзюйюнгуань в 1964 году. Серые, почти лишенные растительности горы. Непогода еще больше подчеркивала их унылость. Горы прорезаны неширокой долиной с речкой. Обычный северокитайский поселок, фанзы, пирамидальные тополя, пыль на улицах, прибитая дождем. А как много бывает ее в сухие дни! К одному из краев ущелья прибилось шоссе, и чуть ниже, у его обочины, там, где дорога проходила шестьсот лет назад, — каменные сводчатые ворота, как Триумфальная арка, монументальные, с пышным орнаментом и барельефами, прочные и совершенно целые, будто и не пронеслись по ущелью эти шестьсот лет. В 1345 году на внутренних стенах ворот на шести языках были вырезаны священные буддийские тексты. Когда эти ворота увидел А. Уайли, письмена пяти надписей оказались ему известными, а вот шестая надпись была совершенно непонятна. Однако, так как часть высеченного на воротах текста представляла собой дхарани — набор буддийских заклинательных формул, древнеиндийское звучание ко-
14 Н. Я. Бичурин |(Иакинф). История Тибета и Хухунора с 2282 года до P. X. до,1227 г. по P. X. СПб. И883.
15 Н. Н. Но worth. The northern frontagers of China, pt. VI, Hsia or Tangut. JRAS, vol. XV, 1833.
тлп «у на всех языках передавалось приблизительно Одинаково, можно было с полным основанием предположить что и знаки неизвестного письма передают Чтение этого же самого, хорошо известного текста.
Александр Уайли вместе с молодым французским китаеведом Эдуардом Шаванном принялись за расшифровку неизвестных письмен. Было установлено, что каждый знак таинственного письма передавал один слог санскритского слова. В результате исследователи определили приблизительное звучание нескольких десятков загадочных знаков 16.
Не ясно было одно. Какому языку принадлежало это письмо? А. Уайли предположил, что это так называемое малое чжурчжэньское письмо, о создании которого в XII веке упоминалось в историях предков маньчжуров — чжурчжэней. Мнение Уайли, обнародованное в 1870 году, не оспаривалось никем из востоковедов.
Однако минуло всего двенадцать лет, и в 1882 году молодой французский синолог Габриэль Девериа нашел в Яньтай стелу, текст которой был, бесспорно, написан малым чжурчжэньским письмом. Но это письмо совершенно не походило на неизвестное письмо в надписи на воротах Цзюйюнгуань. Кому же тогда все-таки принадлежало загадочное письмо из Цзюйюнгуань?
Неукротимая любознательность Г. Девериа помогла ему ответить на этот вопрос. В одном из китайских сочинений по нумизматике он нашел рисунок монеты, легенда которой была написана тем же письмом,