Японии эпохи Токугава зашло чрезвычайно далеко. Вся система токугавского правительства, существовавшая более двух с половиной веков, была расшатана. Растущему капитализму тесны были рамки феодальных ограничений. Городская буржуазия, в экономической зависимости от которой находились почти все даймё, добивалась политических прав, отмены всех феодальных преград. В городах происходили рисовые бунты («утиковаси»), организовавшиеся городским плебсом. Расслоение наблюдалось и в среде самих феодалов. Часть феодалов, в особенности из южных кланов (Сатсума, Тёсю), где развитие торговли и денежных отношений было особенно сильно, предпочитала отдать на выкуп становящиеся сомнительными феодальные права и превратить их в капитал. Но главной революционной силой, подтачивавшей токугавский режим, было крестьянство, восстания которого охватили почти всю Японию. Недостаточная развитость капитализма в Японии, заинтересованность самой буржуазии в частичном сохранении феодальной эксплоатации крестьянства, боязнь плебейского способа разрешена* аграрного вопроса — привели к образованию на первых эье этапах буржуазной революции помещичье-буржуазного блока, целью которого было подавление крестьянской революции. Эти моменты определили крайнюю ограниченность и незавершенность буржуазной революции в Японии. Борьбу против сёгуната Токугава возглавляли южные кланы, которые сами претендовали занять место сегуна. Свою борьбу они вели под лозунгом «реставрации императорской власти, узурпированной сегунами из дома Токугава» Императорский двор стал центром недовольных. Торговый дом Митсуи предоставил императору крупный заем на организацию вооруженных сил. Успех войск императора в борьбе с сегуном объясняется поддержкой, оказанной им населением. Народу обещаны были демократические преобразования (уравнение в правах всех четырех сословий, снижение налога, освобождение крестьян от податей на три года и т. д.). Образовавшаяся после 1868 года абсолютная монархия в Японии представляла интересы блока обоих классов (помещики и буржуазия), поддерживавших ее, и вместе с тем сохраняла свою самостоятельную, относительно крупную роль и свой абсолютный характер, лишь прикрываемый лжеконституционными формами. — Прим. ред.
189
Мейдзи — «ясное правление». — Прим. ред.
190
Correspondance du general Ducrot, vol. II, pp. 303–304 (письмо от 30 апреля 1869 года).
191
Карл V, император «священной Римской империи германской нации» в первой половине XVI века, был в то же время испанским королем. Франция упорно вела с ним борьбу, так как считала опасным для себя, чтобы с востока и с юга ей угрожал один и тот же враг. Когда интригами Бисмарка была выдвинута кандидатура Леопольда Гогенцоллерна на испанский престол, то снова получалось такое положение, что Гогенцоллерны, царствуя и в Германии и в Испании, угрожали бы Франции с востока (из Германии) и с юга (из Испании). Вина Наполеона III была не в том, что он воспротивился кандидатуре Леопольда, а в том, что когда ему уже уступили в этом вопросе, он все-таки провоцировал войну новыми, нелепыми на этот раз. требованиями к Вильгельму I. Это поведение Наполеона III быстро привело к роковому результату, потому что ничуть не меньше его стремился провоцировать войну и Бисмарк, который пустился даже на фальсификацию депеши короля Вильгельма, чтобы вызвать войну. — Прим. ред.
192
Тут имеются в виду лишь предполагаемые союзы с Австрией и с Италией, никаких союзных договоров с этими странами у Наполеона III не было. Мало того: Италия могла только выиграть (и в самом деле выиграла) от поражения Франции, так как тогда французы должны были покинуть Рим. Что касается Австрии, то ее выступление было наперед парализовано позицией Александра II, определенно дружественно относившегося к Пруссии. — Прим. ред.
193
Это — знаменитая атака рейхсгофенских кирасир; их следовало бы называть, собственно, морсбронскими, но колонна, воздвигнутая Францией в честь этих храбрецов на возвышенности у поворота дороги из Морсброна в Мерцвилер, имеет надпись: «Кирасирам, прославившим себя при Рейхсгофене».
194
Именно дивизии Лорансеза из IV корпуса и дивизии Метмана из III корпуса (по назначении Базэна главное начальство над III корпусом было вверено сначала генералу Декану, смертельно раненному потом при Борни, затем маршалу Лебёфу).
195
См. Гозенлоэ, Письма о кавалерии, франц. нер. Jaegle, стр. 22–23.
196
A. Chuquet, La guerre de 1870–1871, pp. 63–66.
197
«Приняли ли вы во внимание, — писала она императору, — все последствия, какие повлечет ваше возвращение в Париж после двукратной неудачи? Что касается меня, то я не решаюсь взять на себя ответственность за какой-либо определенный совет».
