парижская биржа предприняла против итальянских ценностей; рента упала до 78 франков, лаж при обмене банкнот на звонкую монету повысился до 16 процентов, многие банки вынуждены были прекратить свои операции, и все коммерческие сделки тормозились заминкой в денежном обращении[145]. В то же время в Сицилии шло глухое брожение, вызванное чрезмерной тягостью и несправедливым распределением коммунальных, налогов. Никогда еще, казалось, общее положение не внушало такого беспокойства.
Всюду чувствовалась тревога, все нараставшая. Именно в это время комиссия семерых представила свой доклад. Она пришла к выводу, что министр-президент, как, впрочем, и его предшественники, виновен был по меньшей мере в небрежности, потому что первое расследование произведено было еще в 1889 году; не ставя депутатам в вину подкупа в прямом смысле, комиссия выражала свое «сожаление» и «неодобрение» по поводу «промахов», совершенных некоторыми из них, особенно одним из друзей Джолитти, дель Веккио, и министром торговли Лакава. Джолитти немедленно подал в отставку.
Третье министерство Криспи (декабрь 1893 г. — март 1896 г.) [146] Первая министерская комбинация во главе с Занарделли продержалась всего несколько дней. Ввиду серьезности положения, в котором находилась Италия, общественное и парламентское мнение, отказавшись от прежней своей неприязни, снова увидело в Криспи необходимого человека; самые его недостатки становились силой в такой момент, когда энергичные и даже крутые меры казались неизбежными; наконец, его речи в Палермо (ноябрь 1892 г.) и Кварто (октябрь 1893 г.), в которых он выставлял себя поборником мира, по видимому свидетельствовали о том, что опыт научил его благоразумию. Первые его шаги оправдали надежды, связанные с его именем. Он начал энергичным заявлением в палатах: «К несчастью, мы приняли власть в такую минуту, когда страна находится в более критическом положении, чем когда-либо. Трудности, которые нам предстоит преодолеть, огромны, и, чтобы справиться с ними, мы нуждаемся в сотрудничестве всей палаты без различия партий. С этой целью я прошу вас установить божий мир. Когда благоденствие Италии будет восстановлено, каждый снова займет свое место. Бороться друг против друга теперь было бы преступлением. Когда грозит опасность, мы должны объединиться для совместной защиты. Предстоящее нам дело — труднее всех начинаний, осуществленных со времени объединения Италии».
Положение в Сицилии оправдывало пессимизм этих заявлений: во время министерского междуцарствия оно ухудшилось до такой степени, что социальная революция казалась неминуемой; во многих маленьких городках восставший с оружием в руках народ сжег акцизные управления, разграбил мэрии, избил чиновников финансового ведомства; еще серьезнее было то обстоятельство, что движение, по видимому, распространилось и на северную Италию. Луниджана (Масса-Каррара) сделалась ареной тяжелых столкновений между жандармерией и населением. Криспи подавил это восстание чрезвычайно сурово и быстро. Очутившись у власти, он тотчас объявил Сицилию на осадном положении, отправил туда генерала, снабженного чрезвычайными полномочиями, приказал приступить ко всеобщему разоружению населения и распорядился предать вожаков восстания военному суду. В два месяца восстание было подавлено, и Криспи мог разыгрывать роль спасителя порядка. Он воспользовался этим для попытки улучшить радикальными мероприятиями плохое состояние финансов: так как бюджет 1894/1895 года сводился с дефицитом в 177 миллионов, то он потребовал у палат новых налогов на 100 миллионов и чрезвычайных полномочий на год для упрощения и удешевления администрации. Его предложения сделались предметом страстных нападок и не были приняты целиком, но тем не менее они оказали благотворное действие: в следующем году дефицит составил только 79 миллионов, расходы уменьшились на 30 миллионов, поступления возросли на 100 миллионов. Упрочив этим успехом свое положение, Криспи обратился против старых своих противников — республиканцев и социалистов; волнения в Сицилии и несколько отдельных покушений послужили ему предлогом к тому, чтобы поставить их на одну доску с анархистами и распустить все их союзы (октябрь 1894 г.). Наконец, чтобы справиться с остатками сопротивления, которое он встречал в палате, Криспи, подобно своим предшественникам, прибег к роспуску ее и, подобно им же, получил на новых выборах (май— июнь 1894 г.) значительное большинство. Он внушал народу доверие своей энергией, его нравственный авторитет усиливался, за ним упрочилась репутация человека, без которого нельзя обойтись, и даже враги его признавали, что он вносил в свою политику больше такта и умеренности, чем прежде. Однако это превращение не было полным; он налагал узду на свои честолюбивые замыслы только для того, чтобы дать им пышнее развернуться в колониальной сфере; известно, к каким последствиям привело его безрассудство. Оккупационная полоса в Абиссинии расширена была на запад до Кассалы (июль 1894 г.), на юго-занад до Адуи (январь 1895 г.); новый негус Мене лик, явившись со всем своим войском, уничтожил первый отряд, с которым ему пришлось столкнуться при Амба-Алаги (7 декабря 1895 г.), захватил Макалле (январь 1896 г.) и разбил при Аббагариме 10-тысячную армию генерала Баратьерй; половина ее осталась на поле сражения[147]. Этот разгром, равносильный по своему значению крупному поражению в Европе, настолько взволновал Италию, что общественное мнение в поисках виновных обратилось против министра, не сумевшего ни предотвратить, ни избежать случившегося. 5 марта Криспи объявил палатам об отставке кабинета.
Второе министерство Рудини (март 1896 г. — июнь 1898 г.). Парламентский кризис, во многих отношениях сходный с кризисом 1891 года, разрешен был таким же способом. Рудини, чье имя внушало доверие сторонникам умеренного образа мыслей, поручено было ликвидировать унаследованное от Криспи положение дел; он оставался у власти до июня 1898 года, но за это время трижды перекраивал свой кабинет (июль 1896, декабрь 1897, июнь 1898 гг.).
Рудини прежде всего счел необходимым как можно скорее покончить с африканской авантюрой; внутренний заем в 140 миллионов и удачная кампания генерала Балдиссера в Эритрее дали возможность, продолжая вести войну, подготовить почетный мир; в конце октября с Мене ликом заключен был договор на следующих условиях: Италия отказывалась от своего протектората над Эфиопией, очищала Тигрэ, отодвигала границу своей колонии до линии Мареб— Белиз — Муна, и ее пленные должны были быть возвращены ей. Генерал Баратьери был предан военному суду, который оправдал его (в июне), и вопрос об Эритрее к концу года мог считаться если не решенным, то по крайней мере отсроченным. Одновременно с этим Рудини направил свою деятельность на другие задачи, доставшиеся ему по наследству от Криспи: генерал Рикотти представил палатам план преобразования армии, цель которого заключалась в том, чтобы усилить войско, сократив в то же время расходы на него. Сицилия была подчинена особому королевскому комиссару, которому поручено было изучить и затем провести там необходимые социальные реформы; наконец, новый министр иностранных дел Висконти-Веноста (июль 1896 г.) воспользовался чувством облегчения, вызванным по ту сторону Альп уходом Криспи, и возобновил добрые отношения с Францией. Когда Рудини, по примеру своих предшественников, пожелал почерпнуть новые силы обратившись к голосу самих избирателей, мартовские выборы 1897 года дали ему большинство, внушительность которого еще подчеркивалась потерями партии Криспи. В течение всего 1897 года Рудини настойчиво держался все той же политики выжидания, отступил от нее лишь для совместного с другими державами вмешательства в критские дела и сумел представить в декабре бюджет, сведенный с превышением доходов над расходами на 16 миллионов.
Дело умиротворения было внезапно прервано трагическими происшествиями в Милане: из-за повышения цены на хлеб здесь вспыхнуло грозное восстание, вследствие вмешательства социалистов принявшее политический характер и стоившее жизни сотням солдат и рабочих (май 1898 г.)[148]. Министерство Рудини вышло в отставку и сменено было кабинетом Пеллу.
Политическая эволюция Италии с 1870 по 1899 год. Если бросить общий взгляд на историю Италии от взятия Рима до наших дней, то можно, по видимому, различить в ней два периода, гранью которых является 1881 год. Первый период был продолжением и как бы завершением предыдущего периода; страна расплачивалась за объединение, развивала установления, облегчившие это объединение, сохраняла союзы, при помощи которых оно осуществилось. Наоборот, с 1881 года Италия словно старается освободиться от своего прошлого, забыть трудности своего возникновения и быстро достигнуть той же степени внешнего престижа и материального могущества, как и великие европейские монархии; отсюда — увеличение расходов, рост армии, основание колониальной империи, тройственный союз, широкий размах, приданный общественным работам. Это движение по восходящей линии ускорилось во время первых двух министерств Криспи и резко остановилось после его падения (1896). Затем Италия, по видимому, вступила в