Абрам Шнейдер.
Выпили. Закусили.
— Ну, батько, слухаем тебя! Расскажи, как ты с Лениным поссорился.
— Это позже. Тогда Свердлову без всяких колебаний признался, что я — анархист-коммунист бакунинско-кропоткинского толку.
— Нет, — воскликнул Свердлов, — вы совсем не похожи на анархистов, которые засели было на Малой Дмитровке, да мы их разгромили.
Свердлов позвонил по телефону к Ленину и сообщил, что имеет у себя товарища, который привез важные сведения о крестьянах на юге…
Свердлов повесил трубку и написал мне пропуск на час дня.
— Приходите, — сказал он, — пойдем к Ильичу, то есть к товарищу Ленину…
— Пьем за батькину встречу с этим… — заорал Лютый.
— Да подожди ты, — осадили нетерпеливого казака его товарищи.
— Ты на свою бабу и то созревший лезешь, а тут — вожди!
Батько спокойно переждал перепалку и продолжил:
— На другой день, ровно в час дня, я был опять в Кремле у председателя Всероссийского Центрального Комитета Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов товарища Свердлова. Он провел меня к товарищу Ленину…
— Ура! Пьем за батько и Ленина, — заорало несколько иссохшихся, как пустыня Сахара, глоток. — Слава батько!
Выпили. Закусили кто салом, кто капустой или огурцом.
Махно вдруг, весь внутренне засияв, как гимназист на выпускном балу, сказал:
— Товарищ Ленин встретил меня как отец родной. И только. Одной своей ручкой, так сказать, взял меня за руку, другой — вот так, легоконько касаясь моего плеча, садил в кресло.
Свердлова он попросил сесть, а сам прошел к своему переписчику и сказал что-то. Потом сел против меня и начал расспрашивать.
— И чего он выспрашивал? — поинтересовался Каретников. Он всегда в этом эпизоде задавал этот вопрос.
— Первое — из каких я местностей? Затем — как крестьяне этих местностей восприняли лозунг «Вся власть Советам на местах»? И бунтовались ли крестьяне моих местностей против нашествия контрреволюционных немецких и австрийских армий?
Я на все отвечал кратко.
Свердлов сидит и слушает. Молчит не хуже рыбы.
Ленин обо всем расспрашивает меня подробно. А об одном месте моего рассказа три раза переспросил.
— Это об чем? — полюбопытствовал Лютый, грязным пальцем выковыривая мясо изо рта.
— А об том, что крестьяне лозунг «Вся власть Советам на местах» разумеют так: что вся власть на месте действительно должна отод… отожествляться с волей самих крестьян.
— Это понимание правильное? — спросил Ленин.
Я ответил:
— Да!
Ленину это не понравилось. Он мне говорит:
— В таковом случае крестьянство из ваших местностей заражено анархизмом.
Говорю:
— А рази это плохо?
Ленин уклончиво отвечает:
— Я, дескать, не хочу того сказать. Даже напротив, это ускорило бы победу коммунизма над капиталом и его властью.
Мне это было приятно. Но Ленин добавил:
— Только такое настроение в крестьянстве неестественно. Это все от анархистской пропаганды. Оно быстро развеется.
Я возразил, что вождю нельзя быть пессимистом.
Тут Свердлов встрял:
— Так что, анархию надо развивать среди крестьян?
Я ему режу в глаза:
— Ваша партия развивать не будет!
Тут Ленин подхватился:
— Во имя чего надо развивать анархию? Чтоб дробить силы пролетариата? Чтоб повести его на эшафот, под топор контрреволюции?
Я тут малость распалился. Объяснил ему, что анархисты не ведут к контрреволюции.
— А рази я это сказал? — спросил Ленин. И объяснил, что он просто против раздробления сил.
Потом мы стали говорить об мужестве красногвардейских отрядов. Я сказал, что участвовал в разоружении десятков казачьих эшелонов и никакого их мужества не заметил. И только.
Ленин удивился:
— Как так?
Отвечаю:
— Были мужество и революционность, но не такие уж великие. Трусливости и безыдейного воровства хватало.
Спросил меня Ленин за пропагандистов по деревням.
Я ему объяснил:
— Не нужно увлекаться. Пропагандистов по деревням так мало и они там беспомощны. И только.
Свердлов с восторгом улыбался.
Ленин же, сложивши палец-меж-палец кисти своих рук и нагнувши голову, об чем-то думал. Затем сказал мне:
— Об всем, что вы мне сейчас осветили, приходится сожалеть. Преобразовав красногвардейские отряды в Красную Армию, мы идем по верному пути к окончательной победе пролетариата над буржуазией.
И еще, повернувшись к Свердлову, сказал:
— Анархисты всегда самоотверженны, идут на всякие жертвы. Но они близорукие фанатики, пропускают настоящее для отдаленного будущего.
И тут же предупредительно повернулся ко мне:
— Вас, товарищ, я считаю человеком реальной и кипучей злобы дня. Если бы таких анархистов- коммунистов была хотя бы одна треть в России, то мы, коммунисты, готовы были бы идти с ними на известные условия и совместно работать на пользу свободной организации производителей.
Я почувствовал, что бла…благоговею перед Лениным, ведь я убежденно считал его виновником недавнего разгрома анархистских организаций в Москве. И я глубоко в душе начал стыдиться самого себя…
— Это ты зря, батько! Ты, батько, кремень! — сказал Лютый. — Значит, братва, пьем за батько.
Выпили.
Махно продолжал:
— И выпалил я в Ленина словами: «Анархисты-коммунисты все дорожат революцией и ее достижениями. Это свидетельствует об том, что они с этой стороны все одинаковы».
Ленин рассмеялся:
— Ну это вы нам не говорите. Большинство анархистов мало думает об настоящем. А это революционеру позорно. Это разделяет коммунистов с анархистами.
Потом Ленин стал расхаживать по кабинету и убеждать меня:
— В настоящем анархисты жалки, беспочвенны исключительно потому, что они в силу своей бессодержательной хвантазии реально не имеют с этим будущим связи. И у вас, на юге России, — то же самое.
