занялась новыми исследованиями, перепрофилировалась, так сказать.
– А у вас она изучала антропологию, я не ошибся?
– Да. Очень активная и любознательная была студентка. И все мы удивились, когда она оставила эту науку.
– Почему она так поступила?
– Понятия не имею, – профессор смешно пошевелил бровями. – Хотя припоминаю, что на последнем курсе она выполнила лишь минимум заданий по антропологии. И вместо нее очень активно занялась биологией. Правда, слишком поздно, чтобы получить соответствующий диплом. Для этого ей пришлось бы проучиться еще минимум год или два.
Питер перестал расхаживать по комнате.
– И что же, по вашему мнению, случилось с ней в этот последний год? С чего это она так вдруг заинтересовалась биологией?
– Понятия не имею.
Тут Питер вспомнил, что в докладе из Института имени принца Леопольда упоминались Боливия и Перу.
– Ну а научные экспедиции тут могли сыграть роль?
Профессор нахмурился.
– Научные экспедиции? – И он сфокусировал взгляд на Питере с таким видом, точно вдруг вспомнил что-то. – Ну, конечно! У нас проводились экспедиции для студентов старших курсов.
– И куда же направилась Софи?
Профессор еще больше нахмурился. Потом с задумчивым видом откинулся на спинку кресла. И наконец вспомнил:
– В Перу.
Блекло-голубые глаза Питера засверкали от возбуждения:
– А она рассказывала что-нибудь интересное после возвращения?
Джонс покачал головой:
– Не припоминаю. Но каждый, кто выезжает в такие экспедиции, должен написать отчет. – Он поднялся. – И все эти отчеты хранятся у меня. – С этими словами он быстро вышел из комнаты.
Сердце Питера громко билось. Ну, наконец-то открылся какой-то просвет. Он слышал, как профессор разговаривает сам с собой в соседней комнате. Было слышно, как выдвигаются и задвигаются какие-то ящики.
И наконец до него донеслось торжествующее:
– Ага!
Джонс вернулся в кабинет, размахивая папкой, и Питер тут же бросился ему навстречу.
– Хранил их все. Тут масса полезных сведений, могут пригодиться для начинающих студентов.
– Спасибо. – Это слово не могло в полной мере передать благодарность, которую испытывал сейчас Питер к этому человеку. С трудом подавляя нетерпение, он схватил протянутую ему папку и уселся в кресло. И начал читать… и нашел! Вот оно!.. Он даже заморгал, словно глазам своим не веря. Потом принялся читать снова, стараясь запомнить каждое слово: «Довелось столкнуться с весьма любопытной группой туземцев, которых называют здесь Людьми с Обезьяньей Кровью. Как раз во время нашего пребывания там их изучала группа американских биологов. Масса новых, интересных фактов. Вообще, мне кажется, в тропиках столько болезней, что и целой жизни не хватит на их изучение и поиски лекарства от них».
Никаких имен. Ни слова о страшном вирусе. Но разве не вспомнила она эту поездку в Перу, когда получила для исследования этот новый вирус?
Питер поднялся из кресла.
– Огромное вам спасибо, профессор Джонс.
– Это то, что вы искали?
– Вполне возможно, – уклончиво ответил Питер. – Могу я взять эти бумаги?
– Вы уж извините, но нет. Они часть моего архива.
Питер кивнул. Впрочем, неважно, он все уже запомнил, выучил наизусть. Поспешно распрощавшись с профессором, он вышел в темную холодную ночь. И зашагал вверх по холму к зданию университета, где надеялся найти телефон-автомат.
Глава 37
12.06 дня, четверг, 23 октября
Вади-аль-Фей, Ирак
В Сирийской пустыне царили холод и тишина. Вонь дизельного топлива в кузове под брезентом казалась почти невыносимой. Примостившиеся у борта Джон и Рэнди прислушались – не раздадутся ли новые выстрелы. Позади валялись потерявшие сознание охранники; во враждебной тьме, за пределами грузовика, подстерегала неизвестность.
Джон подтащил к себе поближе конфискованный у арабов автомат Калашникова. Взглянул на Рэнди. Та держала свой автомат на изготовку. Они стали всматриваться в прорехи в брезенте.
– Ничего не вижу, – пробормотал Джон. – Кроме всполохов огня и каких-то движущихся силуэтов. – Лицо его заливал пот. Шла секунда за секундой, и каждая казалась вечностью.
– Да, я тоже. А свет, он вроде бы от второго грузовика.
– Черт!..
Они опустили край брезента у борта. Шум борьбы давно стих. В зловещей тишине этой холодной ночи чудилась угроза. Единственным звуком было хриплое дыхание двух валявшихся на полу охранников, освещенных светом фар второго грузовика.
Джон покосился на Рэнди. Глаза их встретились. Он нахмурился. Она покачала головой. Он успел заметить страх в ее глазах, прежде чем она отвела их в сторону.
Сердце Джона сжалось. Лишь брезентовые стенки грузовика да два автомата Калашникова стояли сейчас между ними и тем злом, что затаилось снаружи.
– Давай откроем огонь, – сказал он Рэнди. – Похоже, выбора у нас нет.
– Как только они подойдут поближе.
Из пустыни донесся мужской голос. Он прокричал по-арабски:
– Сдавайтесь, вы окружены! Руки вверх, бросай оружие!
Рэнди быстро перевела эти слова Джону. И мрачно и многозначительно кивнула.
– Похоже, республиканские гвардейцы.
Смит тоже кивнул. Глаза его сузились. Нет, это просто невозможно, невыносимо, сидеть вот так и ждать, когда тебя уничтожат! Он осторожно отодвинул краешек брезента. И увидел, как к грузовику приближаются три темных силуэта с нацеленными на них ружьями.
– Вижу троих, – шепнул Джон. – Попробую их снять. Прекрасная мишень. Проблема только в том, что мы не знаем, кто они такие. И где все остальные?
Рэнди приподнялась и глянула в узкое отверстие над головой. От одного только прикосновения ее тела Смиту сразу стало теплее.
– Наверное, все же придется их прикончить, – мрачно заметила она. – Мы должны, просто обязаны вывезти информацию о вирусе из Ирака. Советую стрелять по ногам. Что такое жизнь каких-то бродяг или разбойников в сравнении с тем, что поставлено на кон?
Джон мрачно кивнул в ответ и сунул в щель под брезентом ствол «АК-47». Прицелился, положил палец на спусковой крючок, приготовился стрелять и…
Внезапно из тьмы донесся голос:
– Рассел? Ты, что ли?
Джон и Рэнди точно окаменели. И лишь переглядывались, совершенно потрясенные.
– Ты там, Рассел? – проорал тот же голос по-английски. Вернее, на американском английском. – Если вы с тем парнем из ООН вырубили охрану, ответь. Иначе мы и в вас понаделаем дырок!..
Рэнди охватило радостное возбуждение. Она сжала плечо Смита.
– Я знаю, кто это! Слава тебе, господи! Донозо! – крикнула она, повысив голос. – Ты, что ли, свинячье рыло?
– Кто ж еще, маленькая леди!..
