лучших программистов в России.
– Саша, в один прекрасный день сработает сигнализация, и мне придется вытаскивать тебя из отделения милиции.
Саша напустил на себя оскорбленный вид.
– Рэнди, как ты могла подумать такое? Твоя система безопасности недурна, и все же…
Рэнди познакомилась с Рублевым на компьютерных курсах, организованных «Бей Диджитл» для студентов Московского университета. Тощий подросток привлек ее внимание не возрастом – он был самым младшим из присутствующих, – а тем, что, работая на портативном компьютере, сумел подключиться к серверу Центробанка России, чтобы выяснить размеры золотого запаса страны.
Рэнди сразу поняла, что перед ней безвестный гений. За бутербродами и кока-колой она с изумлением узнала, что этот парень, сын дежурной московского метро, имеет высочайший индекс интеллекта, оставшийся невостребованным из-за бюрократизма и устаревшей школьной системы. Со временем Рэнди удалось получить согласие родителей, чтобы Саша по нескольку часов в день и по выходным работал в «Бей Диджитл». По мере того как отношения между наставницей и учеником принимали все более доверительный характер, Рэнди позволяла Саше работать с самым сложным оборудованием фирмы. Она лишь заставила его торжественно пообещать, что он не будет пользоваться им для посторонних целей. Но Саша, словно игривый щенок, то и дело приносил Рэнди «подарки» – сведения, об источниках которых она предпочитала не знать.
– Ну хорошо, – сказала Рэнди. – Что такое стряслось, если ты не мог дождаться, пока я приду на работу?
– Стрельба на вокзале.
– Я слышала о ней в выпуске новостей, когда ехала сюда. И что же?
Тонкие пальцы Саши заплясали по клавишам.
– Утверждают, что это дело рук чеченских экстремистов.
– Ну и?..
– Тогда зачем закрывать аэропорт?
Рэнди посмотрела поверх его плеча на экран. Саша забрался в компьютер ФСБ и считывал последнюю информацию о карантине в Шереметьеве.
– Уж не хотят ли они сказать, что террористы нацелились на аэропорт? – скептически произнес он. – Вряд ли. Происходит что-то серьезное, Рэнди. Но ФСБ хочет сохранить это в тайне.
Рэнди на мгновение задумалась.
– Выключи связь, – велела она.
– Зачем? Я вышел на них через пять промежуточных узлов. Даже если в ФСБ заметят постороннее вмешательство, след приведет их в Бомбей.
– Саша…
Сообразив, что Рэнди не шутит, Рублев торопливо выключил компьютер.
– Рэнди, ты выглядишь встревоженной. Не беспокойся. Мои каналы…
– Меня пугают не твои каналы. Как ты сам сказал – зачем было закрывать аэропорт?
Закрытие крупного аэропорта неизменно обращает его жизнь в кошмар. Прибыв в Шереметьево, Киров и Смит увидели сотни обеспокоенных пассажиров, которые осаждали справочную и регистрационные стойки, требуя объяснений. Однако работникам аэропорта нечего было сказать. У каждого входа и выхода стояли вооруженные милиционеры, практически превратив пассажиров в пленников. Патрули службы безопасности группами по три человека осматривали магазины, туалеты, проверяли багажные и грузовые отсеки, комнаты отдыха персонала, даже церковь и медпункт. Ширились слухи, и гнев пассажиров все возрастал. Под их совокупным воздействием испуг запертых в терминале людей превращался в настоящую панику.
– Один из сотрудников пункта наблюдения утверждает, будто бы он узнал Берию на видеозаписи, – сказал Киров Смиту, когда они протискивались сквозь толпу.
– От всей души надеюсь, что он не ошибся, – ответил Смит.
Они вошли в пункт наблюдения, напоминавший просторную телестудию. За восьмиметровым пультом сидели шесть инженеров, которые управляли сотней видеокамер, установленных в ключевых точках аэропорта. Камеры были снабжены часами и управлялись дистанционно. Нажав несколько клавиш, инженер мог навести фокус либо нацелить аппарат на тот или иной объект.
На стене над пультом был укреплен монитор, воспроизводивший в реальном времени изображение, целиком охватывавшее сверху зал терминала. Видеомагнитофоны, скрытые в помещениях с кондиционированным воздухом, скрупулезно регистрировали сигналы камер.
– Что тут у нас? – осведомился Киров.
Директор службы безопасности указал на экран одного из мониторов. На черно-белом кадре были видны двое мужчин, сидевших за стойкой бара.
– Изображение скверное, – извиняющимся тоном произнес директор, – но вот этот человек, по- видимому, и есть ваш фигурант.
Киров подошел к экрану.
– Да, тот самый. – Он повернулся к Смиту. – Что скажете? Вы видели его вблизи.
Смит всмотрелся в изображение.
– Это он. Вы полагаете, он беседует с соседом?
Киров повернулся к директору.
– Вы можете улучшить картинку?
Директор покачал головой:
– Я выжал из нашего оборудования все, что возможно.
– У вас есть еще кадры, на которых эти люди вместе? – спросил Смит.
– Нет, только этот. Камеры производят съемку с временными интервалами. Прежде чем повернуться в другую сторону, они успели снять этих людей лишь один раз.
Смит отвел Кирова в сторону.
– Генерал, я понимаю, что наш главный объект – Берия, но мы обязаны установить также и личность второго. Быть может, отдать запись вашим людям?
Киров указал на неясные лица на экране.
– Посмотрите, как падает свет. Да еще эта колонна… нет, мы не в силах улучшить изображение. У нас нет необходимого матобеспечения.
Смит решил подойти к делу с другой стороны.
– Вы хорошо знаете Берию. Доводилось ли ему работать с напарником?
– Никогда. Берия действует сам по себе. Это одна из причин, по которой ему всегда удавалось скрыться. Он не оставляет связей, за которые мы могли бы уцепиться. Думаю, он использовал этого человека для прикрытия.
Какая-то деталь изображения не давала Смиту покоя. Он еще раз отвел Кирова в сторону.
– Генерал, я думаю, мне удастся улучшить кадр.
– В вашем посольстве? – спросил Киров.
Смит пожал плечами.
– Вы против?
Киров задумался.
– Хорошо, попробуйте, – сказал он.
– У Телегиной был портативный компьютер или сотовый телефон?
– И то и другое.
– Я мог бы заодно проверить и их.
Киров кивнул.
– Я велю дежурному офицеру проводить вас в мои служебные помещения. Компьютер и телефон на кухне.
– И последний вопрос, – добавил Смит. – Что, если Берии нет в зале?
Едва смысл слов американца достиг сознания Кирова, его глаза расширились.
