ловчую яму, натыкав в песчаное дно обломки копий, и прождал сутки, пока Псам Скорби не удалось загнать в ловушку крупного быка.
Дрессировщик сам с наслаждением набил брюхо удивительно вкусным мясом, и позволил себе отоспаться впервые за десять дней погони.
Этот привал едва не стоил его питомцам жизни. Утром Шагр проснулся оттого, что земля буквально дрожала под ним, словно при землетрясении. Вскочив, он обнаружил на горизонте стремительно надвигающееся пыльное облако. Псы жалобно скулили и жались к его ногам, а остальные лемуты сбились кучей и таращились на надвигающуюся песчаную гору, словно на второе пришествие давно забытого божка северян. Вид они имели самый жалкий. Дрожащие лапы с трудом удерживали шипастые дубины и боевые топорики.
— Это какие-то мигрирующие животные, — вслух сказал Шагр, огляделся и увидел в тылу отряда тенистую рощу, где вчера они вволю напились великолепной, пахнущей полевыми цветами водой.
— Скорее всего, эта туча несется к водопою. Нас просто затопчут!
Шагр немедленно посадил Ревунов на собак, а остальных заставил бегом устремиться в розовые холмы. Едва они ушли с пути стада, послышалось оглушительное мычание, которое постепенно нарастало. Грохот тысяч копыт, сотрясающий землю, уже не заглушал голоса стада. Наконец появились и сами животные.
Впереди несся гигантскими прыжками великолепный вожак, закинув на мерно колыхающийся горб голову, оснащенную единственным витым рогом. За ним последовал целый океан единорогов, над которыми летели потоки взметенной степной ныли. Под градом копыт красноватая земля растрескалась и напомнила Шагру пейзаж единственного Запретного Города, в котором ему довелось побывать, получая начальное посвящение в Темное Братство.
За стадом мчались несколько саблезубых кошек, силясь отбить ослабевших животных или телят. На глазах изумленного дрессировщика и его лемутов, молодняк единорогов вдруг развернулся и устремился на врага. Один из хищников, оказавшийся недостаточно проворным, был пронзен витым рогом и растоптан острыми копытами, остальные отбежали в степь, и теперь держались на почтительном расстоянии.
— Роще конец! — сказал Шагр, когда уплывающее на юг пыльное облако накрыло зеленый оазис у водопоя. Действительно, единороги, стоптав и разметав деревья и кактусы, устремились дальше, преследуемые с флангов гибкими кошачьими телами, стелющимися над песками.
Вскоре им попались первые свидетельства того, что отряд воинов Нечистого на верном пути. Псы обнаружили истерзанного стервятниками Ушана. Почти очищенный от мяса скелет, покрытый клочьями желтого пуха и череп незнакомой Шагру формы говорил, что перед ним один из тех лемутов, что напали на Мертвую Балку. Осмотрев труп, дрессировщик по расщепленной кости голени определил причину гибели: мутанта атаковал какой-то крупный степной хищник, но оставил свою жертву, испуганный мчащимся на юг стадом единорогов.
— Они прошли здесь совсем недавно! Хвала вечной Пустоте и секретному кораблю! — вскричал обрадованный Шагр. — Мы наверстали упущенное время, и висим на хвосте у беглецов.
На следующий день комендант Мертвой Балки обнаружил следы привала весьма значительного отряда, а еще через сутки разглядел с обветренного известнякового холма хвост процессии, змеей ускользающей в песчаное море.
Теперь отряд двигался в боевом порядке: на флангах верховые дозоры Ревунов верхом на Псах Скорби, Люди-Крысы и Люди-Росомахи растянуты широким веером по степи, в тылу небольшой резерв из пеших Ревунов.
Под вечер, когда удивительно яркий солнечный диск катился к горизонту, две стрелы, ударившие на излете в одного из Ревунов, возвестили: погоня обнаружена.
Шагр, удивленно подняв брови, еще раз просканировал саванну и начал складывать прибор, предоставленный в его распоряжение С'лорном. Никаких следов брата Карка! Ни малейшего намека на ментальную активность эливенера! Было от чего прийти в отчаяние.
— Неужели они обманули меня? Заставили преследовать никому не нужных лемутов без ошейников, а сами, прихватив машины мастера С'муги, пошли на восток? Но там же можно напороться на отряды Зеленого Круга, стерегущие подступы к основным базам Братства?
Однако на то, чтобы ломать голову над загадками, времени уже не оставалось. Шагр решил окружить и уничтожить несколько десятков существ, уходящих на север, взять хотя бы одного пленного, и допросить с помощью колдовской машины.
Ночью, не погасив костров, при свете крупных звезд, вслушиваясь в завывания пустынных хищников и тихонько скуля от возбуждения, бурые обезьяноподобные всадники на Псах Скорби двинулись по степи, охватывая предполагаемое местонахождение беглецов с востока и запада.
Завершив глубокий охват и отрезав врагу все возможности к бегству, всадники подали сигнал Шагру, дуя в хриплые охотничьи рога. С первыми предрассветными лучами лемуты Нечистого пошли в атаку.
Примерно в это же время на Лантическом побережье Флориды окованный медью кол, выпущенный со стен Бухты из тяжелого копьеметателя, с хрустом ударился в борт галеры. Стоявший у поручней Артив покачнулся и крепче стиснул зубы. Закрыв глаза и посчитав про себя до десяти, он внешне спокойным голосом скомандовал:
— Разворот носом к крепости!
Весла ударили в мутную воду дельты Змеиной, и флагман тяжело и мучительно долго, словно раненый левиафан, стал поворачиваться. Два остальных корабля Нечистого повторили маневр. Как только резные носовые фигурки уставились на Бухту, в воздухе раздался надсадный вой.
— Черепаха! — слитно грохнула команда на трех галерах, и Ревуны подняли над головами массивные деревянные щиты, похожие на размалеванные мерзкими рогатыми харями деревенские корыта. Залп копьеметателей и стрелометов хлестнул по Реке, лишь несколько снарядов ударили в «черепахи». Взвыли лемуты: нескольким из них переломало лапы, во все стороны полетели щепки и медные заклепки, которыми к дощатым щитам крепилась кожа.
— Великолепно, — вскричал Артив, наблюдая, как большинство стрел и копий взметают бессильные фонтанчики воды. — Рывок!
Галерные весла едва не гнулись от усилий, когда корабли бросились вперед. Флотилия резко сократила дистанцию до крепости, пока ее защитники лихорадочно суетились у своих машин. Среди визга раненых лемутов Артив не различил звука одинокого пристрелочного копьемета, но в этот раз снаряд, пробив парус, ушел в сторону берега.
— Разворот! Шевелитесь, болваны!
Галеры повернулись к молчаливой крепости бортами, и по взмаху командора десятки горящих дротиков понеслись в сторону Бухты.
— Поворот кормой!
Залп, произведенный с армады Нечистого, оказался успешным. Баллисты навесного действия перекинули метательные снаряды через крепостную стену, а стрелометы в двух местах буквально смели заряжающих копьеметательные машины флоридян. Маневр также прошел успешно: ко времени, когда Бухта смогла ответить, ее защитникам пришлось целиться в три узкие кормы, на которых темнели «черепахи» из тяжелых щитов.
Командор презрительно посмотрел на своих телохранителей, спрятавшихся за толстой мачтой.
В двух шагах от Артива доски палубы были проломлены, и из зияющего отверстия торчали копья флоридян.
— Разворот!
Три галеры, переждав неприцельный залп, еще раз величаво развернулись бортами к Бухте, перегородив едва ли не весь рукав Змеиной Реки, и машины Нечистого обрушили на защитников град стрел, дротиков и камней.
— Еще разворот, и рывок!
Артив бегом устремился к носу, и за шиворот выволок спрятавшегося за шлюпкой матроса, дрожащего от страха.
— Негодяй, вышвырну за борт, — командор встряхнул безусого юнца, словно щенка, и закричал ему
