— Как рано? Скоро восемь.
— Да я не об этом. А вот, — слесарь поймал на лету снежинку и задумчиво смотрел на свою большую, загрубевшую ладонь, на которой через мгновение вместо красивой звездочки осталось лишь крохотное влажное пятнышко.
Стоявший у входа вахтер отозвался:
— А что ж… Пора уж… Три недели до рождества остается!..
— Ого! Значит, рождественский дед-мороз у нас будет со снежком! — весело заметил Илья.
— Со снежком-то он будет… Но у меня сегодня уже один в школу не пошел, обуви нет, — слесарь сунул кулаки в карманы куртки и выругался.
— Ты что это с утра пораньше родительницу поминаешь? — послышался за спиной голос Захарии.
— Да так, от хорошей жизни.
— Ничего, друзья!.. Со временем все будет хорошо.
— Что-то давно уж мы это слышим. Когда нас не будет, вот тогда должно быть… — ворчливо оказал слесарь.
— Почему ж, когда нас не будет? Еще и мы успеем. Только «хорошо» это с неба не упадет… За него бороться надо…
— Бороться… Легко сказать — бороться. Попробуй бороться, когда тут кругом тьма такая. Эх! — и слесарь скрипнул зубами.
— Ничего, ничего, дружище… После тьмы всегда наступает рассвет, так что не горюй. Рассвет наступит обязательно!
Задребезжал звонок. Люди расходились по своим рабочим местам.
VII
В одном из номеров гостиницы «Атене Палас» Лулу получал от своего шефа последние инструкции: нужно было отправить членов «Тайного совета» Сима и Думитреску к рейхсфюреру СС Гиммлеру. Оглядев на прощание групповода, Заримба остался доволен его внешним видом, но заметил, что одежду, приобретенную на деньги германского посольства, следует носить бережно, так как другую ему вряд ли удастся приобрести так скоро…
— Вы теперь одеты с иголочки. И если к этой одежде иметь еще голову на плечах, то вы, господин Митреску, можете быть приняты в самом высшем обществе.
Лулу не скупился на заверения, стараясь как можно быстрее покинуть своего шефа. Но Заримба не отпускал его и уже, кажется, в третий раз напомнил, что съездить в Бэнясу к авиационному механику Рабчу можно только с наступлением темноты. Лулу чувствовал, что шеф нервничает, и успокаивал его, обещая выполнить все приказания в точности.
Лулу спешил. Зная, что ему придется быть в «Атене Палас», он накануне созвонился с Мими, но назначенное ею время прошло.
Когда Лулу наконец вырвался, он, не дожидаясь лифта, который все равно не доходил до чердачного этажа, где жила Мими, и перескакивая через две ступеньки, помчался по лестнице.
Увидев его в новом, элегантном пальто и твердой модно заломленной шляпе, да еще с перчатками в руке, Мими расхохоталась.
Лулу криво улыбнулся: он ожидал не такой встречи после долгого перерыва и решил ответить тем же. Закрыв за собой дверь, он окинул брезгливым взглядом низкий, закопченный потолок, старую кушетку в буграх выступавших пружин, скептически взглянул на Мими и самым небрежным тоном сказал:
— Разрешите, мадемуазель, застрять у вас минут на десять?
— О, да! Разумеется, господин Митреску… Сделайте одолжение! — в тон ему ответила Мими.
Лулу подошел к вешалке, словно нехотя водрузил на нее свою черную шляпу, потом снял пальто и так же лениво повесил и его.
Мими наблюдала за ним, курила и усмехалась.
Лулу подошел к ней вплотную и важно спросил:
— Могу ли я, сударыня, поцеловать вашу ручку?
Мими вынула изо рта папиросу и церемонно поклонилась:
— Конечно, сударь…
Лулу наклонился и вдруг у самого носа увидел ярко-вишневый помпон домашней туфли, но, не растерявшись, прижался губами к ноге Мими. Однако, когда Лулу попытался поцеловать еще раз пухлая ручка чувствительно хлопнула его по лбу.
Несмотря на конфуз, Лулу сделал вид, что все это не более, как шутка; он закурил и сел на край кушетки, закинув ногу на ногу…
— Киса, плутишка мой, ты похоронил богатую тетушку или наконец-то попал на счастливую масть? — спросила Мими, продолжая внимательно разглядывать гостя.
Лулу молча курил, делая вид, будто старательно изучает кольца дыма.
— Знаешь, киса, ты стал настоящим франтом. Откуда у тебя все это? — не отставала Мими.
После долгих уговоров Лулу, ломаясь, сообщил, что со старым покончено. Сейчас он занимает важный пост…
— Где? Крупнейшее в стране американское зерновое бюро!..
— Киса, и ты это серьезно?
Лулу презрительно пожал плечами.
— О! — воскликнула Мими, садясь ему на колени, — оказывается, ты еще можешь стать человеком!.. Так кем же ты служишь у американцев?
Лулу замялся. Какую бы назвать должность?
— Не кассиром ли случайно? — продолжала допрашивать Мими.
— Нет, — холодно ответил Лулу. — Я просто проверяю зерно, отправляемое за границу…
— И ты не врешь?
— Честь гвардей… Пардон. Я хотел сказать — честь офицера-гвардейца!
— И где же помещается эта ваша американская фирма или как она там называется?
Лулу сделал недовольную гримасу:
— Ты мне не веришь?
— Что ты, киса! Я просто так… Думала, может, ты мне там найдешь какого-нибудь доброго дядюшку…
— Это можно…
Мими погладила набриллиантиненную шевелюру Лулу и заглянула ему в глаза.
— А ты, я вижу, все же не хочешь мне сказать, где находится эта фирма…
Когда Лулу шел к Мими, он вовсе не собирался напускать на себя такую важность. Однако тон был взят и ему волей-неволей приходилось продолжать игру. Он стряхнул пепел с сигареты и, сделав гримасу, которая, как он думал, должна была придать ему солидный вид, оказал:
— Пожалуйста. Ты напрасно думаешь, что я из этого делаю какой-то секрет…
— Ну, так скажи, как она называется, — настаивала Мими.
— Бюро «Лондон-Экспорт»… Здесь филиал, а сама контора в Констанце… — буркнул Лулу. Это было первое, что пришло ему в голову.
Мими отстранилась, внимательно посмотрела на Лулу и, соскочив с его колен, громко рассмеялась. Лулу растерянно забормотал:
— Честь офицера! Хочешь, можем сейчас съездить ко мне в бюро. Я говорю серьезно! И перестань, пожалуйста, смеяться. Это глупо…
Но его тирада не произвела никакого впечатления.
Лулу обиженно замолчал.
— Что ж ты молчишь, киса? — насмешливо спросила Мими, следя за выражением его лица. —
