постоянно всем делился. И все же что-то не дало мне поведать Калебу о моем участии в исчезновении Дрю и Оливье. Возможно, тогда бы пришлось рассказать о поведении Дрю, и боюсь Калеб точно разозлиться.
— Ты знал, что у Дрю шизофрения?
Калеб несколько секунд молчал прежде, чем ответить. Взгляд его не стал тяжелым, как предполагала я, но на скулах медленно разлился румянец.
— Скажем так, я догадывался. Он иногда нес странный бред.
— Я узнала чисто случайно, и оказалось Дрю в последнее время не пьет лекарства. Видимо они решили отправить его на некоторое время в лечебницу. А может просто забрали ненадолго из города. Не только я заметила, что Дрю стал гипперагрессивен.
— Зато, думаю, ты заметила, что он в тебя влюблен. Дрю несколько раз за нами подглядывал, еще до того времени, как мы начали с тобой встречаться.
— Где? Здесь? И никто мне ни слова не сказал?
Я аж подпрыгнула на кровати от такой новости. Вечно они все решают без меня!
— Тогда я не подозревал, что он болен. Думал, немного пострадает и успокоиться. К тому же, зачем было тебя по глупости беспокоить? Он всего лишь мальчишка.
Если бы Калеб знал, как себя вел со мной Дрю, думаю, он бы так не думал. А раз я не собиралась подставлять шею Дрю под удар, то стоило принять менее обиженный вид.
— Хватит о Дрю, — я притянула к себе голову Калеба. Он на миг насторожено замер. Все-таки Калеб хорошо меня знал, он сразу же уловил, что я хочу уйти от этого вопроса. Но не смог долго сопротивляться, когда я захватила губами мочку его уха.
Еще минут пятнадцать мы не могли расстаться. А когда Калеб ушел, я не стала медлить и пошла в ванну. По приходе из ванны в своей комнате я застала Самюель. Она принесла стопку чистой одежды, и рассматривала подарок для Бет.
Она хотела что-то сказать мне, когда вдруг остановилась и замерла. Подобный ступор я сегодня уже видела. Ну, конечно же, измененный цвет моих волос Самюель не видела, так как я была в шапке, когда зашла домой, то, что же тогда завтра будет на дне рождении Бет?
— Наконец та синеволосая бунтарка стала похожа на мою дочь. Вот Терцо обрадуется, — дар речи вернулся к Самюель, и, подойдя ко мне, она пропустила шелковистые пряди сквозь пальцы. — Я уже и забыла, какого они цвета.
— Чему я обрадуюсь? — в комнате появился отец, и я еле подавила усталый вздох. Дадут мне сегодня отдохнуть?
Очередной ступор, заставил меня раздраженно сесть на кровать.
— Ты же хотел, чтобы я вернула свой цвет волос.
Я вымучено улыбнулась. Родители обнялись и застыли у дверей.
— Ты теперь похожа на юную прекрасную леди без того ужасного синего цвета, — отметил Терцо. Самюель, была согласна с ним.
Я никогда не была прекрасной и точно не леди. Титул графини, еще не делал из меня аристократку, но я в очередной раз подавила вспышку усталого гнева.
— Да, я старалась.
Когда они ушли, я смогла спокойно откинуться на кровать. Но на сегодня еще не закончился поток людей желающих со мной поговорить. Просто День Адской Усталости, обязательно отмечу в календаре.
Первой позвонила Бет.
— Где ты сегодня была? — требовательно взвизгнула она, только я подняла трубку.
— В Лутоне, — устало отозвалась я, — искала одной подруге на завтрашнее шестнадцатилетние подарок.
Услышав это, Бет немного поостыла, и все же ее слова продолжали звучать резко.
— Я думала, мы сегодня с тобой поедем мне покупать платье.
— Ты же говорила, что купила его, и мы ведь не договаривались, прости, если испортила твои планы.
Была у Бет одна черта характера, которую я ужасно не любила. Она кого хочешь, могла заставить чувствовать себя виноватым, даже если это и не так.
— Ну да, — замешкалась Бет, и тогда я поняла, что кто-то другой на самом деле испортил ее планы.
— Ты снова поссорилась с Теренсом? — сухо уточнила я.
— Почти так, — нехотя отозвалась Бет. — Прости, что говорила так с тобой. Когда планы с Теренсом сорвались, я пыталась дозвониться до тебя, а тебя дома не оказалось, я подумала, ну вот и она меня предала.
Бет в истерическом состоянии, была не тем лекарством, которое пьют для хорошего сна. Насилу с ней распрощавшись, я только улеглась спать, выключила свет и уже почти дремала, когда снова позвонил телефон.
У меня появилось огромнейшее желание выбросить его в окно, но увидев номер Евы, я немного помедлила и все же решила поднять трубку.
— И что случилось у тебя?
Скорее всего, голос мой звучал не очень радостно, так как Ева медлила с ответом.
— Почему ты думаешь, что у меня что-то случилось?
— Только что звонила Бет.
— К тебе тоже. Она полдня таскала меня по Лутону в поисках платья, сжигая свою злость на Теренса кроссом по магазинам.
Такого негодования от Евы я еще не слышала.
— А вообще я хотела поговорить с тобой про Грема.
Я минуту молчала, не меньше, пока до меня доходил тот факт, что Ева решила чем-то поделиться со мной. Сегодняшний день закончиться или нет?!
— Плохая идея, — наконец выдавила из себя я, думая, мог ли Грем слышать то, что теперь сказала Ева.
— Почему?
— Он у нас в гостях, и я не могу говорить.
Ну что мне было сказать ей. Знаешь Ева, Грем вообще-то вампир, и его слух подобен локаторам, так что если не хочешь потом всю жизнь сгорать от стыда при виде его, лучше закроем на сегодня эту тему.
— А он рядом? — догадалась Ева, но это было не совсем так, только объяснить я ей этого не могла.
— Да, — я ухватилась за предоставленную Евой соломинку, чтобы прекратить разговор. — Давай поговорим завтра, на дне рождения будет, где поговорить, все будут веселиться и до тихого разговора двух девчонок никому не будет дела.
Когда и этот разговор закончился, я просто отключила трубку, и не стала выбрасывать ее в окно. Была еще одна идейка забаррикадировать двери, но вряд ли ко мне будут рваться толпы друзей желающих поговорить именно сегодня. Хотя я уже ни в чем не сомневалась.
Глава 20. Освобождаясь от пут
Жить — это значит чувствовать, что ты недостаточно подготовлен ко всему.
