будут жить по-другому и мне нужно попробовать.
Я быстро-быстро заморгала, не желая расплакаться. Мне не хотелось расстраивать Еву, когда она и сама была в плохом настроении. Слезы ей не помогут.
Когда передо мной внезапно возник Калеб, я с такой радостью кинулась к нему, от чего он оторопел.
— Если бы знал, что ты так соскучилась, давно бы пришел.
— Глупый, — всхлипнула я. А когда я по нему не скучала?
— Что случилось?
Он с таким суровым неудовольствием смотрел на мои мокрые глаза, трудно было удержаться от улыбки.
— Нелегко разбивать чьи-то надежды.
Я отказалась от соблазнительной мысли положить свою голову ему на плечо. Вокруг были все наши друзья, и я догадывалась, сколько пар глаз в данный момент следило за нами.
Калеб понимающе посмотрел туда, где осталась сидеть Ева.
— Я хотел с ней поговорить о Греме, но она перевела разговор на другую тему. Мы с ней так давно дружим, и мне неприятно знать, как она страдает.
— Поверь, она держится намного лучше меня.
— Ева сильная, и редко с кем делиться своими проблемами, а особенно чувствами. Если бы я знал раньше, что все дело в Греме…
— Ты не мог знать.
Я видела, что Калебу небезразлично происходящее с Евой. Уже привычная ревность непроизвольно, холодком прошлась по шее. Но я подавила ее. Как можно быть такой? Калеб ее старый друг. Они почти как брат и сестра, и с того времени, как я вошла в его жизнь, то невольно отобрала его у нее. А Ева по- прежнему хорошо ко мне относилась.
Подняв глаза на Калеба, я поняла, что его настроение изменилось. Он смотрел на меня потеплевшим взглядом, и мелкие серебристые крапинки заискрились в его серых глазах.
— Как же мне хочется тебя сейчас поцеловать.
И мне. Не здесь и не сейчас, к сожалению.
После танца нас быстро разъединили. Калебом завладела Сеттервин, ко мне подскочила именинница, уже захмелевшая от нескольких бокалов шампанского. Бет обняла меня и радостно рассказывала о подарках, и о том какая молодец Оливье, устроила ей такую вечеринку.
Мне тоже понравился вечер, но я мечтала о совершенно ином дне рождения. Не хочу видеть чужие лица, а только своих друзей. Может оно и к лучшему, раз не приедут остальные члены моей семьи. Если девочки увидят Прата и Ричарда, в городе начнется новая эпидемия, подобная той, что и с Калебом.
— Это мой лучший день рождения! Мы даже ни разу не поссорились с Теренсом!
Смотря на раскрасневшееся лицо Бет, такое очаровательное, я понимала — именно так и должен выглядеть ребенок. И около нее я чувствовала себя старше.
Бет начинало развозить от выпитого, и чтобы ей не стало хуже, пришлось ее усадить за барную стойку и отпаивать крепким кофе. Не хотелось, чтобы она провела свое шестнадцатилетие в пьяном полусне. Спустя несколько минут меня сменил Теренс, и с чистой совестью можно было ехать домой.
Вечеринка должна продолжиться до 4–5 утра, но желательно без меня. Когда я уходила Ева активно влилась в круг танцующих и думаю, виной тому был бокал шампанского в ее руке.
Увидев, как я одеваюсь, Калеб не пошел за мной. Я знала, все равно встречу его сейчас на улице.
Ни кем не потревоженная я дошла от дверей бара до своей машины, оставив позади шум, гам и ужасающую, давящую жару. А также запах еды, алкоголя и сигарет.
Руки быстро замерзли на холоде, и негнущимися пальцами трудно было попасть в замок своей машины. Неожиданно, чьи-то ловкие пальцы перехватили ключи, и я с облегчением увидела рядом Калеба. Он открыл дверцу и вдруг растаял в темноте. Только что был, и вот его не стало.
Я поняла причину его исчезновения, когда услышала приближающиеся шаги, четко слышные в отдаление от неугомонного бара.
— Ты уже домой?
Возле меня остановилась Оливье и Дрю. Отметив лимонно-бежевое платье Оливье я, не без злорадства, заметила, как его подол волочился по грязной земле. Первый признак усталости, по которому я понимала, мне срочно нужно спать — вредность.
— Да.
— Мы тоже. Точнее говоря, отвезу домой Дрю и еще вернусь. Хочется до конца вкусить плоды своего труда.
Я изобразила слабую улыбку. А вот затягивать разговор не собиралась. Я была в легких летних балетках, и холод пробирался вверх по ногам, уже охватывая почки.
— Боюсь мне такие вечеринки, теперь не по силам. Не могу долго говорить, ужасно замерзла.
Оливье милостиво тряхнула головой и потащила за собой Дрю, выглядевшего каким-то отупевшим. Он даже не взглянул на меня, проходя мимо. Со смешанным чувством смотря им вслед, я не могла понять, что меня тревожит. Что-то было пугающее в представшей картине. Темнота и тишина вокруг, Оливье ведет за собой Дрю, не похожего на человека, а на какое-то бездумное существо, не имеющее сознания.
Холод не позволил мне долго рассуждать об увиденном на улице. Юркнув в салон, я первым делом потянулась включить обогреватель, но он уже работал.
— Ты долго.
Я вздрогнула от неожиданности, хотя стоило ожидать подобного от Калеба. Он перебрался на переднее сидение и, не дав мне даже опомниться, страстно поцеловал, от чего замерзшие губы заныли.
— Думал, сойду с ума, если тебя не поцелую.
Я улыбнулась, слишком счастливым был момент. Разве могла я еще месяц назад подумать о дне рождении Бет и поверить об отношениях с Калебом. Что буду с тем, кого люблю так отчаянно.
Мы поехали ко мне домой, по дороге Калеб заставил меня поменяться с ним местами, можно подумать я сопротивлялась. Я даже не собиралась упорствовать. Глаза от усталости слипались.
Я еще помнила, как он вынес меня из машины, и холод его ладоней, почти не отличимый от холода улицы, проникающий сквозь тонкую ткань платья. Так же я слышала, как он говорил Самюель, о своем возращении на вечеринку, и даже тот легкий поцелуй в губы остался в моей памяти. Я потянулась к нему, а он с легким смехом отстранил меня и передал маме на руки. После я полностью провалилась в темноту сна.
В эту ночь мне снилась Ева. Но она не была похожа на себя — так же красива, как всегда и в то же время лицо было не ее. Такое же мраморно-белое как у Калеба. Волосы спадали на белоснежные плечи роскошными волнами, а глаза светились странной зеленью. Я подошла к ней ближе и увидела, как в ее глазах зажглись золотистые крапинки. Она обрадовалась мне, и когда улыбнулась и протянула на встречу руки — я отшатнулась. Из-под ее верхней губы выступили маленькие клыки, а пальцы оказались в запекшейся крови. Она вампир! — поняла я.
С ужасом проснувшись среди ночи, я старалась подавить чувство тошноты. В ушах шумело, отчего казалось, что я все еще не могу проснуться и Ева по-прежнему где-то в комнате. Сон был таким реальным, как картинка фильма. И, не смотря на страх и возбуждение, я постепенно успокоилась и смогла заснуть.
На следующий день все мои друзья, кроме нас с Калебом, выглядели не лучшим образом. Никто из них не мог есть, и если рядом говорили слишком громко, они кривились как от удара. Зато каждый что-то пил: минеральную воду, томатный сок зеленый чай с лимоном.
Похмелье, — с жалостью подумала я. Мне приходилось испытывать на себе его действие. Прат веселился, когда ему удавалось напоить меня, а потом он как мог, пытался устранить следы попойки, скрывая, таким образом, свое участие.
— Как тебе вечно удается не перебирать. Я могу поклясться, что пили мы с тобой наравне, ты же при
