— Потому я и боялся, что ты нашла себе вампира. Мизери так часто плакала, потому что не могла понять, зачем она мне нужна.
— Он любит меня.
— Я-то это понимаю, больше чем ты.
Согласно кивая, я вытирала слезы. И с облегчением приняла то, что не со всем могу справиться сама.
— Калеб заберет тебя из школы. А мне пора. Мизери будет нервничать, не хочу, чтобы у Грема и Калеба с ней были проблемы, она сейчас слабая, так что…
— Спасибо что ты приехал. — Я не хотела слушать оправданий, так как не имела на них права. Мне было дорого и то, что он был здесь.
Когда серебристая машина скрылась, прозвенел очередной звонок, и я поспешила в школу. Каждую перемену девочки заваливали меня вопросами о Ричарде. Трещание Бет вообще не давало сосредоточиться на уроках. Одной из самых заинтересованных оказалась Оливье.
— Как можно было скрывать от нас такого брата, — промурлыкала она за ленчем. Она сегодня была очень хороша в голубой блузке подчеркивающей ее глаза и блондинистые волосы. Губы изыскано подкрашенные — совсем не похожа на школьницу. В столовой на нее то и дело все оборачивались.
— Я его не скрывала. Он просто после свадьбы уехал жить отдельно, Мизери нашла роботу, и он согласился переехать с ней.
Врать Оливье было одним удовольствием. Смотря, что считать враньем. Ричард действительно был женат, и это все что нужно им знать.
При слове женат, девочки немного поостыли, и все же продолжали сокрушаться об отсутствии Ричарда сегодня на дне рождения. Лисицы, еще чего захотели. Красивое лицо Оливье напряглось от раздумий, не знаю, как, но она поняла, что я сказала ей не всю правду. А с чего я вообще должна с ней откровенничать?
Калеб забрал меня после школы, как и обещал Ричард. К счастью поблизости никого не было, значит, нам удастся избежать глупых оправданий.
— Тебе понравился мой подарок?
— Какой из двух?
Калеб улыбнулся легкой строптивой улыбкой, от которой мое сердце стало учащенно биться. По самодовольному блеску в его глазах я поняла, что он услышал это.
Я уже давно так не готовилась к какому-то событию. Самюель помогла мне одеться, накраситься и накрутить волосы. Раньше я всегда старалась выпрямлять локоны, вьющиеся от природы, сегодня же когда увидела, как мне идет, поняла, что Самюель была права. Мне очень шли кудри.
Оценивающий взгляд Калеба, скользнувший по мне, когда я спустилась вниз, о многом рассказал. Его глаза засветились искрами — верный признак приближающегося поцелуя.
Погрузившись в поцелуй более требовательно, чем раньше за последние дни, я даже не услышала звонка в дверь. Калеб мягко отстранился, и его постоянного смешка не последовало, когда я неосознанно потянулась к нему.
— Открывай именинница, мне нужно домой переодеться.
Я, так ничего не поняв, кивнула, и побрела к двери. Оглянувшись, я увидела, что Калеб исчез. Когда я открыла дверь, на меня обрушилась гора подарков и поздравлений, стало не до скуки. Калеб появился у нас самым последним, как и подобает простому другу. Но он не простой друг!
Раньше дома у меня бывала только Бет и Ева, потому сначала я сделала маленькую экскурсию. Самюель, соблазнительная и шикарная, блистала в своем шоколадно-медном платье, задрапированном спереди, словно у гречанки. Терцо не отставал от нее в черном костюме с красным галстуком. Они двое выглядели так, будто сошли с глянцевых странниц, любимых журналов Оливье. Все мои подружки, первые красавицы школы, выглядели посредственно по сравнению с Самюель. Да и я тоже. Не место грустить, напомнила я себе, раз в пятый показывая где туалет.
— Ты сегодня замечательно выглядишь. — повторяли мне друзья.
Комплименты ссыпались вполне искренне, и сомневаться не было смысла. С украшениями, подаренными Калебом и новой прической, я действительно смотрелась красиво, наравне со своими подругами. Что подтверждал не только обожающий взгляд Дрю, но и глаза Калеба, смотрящие на меня украдкой с мерцанием серебристых искорок. Мне все время приходилось подавлять дрожь в руках и коленях, когда он так на меня смотрел через весь стол.
Я облизнула пересохший рот, мне казалось, он заполняет собой всю комнату. Словно и не было здесь гостей, а только мы одни.
Внезапно я заметила, что в своих руках он держит мой бокал, которой отличался серебряной ленточкой, привязанной Терцо для смеха. Даже отсюда я видела то место где осталась моя губная помада. Калеб сделал вид, что отпил от него, а на самом деле просто прикоснулся губами к следу.
Когда наши взгляды скрестились, я ощутила жар внутри себя. В этом было что-то необыкновенно чувственное — смотреть, как он прижимается губами к тому месту, где только что были мои губы.
Терцо развлекал молодежь не хуже шампанского, а когда появился Грем, я открыла для себя в нем талант актера. Когда смеяться было невмоготу, я скрылась на кухне, желая помочь Самюель с тортом. На самом деле мне срочно нужно было скрыть волнение от переглядывания с Калебом.
На кухне было тихо, резкий контраст с шумной гостиной. Находясь подальше от них, я поняла, как устала. Щеки мои пылали, и чтобы немного охладиться я прижалась к окну лбом. Закрывая глаза, я ничего не видела в отражении окна, а когда открыла — в кухне находился Калеб.
Не нужно было слов. Мы бросились друг к другу. И я забыла о скромности и спокойствии, притянула его голову к себе. Я тихо простонала, когда его язык проник в мой рот. Вот так и становятся извращенцами. Я, беременная на девятом месяце, отчаянно хотела его, своего любимого, и не было в моих мыслях ничего невинного. Только страсть.
Он тоже чувствовал это. С приглушенным рычанием Калеб снял мои руки со своей шеи и отступил назад.
Скрип двери привлек наше разгоряченное внимание. Слишком быстро, чтобы его остановить за дверью мелькнула голова Дрю.
Я едва сдержала крик тревоги и отчаяния, и когда мои онемевшие губы зашевелились, вырвался только шепот.
— Дрю…
И в этом слове было все: жалость, сожаление, соболезнования и даже гнев.
Калеб резко рванулся к двери и закрыл ее, я к тому времени, тревожно сжимала, и разжимала пальцы. Что будет? Дрю не будет молчать о том, что видел. Он обязательно обидеться, я ведь всегда говорила ему, что Калеб не нравиться мне.
— Он точно все расскажет Оливье. Он думает, что влюблен в меня, — в отчаянии простонала я. Но когда повернулась к Калебу, то поняла, что он вовсе не расстроен.
— Рано или поздно все равно все должны были узнать.
— В моем положении, лучше поздно. Снова пойдут сплетни.
Даже и не стоило напоминать ему теперь о своей беременности.
Неожиданно лицо Калеба скривилось, но он тут же стал собранным и замкнутым.
— Пойдем туда, пока он ничего не натворил.
Я потянула Калеба за собой, он же остался на месте.
— Поздно.
Холодные слова, как стеклянные бусы упали на мое сознание, со звоном и дребезгом. Пришло время, когда я просто не смогла сделать ни шага.
Неправда. Все неправда. Дрю не мог! Или мог?
— Вот теперь идем.
Постояв несколько минут без действий, Калеб подхватил мою руку и почти силком потащил в гостиную. Я понимала, если сейчас туда войду, случится что-то плохое. Хотя если все уже знают, что может быть хуже. Злость других, — подсказал тоненький вредный голосок.
Когда мы вошли в гостиную, стояла тишина.
