Я так долго таращилась на Калеба, что пропустила тот момент, когда он это заметил. Калеб внезапно поднял голову и наши взгляды встретились. Я почувствовала, что краснею, вспоминая о его горячих поцелуях, и спрятала глаза, боясь, что он поймет, о чем я думаю.
Теренс спросил его о чем-то и Калеб ответил настолько обычно и буднично, что от его голоса свело судорогой мою челюсть. Неужели он не чувствует того же, что и я? Я почти ощутила злость и неприязнь, пока мои глаза не уловили движение его руки, лежащей на столе подле меня. Его пальцы были так крепко сжаты в кулак, что кожа на костяшках побелела, еще более чем раньше, хотя мне казалось она не может стать более бледной.
После увиденного я была слишком напряжена, чтобы есть, или слушать весь тот бред, запланированный Оливье. Мы с Калебом договорились вместе съездить в Лутон за подарками для Бет, и я не сомневалась, что вполне сможем и сами придумать что-то толковое. Единственным полезным фактом был список, составленный Оливье, предполагаемых подарков.
— Думаю я куплю ей Айпод, — я, наконец, смогла вставить слово в непрерывную речь Оливье.
Остальные немного покосились на меня. Я непонимающе уставилась на них.
— Никто и не сомневался, — кисло заметила Оливье, и меня это задело. Неужели все они подумали, что я хочу выпендриться? Глупые, раньше мне не приходилось дарить кому-то что-то действительно необходимое. У всех моих бывших подруг в Чикаго было все, что можно купить за деньги.
Впрочем, этот вопрос никто так и не стал развивать, а, зная Бет, она не была слишком скромной особой, и точно от подарка не откажется. К тому же глаза Калеба сверкнули одобрительно, и после этого мне было все равно, что подумают остальные.
Смотря на них, я думала, что бы сделал каждый, узнай, что мы с Калебом встречаемся уже вторую неделю? Ева, была бы рада, Калеб ее друг и ему она желает счастья. Лин было бы как всегда все равно, так что и думать о ней не стоит. Больше всего пугало, что подумает Бет. Сначала она точно обидится, так как я ничего ей не рассказала, а потом даст свое благословение. И все же, самыми страшными должны стать, реакции у Сеттервин и Оливье. Не смотря на то, что и первая, и вторая сейчас встречались с парнями, они всегда вели себя так, словно имеют право на Калеба.
После ленча все мы побрели на уроки, только я и Калеб немного отстали от остальных, будто бы совершенно случайно. Проходя мимо, он стиснул мою руку, и одарил таким знакомым мерцающим взглядом, что мое сердце несдержанно забилось. Так он хотел напомнить о нашей сегодняшней встрече у него дома. В подарок на мой скорый день рождение, что следовал за днем рождения Бет, с разницей в пять дней, Калеб собирался нарисовать мой портрет. Только как я могла забыть о встрече, если ждала ее уже два дня, которые нам пришлось провести врозь, — мне нужно было уделить время девочкам.
Мы расстались с ним у класса и когда, я уже почти собиралась заходить, то протянула ему в руке книгу, испытывая трепет, охвативший меня от прикосновения к его руке. Калеб забыл ее вчера, и лишь теперь нашлось время ее отдать. Мне хотелось еще что-нибудь сказать, но подошел Дрю, и, приняв серьезный вид, я отвернулась от Калеба.
— Он тебе надоедает? — ревниво спросил меня Дрю, только мы расселись за парты.
Я еле сдержалась, чтобы не послать Дрю, так как он вообще не имел никакого права задавать такие вопросы.
— Нет, но даже если и так, тебя это не касается, — отрезала я, грубее, чем хотела.
Лицо Дрю стало виноватым, но мистер Чан прервал его выкриком:
— Если вы закончили свой бурный разговор, то я начну.
Несмотря на резкость слов мистера Чана, я была ему очень благодарна. Дрю меня теперь не просто доставал, он стал навязчивым и дотошным. И вел себя так, словно мы с ним имели какие-то отношения. Иногда Дрю мне казался больным, а учитывая его разговоры о кровавых фильмах, будто бы они реальность, это могло показаться правдоподобным.
После урока Дрю попытался проводить меня сначала в библиотеку, а потом чуть не поссорился с Бет, прося ее поменяться с ней местами, чтобы сидеть со мной. Мы слушали его удивленно и с легким испугом, так как вел он себя очень агрессивно. Спасло нас только то, что в класс вошла Оливье, желая найти меня и обсудить нечто связанное с днем рождения Бет. Она почти силой выволокла брата из класса. Когда он вернулся, примерно на середине урока, то опять стал спокойным.
— Знаешь, — злясь, прошептала Бет, — его поведение уже становится похожим на преследование. Иногда он такую чушь мелет. Вчера заявил нашим парням, что ты подумываешь начать с ним встречаться.
— Но ведь это неправда!
Бет зашипела на меня, чтобы я тише говорила. Математик посмотрел на нас долгим взглядом и продолжил урок, и только тогда мы вновь возобновили разговор.
— Думаю, тебе стоит переговорить с ним, — жестко сказала Бет, и я понимающе кивнула. Так продолжаться не может. Дрю меня действительно пугал.
Только урок закончился, я поспешно сложила вещи, и подошла к Дрю, виновато вытиравшему доску, в наказание за опоздание, так как он отказался сказать, где был.
— Дрю, по-моему, нам нужно с тобой кое-что обсудить.
Дрю насторожено повернулся ко мне. Весь он подобрался и был похож на одного из тех зверьков, что он с братом и отцом убивали на охоте и чьи фотографии как трофеи украшали стену его комнаты. И как ему это ощущение почувствовать себя мелким животным?
— Что?
— Я не могу понять твоего поведения. Зачем ты всем говоришь, будто бы я подумываю с тобой встречаться? Ты прекрасно знаешь, я тебе еще месяц назад сказала, что люблю другого, ты для меня только друг.
— Но ты со мной продолжала заниматься, и я подумал…
Начав достаточно самоуверенно, Дрю сник под моим тяжелым взглядом.
— Я продолжала с тобой заниматься, потому что считала своим другом, и хотела помочь, но не больше.
— Помочь? И только? Но мне казалось тебе со мной весело.
Как же, — мрачно подумала я, — отпадно весело, особенно когда ты рассказываешь о кровавых охотах, в которых принимал участие, и о том, как выглядит кровь животных на руках, и еще о многих мерзостях связанных со смертью.
— Мы просто друзья. И то, — с ударением сказала я, — если ты перестанешь вести себя как оскорбленный поклонник. Я не буду с тобой встречаться, пойми это.
Внезапно Дрю поймал меня за руку и угрожающе прохрипел:
— А если бы я был таким как Калеб Гровер, тогда бы встречалась?
— Причем здесь Гровер, я говорю о тебе!
Только я сказала эти слова, как рука Дрю стала угрожающе сжиматься на моем запястье. Я пробормотала ругательство, вне себя от боли и негодования, вырвав руку. Мне показалось, Дрю совсем сбрендил. Кажется, ему и самому пришла в голову та же мысль, он испугано покосился на красные полосы, оставленные его рукой на моем запястье, и лицо его перекосилось. Я заволновалась, как теперь объяснить, неминуемые синяки родителям, а хуже всего Калебу. Я начала бояться за жизнь Дрю. Калеб его просто в порошок сотрет. Хотя сейчас стоило думать не о его сохранности, а о своей злости.
— Ты что спятил? Да что с тобой такое вообще! Больше никаких занятий вместе! Я не шучу, Дрю!
Я кинулась из класса прочь, и не хотела больше даже видеть его. Права была Бет, Дрю нужно остерегаться, кто знает, какие еще мысли могли бродить в его голове.
Вернувшись домой, я все никак не могла успокоиться. Мне почему-то стало страшно, когда я снова перебрала в памяти события этой ссоры, и теперь я могла с уверенностью утверждать, что Дрю болен. Его глаза горели неуправляемой силой, и я уже начала переживать, как же завтра мне выдержать физику с Дрю. Недолго думая я схватила телефонную трубку, и набрала домашний номер телефона Оливье и Дрю.
К счастью мне попалась Оливье.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сходу заявила ей я.
