— Это был Уитерс?
— Да.
— И ты его окликнула?
— Да.
— Громко? Ты громко его окликнула? Мог кто-нибудь услышать?
— Нет, отец. Никто, это точно. Да я его и не окликала. Я была около двери, и он меня увидел. Махнул рукой и подошел.
— Мне надо точно знать, был ли кто поблизости? Мог кто-нибудь его видеть?
— Не мог, папа. Точно говорю.
— Значит, вы вошли в конюшню.
— Да. С неба лило как из ведра.
— Что он сказал?
— Сказал: 'Привет, Милли'. Мол, извините, что иду мимо заднего двора, но уж так вышло, вообще-то он идет в Басс-Хилл.
— Так.
— А когда, говорит, шел мимо парка, увидел наш дом и вдруг обо мне подумал, дай, думаю, загляну на минутку да и скажу ей словечко-другое. У него, говорит, большая радость, вот и захотелось со мной поделиться. Епископ сказал ему, что даст ему должность приходского священника. Оно само по себе здорово, но еще значит, что он сможет жениться. Тут он стал заикаться. Ну, я решила, он это про меня.
— Меня не интересует, что ты решила. Только его слова, как есть. Ничего другого.
— Ну… О, Господи!
— Не реви! В твоем положении это непозволительная роскошь. Говори.
— Он сказал, что нет. Что я тут ни при чем. Что он женится на Элле Брэнгуин-Дэвис. Что, мол, ему очень жаль и все такое. Потом он собрался уходить.
— Дальше?
— Я совсем ополоумела. Он уже повернулся ко мне спиной. У меня в руке был столбик от крокета…
— Ты закричала, завопила? Когда его ударила?
— Нет. Ничего такого, это точно.
— А он? Ну! Говори.
— Нет, отец.
— А потом?
— Я бросила столбик. И сразу пошла домой. Вот и все. Господи, что же это такое, хоть ложись и умирай!
— Никого из слуг ты не встретила. В конюшню никто не зайдет. Понимаешь, Джордж, скорее всего он кому-нибудь сказал, что отправляется в Басс-Хилл. И наверняка никто не знает, что он забрел сюда. На него могли напасть где-то в лесу. Надо все продумать до мельчайших подробностей… Викария с пробитой головой…
— Отец, не надо! — воскликнула Миллисент.
— Ты что, хочешь, чтобы тебя повесили? Итак, викария с пробитой головой находят в лесу. Кто хотел бы убить этого Уитерса?
Раздался стук в дверь, и в ту же секунду она открылась. На пороге стоял маленький капитан Смол- летт, славившийся своей бесцеремонностью.
— Кто убил бы Уитерса? — переспросил он. — Я, с превеликим удовольствием. Здравствуйте, миссис Принси. Вот решил к вам зайти.
— Он слышал, отец, — простонала Миллисент…
— Дорогая, нам уже и пошутить нельзя? — задал вопрос ее отец. — Не делай вид, что ты шокирована. У нас тут маленькое теоретическое убийство викария, Смоллетт. Сейчас ведь все помешаны на детективах да ужасах.
— Убиение духовного лица, — сказал капитан Смоллетт. — Но суд меня оправдает. Вы слышали про Эллу Брэнгуин-Дэвис? Она сделала из меня посмешище!
— Почему? — не понял мистер Принси. — Почему она сделала из вас посмешище?
— Потому что я и сам за ней приударял, — признался Смоллетт без особого смущения. — И она была готова сказать мне 'да'. Не слышали? Она сама всем рассказывала. А теперь выходит, она дала мне от ворот поворот, соблазнилась на белую крысу в собачьем ошейнике.
— Плохо дело! — посочувствовал мистер Принси.
— Военное счастье переменчиво, — подвел итог маленький капитан.
— Садитесь, — пригласил мистер Принси. — Матушка, Миллисент, утешьте капитана Смоллетта, развлеките его приятной беседой. Нам с Джорджем надо кое-чем заняться. Через пару минут мы вернемся, Смоллетт. Идем, Джордж.
Прежде чем мистер Принси и его сын возвратились, прошло минут пять.
— Извини, дорогая, — обратился мистер Принси к жене. — Смоллетт, хотите взглянуть на что-то весьма интересное? Зайдем на минуту в конюшню.
Они вышли на конюшенный двор. Стойла давно стояли пустые, в них, как в сараях, кое-что хранили. Никто сюда не заглядывал. Первым в конюшню вошел капитан Смоллетт, за ним последовал Джордж, последним оказался мистер Принси. Закрыв дверь, он тут же взял стоявшее за ней ружье.
— Смоллетт, — сказал он, — мы пришли сюда, чтобы застрелить крысу, Джордж услышал, что она скребется под корытом. Теперь слушайте меня очень внимательно, не то я по случайности подстрелю вас. Я не шучу.
Смоллетт взглянул на него.
— Хорошо, — сказал он. — Я весь внимание.
— Сегодня днем произошла ужасная трагедия, — объяснил мистер Принси. — И она будет еще ужаснее, если дело не замять.
— Вот как? — удивился Смоллетт.
— Вы слышали, как я спросил, кто мог бы убить Уитерса, — сказал мистер Принси. — Слышали, как у Миллисент вырвалась необдуманная фраза.
— Да, — согласился Смоллетт. — И что?
— Ничего особенного, — сказал мистер Принси. — Пока вам не станет известно, что сегодня днем Уитерс умер насильственной смертью. А вам это станет известно, мой дорогой Смоллетт, непременно станет.
— Вы его убили? — воскликнул Смоллетт.
— Не я — Миллисент, — сказал чистую правду мистер Принси.
— Ах, черт! — вскричал Смоллетт.
— Именно, что черт, — подтвердил мистер Принси. — Вы бы сразу вспомнили о случайно услышанном — и догадались.
— Возможно, — согласился Смоллетт. — Наверное, догадался бы.
— Стало быть, — сделал вывод мистер Принси, — из-за вас у нас теперь проблемой больше.
— Почему она его убила? — спросил Смоллетт.
— Да-а, обычная история, — сказал мистер Принси, поморщившись. — Омерзительная и постыдная. И прискорбная тоже. Она взяла в голову, что он в нее влюблен.
— А-а, ну конечно, — понял Смоллетт.
— А он рассказал ей об этой Брэнгуин-Дэвис.
— Ясно. — Смоллетт кивнул.
— Мне совершенно не хочется, — продолжал мастер Принси, — чтобы ее признали сумасшедшей либо убийцей. Тогда мне в этих краях жизни не будет.
— Пожалуй, вы правы, — признал Смоллетт.
— С другой стороны, — развивал тему мистер Принси, — об этом знаете вы.
— Да, — сказал Смоллетт. — Вопрос в том, буду ли я держать язык за зубами. Но я дам вам
