— Итак, вы в Венеции, — сказал Фрэнсис, чтобы что-нибудь сказать. — Зачем?
— Затем, что это от меня не зависело.
Фрэнсис взглянул на нее с циническим любопытством.
— То есть как это — не зависело? — пробормотал он.
— Женщины подчас повинуются внезапным побуждениям, — пояснила дама. — Могу сказать, что и меня привело сюда нечто подобное. И произошло это против моей воли. Ненавистное воспоминание связано с этим местом в душе моей. Будь моя власть, я никогда более не ступила бы на землю Венеции. Я ее ненавижу. И однако я здесь. Случалось ли вам прежде встречать таких идиоток? Я уверена — никогда!
Вдова лорда Монтберри на мгновение замолчала и переменила тон.
— Когда ожидают мисс Локвуд? — спросила она.
Фрэнсиса нелегко было удивить, однако тут он смешался.
— Кой черт вам нанес, что мисс Локвуд собирается в Венецию?
Она засмеялась — горько и язвительно.
— Может быть, я отгадала!
Что-то в ее тоне, возможно, в смелом выражении глаз раздражало запальчивость мистера Фрэнсиса.
— Леди Монтберри!.. — начал он.
— Постойте! — перебила она. — Жена вашего брата теперь именуется леди Монтберри. Я ни с одной женщиной на свете не собираюсь делить титул. Называйте меня именем, которое я носила, прежде чем сделала роковую ошибку, выйдя за вашего брата. Пожалуйста, называйте меня — графиня Нарона.
— Итак, графиня, — продолжил Фрэнсис, — если, заговорив со мной, вы имели целью морочить мне голову, то напали не на того человека. Говорите прямо, чего хотите, или позвольте откланяться!
— Итак, мистер, если вы имеете целью скрыть от меня приезд мисс Локвуд в Венецию, — возразила дама, — говорите прямо, а не морочьте мне голову!
— Очевидно, графиня хотела этой фразой разозлить мистера Вествика и преуспела в своем намерении.
— Вздор, — вспылил Фрэнсис. — Поездка моего брата не составляет никакого секрета. И то, что мисс Локвуд опекает в дороге его детей, также не является жуткой тайной. Кстати, раз уж вы знаете все, известно ли вам, зачем они все сюда едут?
Графиня сделалась вдруг серьезна и задумчива. Она не ответила.
Двое странных собеседников прошли до конца площади и остановились перед церковью Святого Марка. Лунный свет освещал ее настолько ярко, что позволял разглядеть все подробности и особенности изумительной архитектуры. Даже голуби плотными рядами выделялись над аркою главной двери.
— Никогда не думала, что эта древняя церковь так прелестна в лунном сиянии, — сказала графиня скорее себе, чем Фрэнсису. — Прощай, Святой Марк при луне, — мне уж не видеть тебя более.
Графиня отошла от церкви и заметила удивленное лицо Фрэнсиса.
— Нет, — произнесла она спокойно, словно продолжая прерванный разговор, — я не знаю, зачем сюда едет семейство нового лорда Монтберри, не знаю, с какой целью приезжает мисс Локвуд. Я только знаю, что мы должны встретиться в Венеции.
— По уговору?
— По велению судьбы! — ответила графиня, опустив голову и потупив взор.
Фрэнсис расхохотался.
— Или, — тотчас выпрямилась женщина, — если вам так более угодно, по тем причинам, что дураки называют волей случая.
Фрэнсис осекся и пробормотал уклончиво:
— Случай странно забрасывает свои сети. Все мы условились встретиться во Дворцовой гостинице. Однако вашего имени нет в списке посетителей. Судьба, по вашей логике, должна была бы привести вас прямо во дворец.
Графиня опустила вуаль.
— Возможно, судьба еще обо всем позаботится, — сказала она. — Дворцовая гостиница! — повторила она себе. — Старый ад, превращенный в новое чистилище! Тот же самый дом! Господи Иисусе! Святая Дева Мария! Тот же самый дом.
Графиня замолчала и притронулась к руке собеседника.
— Может, мисс Локвуд и не остановится там вместе с вами? — внезапно вскричала она с жаром. — Уверены ли вы, что она поселится в этой гостинице?
— Конечно. Разве я не сказал вам, что она прибывает вместе с лордом и леди Монтберри! И разве вы не помните, что она наша родственница. Так что, графиня, придется и вам подумать о переселении поближе к нашему семейству!
Женщина не приняла шутки.
— Да, — сказала она слабым голосом, — я перееду к вам. Я должна буду это сделать.
Графиня все еще держала мистера Вествика за руку, и он почувствовал, как крупная дрожь вдруг пронизала ее с головы до пят. Как ни сильна была его неприязнь к этой авантюристке, простое сострадание заставило Фрэнсиса спросить у графини, не холодно ли ей.
— Да, — ответила она, — я озябла, мне дурно.
— Вы озябли, вам дурно, графиня, — в такую ночь?
— Ночь тут ни при чем, мистер Фрэнсис, — ответила она. — Как вы думаете, что чувствует преступник на эшафоте, когда палач накидывает ему на шею веревку? Его также, наверное, бьет озноб, и к горлу подкатывает дурнота. Простите мне мою мрачную фантазию. Просто судьба накинула мне сегодня петлю на шею, и я ее ощущаю.
Графиня осмотрелась. Собеседники находились возле кофейни, известной под названием «У Флориана».
— Зайдем, — попросила женщина, — я должна выпить чего-нибудь, чтобы подкрепить усталые силы. Не раздумывайте, это в ваших интересах. Далее речь пойдет о вашем театре.
Внутренне изумляясь, какое касательство имеет эта женщина к его театральным делам, Фрэнсис неохотно подчинился просьбе и распахнул дверь кафе. Он отыскал уединенный столик, где можно было вести беседу, не привлекая к себе внимания.
— Чего вы хотите? — угрюмо спросил Фрэнсис.
Но дама сама уже распорядилась заказом, бросив подбежавшему официанту:
— Мараскин и чай!
Фрэнсис и официант ошеломленно переглянулись. Чай с мараскином был новостью для обоих. Не обращая на них внимания, графиня, когда заказ ее был выполнен, велела официанту вылить большую рюмку ликера в стакан и наполнить его доверху горячим чаем.
— Не могу сделать этого сама, — заметила она с усмешкой. — У меня дрожат руки.
Женщина с жадностью выпила приготовленную смесь. Глаза ее заблестели.
— Хотите мараскинового пунша? — предложила она Фрэнсису. — Мне достался рецепт его по наследству от вашей августейшей особы. Моя мать состояла на службе у английской королевы Каролины, когда та находилась на континенте. Опальная повелительница изобрела напиток, облегчающий ее душевные муки. Нежно влюбленная в нее моя мать разделяла все ее вкусы. А я, в свою очередь, разделяла все вкусы моей матери… Теперь, мистер Вествик, пришло время сказать, какое дело у меня до вас. Вы содержите театр. Не нужна ли вам новая пьеса?
— Мне всегда нужна новая пьеса — была бы она хороша.
— И вы хорошо платите?
— Плачу щедро, это в моих интересах.
— Если я напишу пьесу, вы прочтете?
Фрэнсис заколебался.
— Почему вам взбрело в голову взяться за перо? — спросил наконец он.
— Опять же — по воле случая, — ответила графиня. — Я однажды рассказала брату о моей встрече с мисс Локвуд. Его не столь заинтересовало содержание нашего разговора, как стиль моего изложения. Он сказал: «Ты описываешь свою беседу с этой дамой с остротой и контрастом хорошего драматического
