лжесвидетелем. Свидетельство же против Нитти может привести меня к гибели. В этом случае, однако, мне будет уже неважно, получу я лицензию или нет.
День был длинным, изматывающим, мозги у меня затуманились, и уже через полчаса я уснул. Мне снились Нитти и Сермэк, Миллер с Лэнгом, нью-йоркский Малыш Кампанья и всякий другой сброд, и я противился сну, потому что он был неприятным. Вдруг в самый его кульминационный момент кто-то схватил меня за майку и поднял с постели. Я с трудом понял, что это уже не сон.
Первой моей мыслью было – это Миллер. Он вернулся выбить из меня дерьмо, невзирая на угрозы по поводу конвертов и адвокатов. Потом кто-то включил лампу на столике рядом с кроватью, и я увидел двух парней в серых пальто и черных шляпах а ля Капоне с жемчужно-серыми лентами. Они выглядели, как двойняшки – это была парочка Мэтт и Джеф. Невозмутимый Джеф был из тех парней, которые даже начисто побрившись выглядят как будто неумытыми. Мэтт – огромный, с бородавкой на щеке размером с фалангу, к несчастью, был как раз тем, кто поднял меня с постели.
– Пойдешь с нами, Геллер, – сказал он, и, черт возьми, этого было достаточно. Господи, сколько же раз за последнее время меня хватали и тащили туда, куда я не хотел! В отчаянии я ухватил подушку и огрел Мэтта.
Это было настолько неожиданно для него, что дало мне возможность вытащить из-под второй подушки автоматический пистолет и наставить на непрошеных гостей.
А они были крутые парни, может, такие, как Миллер с Лэнгом, а может и покруче.
Должно быть, у меня было такое выражение лица (могу, мол, и убить), что, подняв руки вверх, Мэтт сказал:
– Геллер! Пожалуйста. Это не дело. Мы даже без оружия.
Сказанное прозвучало весьма фальшиво.
– Это правда, – подтвердил Джеф. – Хочешь, я сниму пальто?
Я живо вскочил с постели прямо на пол – дерево холодило босые ноги.
– Снимай, – кивнул я, – но без шуточек и спокойно. Я за весь день еще никого не подстрелил. Помоги мне этот денек так и закончить.
Джеф сбросил пальто, распахнул пиджак темно-серого цвета – кобуры под мышкой не было.
– Делай то же, что и он, – приказал я Мэтту. Мэтт вылез из своего пальто, его костюм был синий, в тонкую полоску, оружия не было и у него. Я велел им опереться руками на стену, вернее одному пришлось опереться на дверь, потому что стены в моей комнатушке хватило только для одного. Стоя в одном белье, я их обыскал – все чисто.
– Садитесь на кровать, – приказал я им. Они сели.
– Говорите, в чем дело, – сказал я и стал одеваться, держа их на мушке и застегиваясь одной рукой.
– Мистер Нитти хочет тебя видеть, – пояснил Мэтт.
– Ах, вот в чем дело? Он, часом, не спятил, звать гостей?
Джеф ответил:
– С ним все в порядке. Невзирая на вас, копов.
Я взмахнул руками, даже той, что была с оружием.
– Привет, я больше не полицейский. И я тут ни при чем.
– Ты там был, – сказал Джеф укоризненно.
– Случайно, – заметил я.
– Может, и так, – сказал Мэтт, – но мистер Нитти хочет тебя видеть.
– Так вы вломились в мою комнату, чтобы пригласить меня в гости?!
Мэтт поджал губы и медленно покачал головой:
– Ключ мы получили у портье. Стоило это всего доллар. Здесь у вас полная безопасность...
– Ладно. Завтра мне рано вставать. Можете идти, мальчики. Скажите мистеру Нитти, что я поговорю с ним, когда ему станет получше.
Мэтт сказал:
– Это жест дружбы. Он, действительно, хочет только поговорить. Я подумал.
– Мне все это по-прежнему не нравится, – возразил я.
– Послушай, – продолжал Мэтт, – ты знаешь, если мистер Нитти хочет тебя увидеть, он тебя увидит. Почему бы не сделать этого сейчас, когда ты на нас наставил пушку и когда он лежит на больничной койке?
Я кивнул.
– Уговорил. Машина внизу?
Джеф слегка улыбнулся:
– Ты не ошибся.
– О'кей, – сказал я. – Дайте мне надеть ботинки, носки и рубашку.
Они смотрели, как я одеваюсь, – что было нелегко, когда держишь их под прицелом, – но я справился. Потом Мэтт уселся со мной сзади в большой черный «линкольн», и мы двинулись на Монро-стрит у Вест- Сайда, в больницу Джефферсон-парка.
Еще четыре парня в пальто и шляпах оказались в коридоре на третьем этаже, где у Нитти была отдельная палата. Свет в коридоре горел слабо – сейчас было всего около трех часов ночи – и я не увидел ни одного врача, а только медсестру – женщину лет тридцати пяти, коренастую, темноволосую. Палата Нитти была примерно посередине коридора; я остался с Джефом, Мэтт зашел в палату.
Вскоре оттуда вышел врач. Насколько можно было разглядеть, мужчина около пятидесяти или чуть больше, невысокий, среднего сложения, с брюшком, с седой головой и усами. Когда наши глаза встретились, он слегка нахмурился, явно не одобряя моего появления.
– Я считаю, что это ошибка, – сказал он таким тоном, будто я появился здесь по собственному желанию. Мне пришлось сказать ему, что это не так.
– Да, но то, что Фрэнк находится здесь, – это ваше желание, ведь так? – отрезал он шепотом.
– Не совсем так, – ответил я.
– Разве вы не убили мальчишку?
Я кивнул. Он вздохнул:
– Как бы то ни было, мой зять настаивает на свидании с вами.
– Вы доктор Ронга?
– Совершенно верно. – Он не подал руки для приветствия, и я решил, что и мне лучше свою не протягивать. – Я бы ни за что не согласился на это, если бы не боялся, что Фрэнк будет волноваться. А это ему, как вы понимаете, совершенно противопоказано.
– Он выживет?
– Невзирая на все, что вы с ним сделали, думаю, выживет. Хотя это так же трудно, как и вам вернуться сегодня домой в целости и сохранности!
Я искоса взглянул на Джефа:
– Это будет зависеть от того, кто за рулем, док.
Ронга сказал:
– Фрэнку нужны отдых и покой. Ни волнений, ни шоков, – он ткнул в меня пальцем. – Иначе... У него откроются раны и произойдет кровоизлияние... А это может привести к фатальному исходу...
– Доктор, у меня нет намерений волновать мистера Нитти. Это я обещаю. А вот есть ли у мистера Нитти желание меня волновать, это другой вопрос.
Ронга весело хмыкнул и, продолжая сомневаться, все же толкнул рукой дверь палаты.
Я вошел.
Нитти сидел в постели, тускло горела настольная лампа. Выглядел он плохо: бледней, чем обычно, и казалось что он потерял не меньше пятнадцати фунтов с тех пор как я его видел в последний раз – то есть вчера. Он чуть улыбнулся мне, рот слегка изогнулся, но усы не шевельнулись.
– Извини, что не встаю, – сказал он. Голос был тихий, но не дрожал.
– Все в порядке, мистер Нитти.
– Называй меня Фрэнк. Будем друзьями. Геллер.
Я пожал плечами.
