была проблема с карманниками. Сегодня я приехал и осмотрел все сооружение. Затем он предложил отвезти меня в Луп, и я согласился.
– Это все? Это и есть твой рассказ?
– Каждое слово – чистая правда, капитан.
– Есть свидетель. Один парень как раз красил окна, стоя на лестнице на Талман-авеню. Он все видел.
И он сказал, что ты выпрыгнул из машины за несколько секунд до того, как все началось.
Я уже заметил, как Фелан допрашивал какого-то парня в рабочей одежде. Я также видел, что они смотрели на меня, так что заявление Стенджа не застигло меня врасплох.
– Да, я действительно выпрыгнул из «форда». Я заметил, что за нами следили. Еще я заметил, что преследующая нас машина набирала скорость. Я попросил О'Хару выпустить меня, он отказался, и мне пришлось выпрыгнуть.
Стендж скорчил гримасу, а потом с плохо скрываемым сарказмом стал задавать мне формальные вопросы:
– А почему ты решил, что машина, преследовавшая вас, представляла собой такую опасность, что ты, рискуя жизнью, не побоялся выскочить из «форда» на ходу?
Я кивнул на обломки автомобиля О'Хары.
– Я не знаю, капитан. Ей-богу.
Он вытащил изо рта сигару, которая ему так же досаждала, как и я, и направился в сторону парка. Потом его короткий палец опять оказался нацеленным на меня.
– Ты выскочил из машины, потому что знал, что они застрелят О'Хару.
– Может, я и предполагал это.
– Всего лишь? Это было твое предположение?
– О'Хара дергался, нервничал. Он чистил свой пистолет, когда я пришел к нему в контору. Этот пистолет лежал рядом с ним на сиденье, когда мы ехали в машине.
– А почему?
– Вы не слышали, капитан? Аль Капоне выходит из тюрьмы через несколько дней. Не то чтобы он думал об убийстве уважаемого всеми общественного лидера Эдди О'Хара...
Стендж задумался. Потом, обращаясь скорее к себе, чем ко мне, он проговорил, посматривая на смятый автомобиль О'Хары:
– Нет на свете человека, которого Капоне отправил бы на тот свет, не подумав о собственных интересах.
Я пожал плечами.
– До меня доходили слухи, что О'Хара был стукачом, и Капоне в один прекрасный день узнал об этом.
Стендж не подтвердил моих слов, но и не отрицал их Он лишь тупо смотрел на меня, и только его суровые глаза, видневшиеся за затемненными стеклами очков, выдавали его неприязнь ко мне. Снова ткнув пальцем, впрочем, не так сильно, как прежде, он спросил:
– Ты указал на него?
– Что?
– Ты указал на О'Хару. Ты подставил его. Я был прав насчет тебя: ты – продажный коп.
– Я частный продажный коп, позволь тебе заметить.
– Известно, что ты встречался с самим Нитти. Неужели все эти годы ты все еще продаешься? Ты и сейчас человек Нитти?
– Мне хотелось бы думать о себе как о человеке, принадлежащем самому себе, капитан. Вы хотите обвинить меня в чем-то или, может, просто бросить меня в подвал ближайшего полицейского участка и там пару часов поучить уму-разуму?
Его лицо побагровело.
– Да мне на тебя хорошей резиновой дубинки жалко.
– Можно еще использовать свинцовую трубку. Я могу идти?
Он поджег еще одну сигару; пламя наг спичке заплясало на ветру.
– Ты можешь идти, – равнодушно сказал он, покуривая.
Указав на меня сигарой, Стендж произнес:
– Но я лично проведу расследование этого убийства. И если ты был человеком Нитти в этом неприятном эпизоде, ты проведешь Рождество в Брайдвелле и целую вечность – в Джолиете. Обещаю.
– Отлично. Звучит угрожающе. Что вы прочитали в блокноте для стенограмм?
– Что?
– Блокнот для стенограмм. Это ведь блокнот секретарши О'Хара, не так ли? Ее фамилия Каваретта. Имени не знаю.
Его голубые глаза сверкнули из-под совиных очков.
– Ее зовут Антуанетта. Тони.
– Ясно. Она записывала что-то, когда они с О'Харой приходили ко мне вчера.
Его губы были сжаты так сильно, что он с трудом смог разжать их, чтобы произнести:
– Да.
– Доказывают ли эти записи, что О'Хара обращался ко мне с просьбой отловить карманников в его парке?
– Да. Очень удобно для тебя.
Он был прав. Интересно, блокнот оставили в машине специально, чтобы объяснить мое присутствие? Чтобы копы с легкостью смогли разгадать загадку по имени Геллер?
– Ты встречал эту женщину по имени Каваретта?
– Пару раз. Мельком.
– И какие впечатления?
Я пожал плечами.
– Красивая женщина. Хотя несколько сурова. Себе на уме.
– Почему ты так думаешь?
– Это просто мое впечатление. Ей уже лет тридцать пять, и она все еще не замужем. Хотя выглядит неплохо. И фигура хорошая.
– И какое заключение ты сделал из этого? Я снова пожал плечами.
– Привлекательная итальянка, живущая в престижном районе, работает на такого типа, как О'Хара, не замужем. Она, должно быть, чья-то сестра, или любовница, или еще что-то в этом роде.
Стендж закивал.
– Я буду держать это в голове, когда мне придется допрашивать ее.
– Вы считаете, что это дело рук Капоне, капитан? Он снова посмотрел на разбитый автомобиль.
– Тут скорее почерк Капоне, чем Нитти.
– Верно. Нитти не любит заголовков в газетах, сообщающих о кровавых драмах.
– Нитти бы все организовал по-другому, – согласился Стендж. – Он всегда действует более тонко. Его ребята как-нибудь на досуге взяли бы мистера О'Хару и спрятали его тело в такое место, где бы его обнаружили лишь тогда, когда архангел Гавриил затрубит в свой рог.
Толпа редела. О'Хару увезли, и больше глазеть было не на что – разве только на обломки «форда». Прибыли репортеры, но Фелан не подпускал их близко.
Я сказал:
– Это действительно странное место для такого преступления. Такая большая улица, как Огден, рядом тюрьма Кук Каунти, спецприемник для содержания задержанных малолеток. В этом районе всегда полно копов.
– Это не местные киллеры, – произнес Стендж, снова кивая.
Стендж был прав, хотя я не стал говорить ему, что это Нитти обычно использует приезжих киллеров, когда у него не получается сделать дело руками продажных полицейских. Это помогало ему не привлекать внимания к Компании. Ведь если кто видел убийц и не признавал в них местных, то все дело можно было списать на гангстеров с востока.
