визитки мне наш этот… «зам по фигне» стукнул, когда я уже на пороге стоял. Шепнул тихонько на ушко, мол, Калиныч, понимаш, кака штука – замалчивают важный факт!
- Ну и откуда он этот факт выкопал, а, Федорин?
- Да, наверное, оттуда, откуда знал, что я возле места преступления присутствовал. А потом натравил шефа на подчиненного. Интриган вонючий.
Калиновский опять почесал подбородок:
- Ну и что мне с этим гадом ползучим сделать?
- Расстрелять, – угрюмо предложил Федорин.
Калиныч выскочил в коридор, даже не хлопнув, а припечатав дверью косяк, так, что штукатурка треснула. Горохов не помолчал минутку и уже было раскрыл рот, потому что сказать что-нибудь надо было, но что именно сказать – он никак не мог сообразить. Просто не успел, потому, что из-за стены послышалось:
- А, вот ты где, гад! – и звонко хлопнул выстрел.
Горохов подскочил, схватился за кобуру и рванулся к двери, но тут раздалось петушиное квохтанье, крик:
- А вот на тебе! – и еще три выстрела.
Федорин тихонько сполз под стол.
- Нет, Надюха, – простонал он сквозь смех, – все Тонькины розыгрыши по сравнению с ЭТИМ – детский сад.
- Угу… – согласилась Надюха. – Похоже, подруга, конец к тебе подкрался незаметно. Ты без зарплаты, кошка на сносях, а самый лучший в мире розыгрыш оказался не твой.
- Меня другое интересует, – Горохов опять присел на стул, застегивая кобуру, – этот ваш «зам по фигне», он, получается, знал то, чего, кроме нас с тобой… точнее, кроме меня, не знал никто. Откуда? Вопрос, конечно, интересный. Как, кстати, его фамилия, этого зама?
- А ляд его знает. Он тут у нас приходящий-уходящий. Мы его даже по имени никогда не называли.
- Я знаю, – отозвалась Надька. – Я же на всех табель заполняю. Жабин его фамилия.
- Что-о-о-о?! – завопили дуэтом Горохов с Федориным.
- Жабин… – растеряно повторила Надька в сторону двери, закрывающейся за обоими мужчинами.
Надо было видеть, как по улицам Матюганска мчался на всех парах, одновременно выкрикивая что-то в мобильник, солидный человек, капитан милиции, старший следователь Горохов, а по пятам за ним трусцой пылил, не замечая ничего и никого вокруг, неотвязный Федорин.
У отделения милиции уже отсвечивали мигалками все имеющиеся в наличии транспортные средства – от «газиков» до мотоциклов и даже один велосипед. Горохов с разбегу чуть не столкнулся с коллегой- следователем, затормозил – и Федорин ткнулся ему носом в спину.
- Ты кого на хвосте притащил? – рассмеялся коллега. – Привет, Федорино-Горин!
- Я не знаю, – взмолился Горохов, – как можно от него избавиться? Если кто знает, скажите, чтобы и я знал!
- А может, его как кота – в машину, да отвезти куда подале и там оставить?
- Не покатит. Он же журналюга, он откуда хочешь дорогу назад найдет. А нам сейчас главное – не его потерять, а Жабина найти!
- Мужики! – взмолился Федорин, – ну возьмите меня! А вдруг я как раз предчувствую, куда он спрятался?
- Во-первых, места в машинах нет. Во-вторых – не положено. Это тебе не детективный сериал. Вот что – если ты сейчас прикинешься послушным мальчиком, пойдешь домой и будешь там сидеть до утра – я тебе гарантирую эксклюзив о поимке особо опасного преступника. Заметано?
Это, конечно, было совсем не то, к чему стремилось журналистское сердце Федорина, но он понял, что на большее рассчитывать не приходится. Буркнул: «Ладно…» и поплелся домой. К слову – очень кстати. Потому как насморк, не иначе как на нервной почве, возвратился к нему с такой оглушительной силой, что обоняние отключил напрочь.
Федорин покрутился по комнате, отчистил остатки кошачьей шерсти с дивана и задремал под бормотанье телевизора.
Где-то посреди ночи его как подбросило. Сначала показалось, что это по телевизору сообщают, что следователя Горохова взорвали в его собственной квартире. Потом стало ясно, что латиноамериканская красотка, строящая на экране глазки хамовитому плантатору, никак не могла такое выдать. Значит – опять «голос свыше». Значит – опять предупреждение. Он, Федорин вполне еще может успеть. Если поторопится.
Кажись, успел. Вот он, дом, где Горохов живет. Вон его окна на первом этаже. Все тихо. И свет не горит. Видать, спит себе одноклассник и даже не снится ему, что его жизнь в опасности.
- Юрка! Проснись! – закричал Федорин и изо всех сил нажал на кнопку звонка.
Страшный взрыв сорвал дверь с петель и припечатал ею Федорина к полу.
Когда он очнулся, то увидел склонившегося над ним Горохова.
- Что же ты, обормот, натворил?
- Я не знал…
- Чего ты не знал?
- Что если на кнопочку нажать, такой шорох получится…
- Тьфу, остряк! – сплюнул Горохов. В это время с улицы вбежал сержант:
- Товарищ капитан, там еще одно тело под окном.
- Труп?
- Да нет, живой. Только без сознания.
Стоит ли уточнять, что бессознательным телом оказался «зам по фигне» Жабин?
У попа была собака… (вместо эпилога)
- Понимаешь, – объяснял потом Горохов Федорину, сидя у него в палате, – меня как подбросило, когда дошло, что о визитке-то и я тебе не говорил. И никто никому не говорил! Так как он мог знать? Только если сам же ее и подбросил. А дальше – как в головоломке, когда в конце все кирпичики уже сами по себе на свое место становятся. Вот только Жабин тоже понял, что я его вычислил. И пока я весь Матюганск прочесывал, его, голубчика, разыскивая, он ко мне через форточку влез и все краны в плите открыл. Рассчитывал, что я домой вернусь, свет включу – и все! Сидел в кустах под окном и ждал, когда я приеду. Полюбоваться взрывом хотел. А только не подумал, что так сильно бабахнет, что и его достанет. И тебя он в своем плане не предусмотрел. Да кто бы мог подумать, что ты посреди ночи ко мне в дверь трезвонить будешь?
- То-то и оно! Как раз посреди ночи меня толкнуло, что у тебя в квартире взрыв намечается. Только я почему-то решил, что там под кроватью бомба тикает. Ты спишь, а она тикает. Номер твоего домашнего телефона я не помню, он на работе остался. Вот и прибежал, и в дверь позвонил, чтобы тебя разбудить.
- Получается – ты этот взрыв и сотворил, искрой от звоночка, он же на двери с пятидесятого года, искрит, как нанятой. А запах-то газа что ж ты не учуял?
- Да насморк у меня… был… но сейчас, кажись, прошел!
- Ну, ты даешь! Оклемаешься – запатентуй новое средство от насморка – сильный взрыв!
- Теперь уже ты в остряки записался?… Рассказал бы лучше, как ты Жабина вычислил? А он, соответственно, тебя. Только не прячься за тайну следствия.
