– Если, как ты утверждаешь, мы так приятно провели время в Нью-Йорке, то почему ты не позвонил мне?
– Это довольно сложно объяснить… – замялся Карло. – Дело в том, что отец Фионы как раз в это время решал вопрос о моем участии в управлении его фирмой, и…
– Вот как?
– Я все объясню тебе завтра, хорошо? – Карло выдержал многозначительную паузу. – Ведь мы увидимся завтра, не так ли?
Бриджит кивнула. Завтра… Да, конечно, они обязательно увидятся завтра, но игра теперь пойдет по ее сценарию.
– Я люблю тебя, дружок, – сказала Лин.
– Ч-что? – переспросил Чарли, едва не поперхнувшись от неожиданности.
Лин истерически захихикала.
– Я часто говорю эти слова знакомым мужчинам, – объяснила она. – Мне нравится смотреть, как они бледнеют и потеют от страха.
С этими словами она слегка привстала на постели и потянулась за сигаретами, лежавшими на столике в изголовье.
– Разумеется, я никогда не говорю их всерьез, – добавила она, закуривая.
– Вот черт! – Чарли в восхищении затряс головой. – Да ты, куколка, действительно танцуешь свое собственное танго.
– Но чтобы танцевать хорошо, нужны двое, не так ли? – Лин выпустила к потолку тонкую струйку дыма.
Чарли озадаченно посмотрел на нее.
– Признаться, я не ожидал, что ты такая… энергичная женщина.
– О-о-о! – протянула она, откидывая с лица свои длинные, черные волосы. – Мой бедный папусик устал! Я тебя утомила, да?
– Я – кинозвезда, крошка, – ответил Чарли. – А кинозвезды – как боги: никогда не устают и не испражняются. Разве ты этого не знала?
– А я – супермодель, дорогой, – откликнулась Лин, давая Чарли затянуться сигаретой. – Мы тоже никогда не устаем. Нам полагается сногсшибательно выглядеть и улыбаться в любое время дня и ночи.
– В этом наверняка есть определенные преимущества, – заметил он философски. – Для тех, разумеется, кому это дано.
– Постоянно улыбаться могут лишь полные идиотки! – заявила Лин с неожиданно свирепой гримасой. – Иногда, когда я иду по подиуму, мне ужасно хочется пнуть кого-нибудь ногой прямо в слюнявую морду. Особенно тех, кто называет себя редакторами отдела мод. Эти сушеные стервы – проклятие модельного бизнеса.
– Для супермодели ты, пожалуй, слишком прямолинейна, – заметил Чарли. – Впрочем, мне это даже нравится.
– Я бы не стала супермоделью, если бы не знала, чего мне хочется, и не умела идти к цели самой короткой и прямой дорожкой. Что толку быть вежливой и скромной? Если бы я была такой, я бы, наверное, до сих пор оставалась обычной лондонской девчонкой, каких много.
Но я увидела свой шанс и – цап! – схватила его… – Лин сделала рукой такое движение, будто ловила в воздухе муху. – А теперь я хочу подняться еще выше.
– Что ж, здоровое честолюбие еще никому не вредило, – улыбнулся Чарли. – А нездоровое – тем более.
– Так что?.. – напрямик спросила Лин. – Я получу роль в твоем фильме или нет?
Чарли с удовольствием затянулся и выпустил изо рта аккуратное колечко дыма.
– Так ты из-за этого легла со мной в постель? – спросил он.
– Нет, – ответила Лин, отбирая у него сигарету. – Я легла с тобой в постель потому, что ты оказался поблизости.
Чарли был озадачен.
– Объясни-ка мне, что это значит, – сказал он и сел.
Лин хихикнула.
– Когда моя мамочка узнает, что я переспала с самим Чарли Долларом, она просто лопнет от зависти. Она тебя просто обожает. Среди ее пристрастий ты на втором месте после тостов с мармеладом.
– А как насчет твоей бабушки, крошка? Может быть, и она тоже от меня без ума? – с сарказмом протянул Чарли, и Лин зашлась в приступе смеха.
– Какой ты остроумный! – сказала она. – А я думала, что у вас – у американских кинозвезд – нет ни малейшего чувства юмора!
– Должно быть, поблизости от тебя оказывались не те кинозвезды, – желчно заметил Чарли.
Лин сладко потянулась.
– Я люблю заниматься сексом, – призналась она. – А ты? По-моему, это намного лучше, чем каждый день принимать перед сном снотворное.
