которая выводила прямо к Замку Меча. Торландер некогда был его учителем в фехтовании. Очень хорошим учителем. Пожалуй; даже слишком хорошим, потому что в конце концов Керл убил его в поединке на мечах. Прекрасно владевший обеими руками Торландер перебросил меч в левую ладонь, чтобы ошеломить Керла неожиданным выпадом, но Керл подсел под удар и вонзил свой клинок точно в сердце противнику. Теперь Торландер лежал в Пантеоне, а так как на его счету было более сотни побед, в его честь назвали улицу в центре Вольтервилля.
Известность — весьма приятная штука, но порою она раздражает. Керл не раз имел возможность убедиться в этом. Вот и сейчас он начинал злиться из-за того, что прохожие — а этим теплым вечером их было необычайно много — уделяли гладиатору слишком пристальное внимание.
Подобные издержки популярности отравляли Керлу жизнь уже лет десять — с тех пор как он одержал свои первые победы на гладиаторских турнирах. Одно время Керл улыбался приветствующим его, затем они стали его раздражать. Порой он даже доходил до того, что изменял свою внешность, на планетах Пацифиса это, кроме того, было необходимой предосторожностью. Однако на Белонне Керл никогда не прятал своего лица — это был его дом, где Вельхоума по-настоящему любили. Появись он на улицах Вольтервилля или Гамеса с приклеенными усами — это стало бы страшным оскорблением для белоннитов. Приходилось терпеть.
Но на сегодня лимит терпения был исчерпан. Керл был утомлен, к тому же ему пришлось изрядно понервничать во время утреннего поединка. Он бился против пяти гладиаторов-лербенитов, и был момент, когда противники загнали его в ловушку каменный карьер, щедро напичканный минами и синхронизированными гранатами. Стоило Керлу запаниковать — и он остался бы в том карьере навечно, но он сумел затаиться, а затем выбрался наверх и перестрелял своих оппонентов. За этот поединок он получил пятнадцать тысяч. Завтрашний бой с Костоломом Барри Гилмором принесет ему в случае удачи еще двадцать. Неслыханная сумма за один поединок! Таким образом устроители пытались повысить интерес к играм. Гильдия агонизировала. Керл подумал, что мог бы неплохо истратить эти деньги. На них, к примеру, можно было бы купить небольшую яхту и отправиться в созвездие Желтых Карликов — любимое место отдыха богачей с Сомметы и Океаниды. По слухам, в системе Терезы вновь объявились космические корсары. В случае чего можно было попытать счастья в их компании.
Какая-то девушка слегка задела Керла плечом — наверняка чтобы обратить на себя внимание — и тут же извинилась. Вот этого ей как раз не стоило делать. Гладиатор кисло улыбнулся в ответ, машинально ощупывая взглядом ладную фигурку. Девушка была очень даже ничего себе, но в этот вечер Керлу было не до женщин.
Он стоял на перекрестке и размышлял, куда податься. Идти в свои апартаменты в Замок Меча Керлу отчего-то расхотелось. Ночи на Белонне длинны, и он имел в запасе куда больше времени, чем требовалось, чтобы отдохнуть перед боем. Можно было, конечно, посидеть в баре «У Керла» — за право дать своему заведению это название Лур Пуряну отсчитал Керлу триста кредитов, — но там попадалось слишком много знакомых, каждый из которых считал своим долгом похлопать знаменитого гладиатора по плечу. Керл не испытывал желания попасть в их дружеские объятия. Еще можно было пойти в гости к Квинту Курцию, который перебрался на Белонну незадолго до того, как на его родном Катанре одержали верх паци. Квинт был хорошим приятелем, Керл сблизился с ним с тех пор, как они совершили полное опасностей путешествие на Соммету, на обратном пути едва ускользнув от кораблей тмендян. Но Квинт Курций слишком любил поговорить, а Керл в этот вечер не был склонен слушать умные речи.
Пам-рам-пари-бом-пам-рам!
Незатейливый мотивчик, долетевший из бара напротив, заставил Керла встрепенуться. Он чем-то напоминал мелодию «Луча зеленой звезды», только был немного медленнее. Где-то Керлу уже доводилось слушать эту незатейливую музыку. Пам-рам… Но где? Внезапно нога скользнула чуть вправо и назад, гладиатор широко улыбнулся, вспоминая. Выбор был сделан. Плавно, почти пританцовывая, Керл пересек улицу и вошел в мягкий полумрак бара.
Заведение было небольшим и не слишком презентабельным. Декоративная обшивка под шкуру лилового тигропарда, покрывавшая стойку, порядком облезла, пол был обшарпан, а на пластиковых столах виднелись глубокие царапины, которые при внимательном изучении складывались в замысловатые выражения примерно на двенадцати языках Содружества. Керл устроился на табурете у стойки и заказал пиво. Он сидел, опершись на локти, и прихлебывал из высокого бокала, а в голове звучал нехитрый мотив. Музыка плавно растворилась в воздухе, и тогда Керл бросил на стойку монету.
— Еще раз!
— Что еще раз? — угодливо спросил бармен, обнаружив, что посетитель швыряется двойными кредитами.
— Повтори эту песню.
— Момент!
Кабатчик метнулся к музофону и набрал код столь понравившейся гостю мелодии. Он льстиво улыбался, ведь монеты, небрежно брошенной на влажную стойку, хватило бы на то, чтобы заказывать музыку не один вечер.
Тоненько запел саксофон, начал отбивать такт невидимый барабанщик.
Пам-рам-пари-бом-пам-рам.
Керл неторопливо глотал пиво. Его ноздри раздувались, втягивая прохладный, чуть влажный воздух, тело медленно покачивалось в такт мелодии — пам-рам…
Посетителей в баре в этот вечер было немного. Один из столиков занимала веселая компания Отчаянных — так именовали себя парни, отвергающие все статусы, в том числе и иррациональный. Керл, как и большинство белоннян, считал их, Отчаянных, идиотами, способными лишь на то, чтобы бузить на ночных улицах, мешая своими воплями отдыху добропорядочных обывателей. Через столик сидели три размалеванные девицы неопределенного возраста. Девицы скучали и были явно не прочь подсесть к Керлу или, на худой конец, к Отчаянным. Еще одна девушка сидела в дальнем углу зала, ее небольшая фигурка утопала в полумраке. Спустя какое-то время она оставила свой столик и подсела к стойке неподалеку от Керла. Рыжеватые волосы, мягкой пеленой спадавшие на плечи, прятали ее профиль, от них исходил дразнящий тонкий запах. Медленно играла музыка, рождая в сознании Керла неясные грезы.
Пам-рам-пари-бом-пам-рам. И так несчетное число раз. Но вот саксофоны стали играть глуше, в их хор тоненько вплелась труба. Несколько визгливых звуков синтескрипки — и музыка растворилась в тишине. Бармен вопросительно взглянул на Керла, однако в этот миг по стойке прокатилась монета и смутно знакомый женский голос произнес:
— Еще раз эту же.
Керл вздрогнул и медленно повернул голову к своей соседке. Она также посмотрела на него. Вне всякого сомнения, это была она — девушка, с которой он танцевал утром на улицах Таама и которую он видел в штабе генерала Сатга. Те же припухлые губы, чуть вздернутый носик, миндалевидные серые глаза.
Прозвучали первые аккорды. Пам-рам-пари-бом-пам-рам.
Керл встал с табурета и подал девушке руку. Ему показалось, что она восприняла этот жест слегка удивленно, но приглашение приняла, вложив свои изящные пальчики в ладонь гладиатора. Легко, словно паря в воздухе, они медленно поплыли по серому влажному полу — сначала мимо стойки, затем вдоль стены с игровыми роботами, между столиками. Пам-рам-пари-бом… Смех и разговоры разом оборвались. Отчаянные и девицы с изумлением взирали на эту странную пару, которая вела себя так, словно этот мир принадлежал лишь ей. Пам-рам…
— Я уже стал забывать твое лицо — наклонившись к уху девушки, шепнул Керл.
— Но я не знаю вас.
Керл улыбнулся и заглянул в глубину ее приподнятых глаз, оттененных пушистыми ресницами.
— Я танцевал с тобой на Соммете. И потом еще много раз во сне. Я танцевал во сне. Я не мог забыть твое лицо…
— Ты же сам сказал, что стал забывать его.
— Да. Но не мог забыть.
Она улыбнулась ласково и нежно, чуть раскрыв лепестки губ:
— Как тебя зовут?
