операций, жаль, что к концу событий погиб.
Нам учить надо было людей. Мы работали всего месяц с лишним. Я считаю, что если бы у меня были там подготовленные в мирное время люди, то довольно много вреда бы нанес финнам, но был заключен мир. Перед этим 10 марта я получил приказ от командующего вылететь к тов. Батову, шведы там появились, только хотели приступить к работе, но уже был заключен мир.
Должен сказать, что отряду, который был у меня из ленинградских добровольцев-лыжников, очень трудно и тяжело приходилось, тяжелее, чем частям, которые были на фронте, однако можно с гордостью сказать, что это были замечательные люди нашей Родины. Когда было сказано, что мир заключен, что работу надо приостановить, потому что это может быть истолковано как провокация войны, уверяю, может быть, потому, что нужно было отомстить за погибших товарищей, некоторые даже всплакнули. Жалко, говорят, ох жалко как. У меня лично впечатление такое, что, если бы мир не был заключен, дело пошло бы очень хорошо. Я считаю, что необходимо решить вопрос о создании таких специальных частей сейчас в ряде округов, чтобы их начать готовить. В руках начальников штабов армий или командований армий эти части принесут пользу, выполняя помимо специальной работы также задачи более дальней разведки, чем ведут войска. Я думаю, что этот вопрос надо решить».
К сожалению, к этой рекомендации, как и к рекомендациям других опытных в партизанской и диверсионной работе людей, руководство страны не прислушалось. В результате в Великую Отечественную войну подобные части пришлось создавать, но в спешке и с огромными потерями, в условиях быстро развивающегося немецкого наступления.
Разведчики из разведотдела штаба Северо-Западного фронта
В тылу финской армии действовали разведывательно-диверсионные группы. К сожалению, до сих пор неизвестны подробности их ратных дел, а также судьба этих людей. Известно лишь несколько фактов.
Заместитель начальника отдела «А» (активная разведка) Разведупра капитан Николай Патрахальцев сообщал в Центр с Северо-Западного фронта:
«В ночь с 4 на 5 января (1940 года. –
14.01.40 года была перехвачена и расшифрована радиограмма финских органов о том, что русскими сброшен с парашютом агент со специальным подрывным аппаратом.
До сего времени наш человек не возвратился…
По приказу Тимошенко в ночь с 28 на 29 января были сброшены на парашютах две группы из состава отряда Сорокина по 7 человек. Десантированы в 30 км южнее и 35 км восточнее Выборга.
31.01.40 года был финский радиоперехват, из которого стало известно, что задержано 3 человека – один средний и два младших человека, спустившихся на парашютах южнее Выборга.
Эти две группы пока не вернулись».
Неудачную заброску разведчиков подтверждает и зарубежная пресса.
«Париж. 4 февраля (ТАСС). Агентство ГАВАС передало 3 февраля по радио следующее сообщение корреспондента шведской газеты «Стокгольмс тиднинген»: «Отмечено также другое нововведение советских войск: применение парашютистов, которые должны уничтожать промышленные предприятия и дорожные сооружения. Парашютисты действуют маленькими группами – 7–8 человек, вооружены ручными пулеметами, снабжены радиопередатчиками и, естественно, одеты в форму финских солдат.
Все эти парашютисты были или уничтожены, или взяты в плен».
Другое сообщение иностранных СМИ.
«Стокгольм. 6 февраля. Вчера утром группа вооруженных диверсантов появилась в 15 км севернее города Кеми. Они были замечены финскими зенитчиками, которые немедленно высадили патрули на лыжах для встречи и атаки парашютистов.
Ожесточенный бой произошел после того, как русские пытались продвинуться к железнодорожному узлу и мосту через реку, чтобы взорвать его. Русская группа была окружена финнами и после ожесточенного получасового боя одна часть уничтожена, другая – захвачена в плен.
Эти русские войска были снабжены мешками с динамитом, большим количеством автоматических винтовок и легкими пулеметами»[237].
После окончания советско-финской войны побывавшие во вражеском плену красноармейцы сообщали на допросах чекистам, что встречали в плену 21 советского парашютиста, переодетого в финскую форму.
Во время обмена военнопленными весной 1940 года в группе из 496 советских пленных оказалось 25 человек, которые заявили, что во время задержания на территории Финляндии у них было изъято: 41 347 финских марок, один пистолет-пулемет, 21 пистолет разных систем, 14 финских ножей, 34 гранаты, 2400 грамм тола, два парашюта, 13 компасов, 14 пар лыж, восемь комплектов радиоаппаратуры, а также другое специальное оборудование и снаряжение. Из числа заявивших 13 человек имели финские фамилии, остальные – карельские и русские.
14 мая 1940 года на имя начальника Управления по делам военнопленных НКВД СССР капитана госбезопасности Сопруненко пришла телеграмма из Ленинградского военного округа за подписью начальника разведотдела округа комбрига Евстигнеева и батальонного комиссара Гусакова. Вот ее текст:
«Прошу Вашего распоряжения о допуске к опросу возвращающихся из Финляндии военнопленных, бывших агентов разведотдела Северо-Западного фронта и армий, в различное время задержанных в Финляндии при ходке на выполнение спец. заданий, что крайне необходимо для выяснения причин провала и учета недостатков в подготовке»[238].
Зимой 1939/40 года разведотдел Краснознаменного Балтийского флота провел серию спецопераций на территории Финляндии, но все они были разведывательного, а не диверсионного характера.
Когда началась советско-финская война, то перед разведотделом были поставлены такие задачи:
1. Выяснение морских коммуникаций, по которым идет питание финнов.
2. Уточнение данных по береговой обороне и противодесантным сооружениям на побережье.
3. Обнаружение и постоянное наблюдение за деятельностью и передвижением финского флота.
4. Наблюдение за деятельностью флотов нейтральных государств.
5. Выявление минных полей.
6. Уточнение данных по военно-промышленным объектам.
Как мы видим, в списке задач нет упоминания о диверсиях в тылу противника. Исключительно разведывательные задачи. Хотя и сбор сведений был смертельно опасным занятием. Разведотдел потерял семь человек пропавшими без вести[239].
Под грифом «сов. секретно»
В годы советско-финской войны на территории Финляндии и после ее окончания (1939–1941) работал нелегал советской военной разведки Фридрих Диккель. Подробности его деятельности продолжают оставаться секретными и в наши дни. В двадцатые – начале тридцатых годов прошлого века занимался нелегальной партийной работой в Германии и Нидерландах, потом воевал в Испании (командовал ротами в батальоне им. Э. Тельмана 11-й интербригады), где и был завербован майором Хаджи-Умар Мамсуровым. В апреле 1937 года приехал в Москву, где в течение двух лет проходил спецподготовку. Отметим, что Хаджи- Умар Мамсуров «курировал» разведывательно-диверсионное направление в деятельности Разведупра. К тому же, учитывая длительность подготовки Фридриха Диккеля, высока вероятность того, что обучали его навыкам разведчика-диверсанта. Для обучения радиоделу требовалось не больше полугода-года. Основам конспирации он и сам мог обучать – пятнадцать лет на нелегальной работе в Германии и Нидерландах.
