чувствами, и спустился вниз.
Увидев его, Бренда улыбнулась, и он почувствовал неодолимую силу влечения. Она была закутана в огромное полотенце, которое скрывало ее фигуру не хуже паранджи.
Но что под ним?
Надеялся ли Клинт, что на ней — скромный закрытый купальник?
Нет, конечно.
Клинт отодвинул крышку ванны и открыл краны.
— Сначала ты, — сказала Бренда.
Он сорвал с себя халат, поспешно залез в ванну — и пожалел об этом.
Надо было погружаться в воду медленно, наверное, я обварился.
Что случится, если Бренда посмотрит на него так, как утром, когда желание заставило ее невинные сапфировые глаза вспыхнуть?..
Бренда подошла к ванне и, не отводя от Клинта взгляда, попробовала воду пальчиками ноги. Мужчина хотел отвернуться, но не смог.
Полотенце упало с ее плеч.
Клинт онемел от изумления. Перед ним стояла не принцесса-сорванец.
Это была нимфа — совершенная в своей красоте, чувственная и неотразимая.
Он зачарованно смотрел, как Бренда поправила узенькую полоску бикини на соблазнительных округлостях безупречной фигуры.
Несмотря на пар, поднимавшийся от воды, у Клинта пересохло во рту.
Сев на край ванны, она медленно соскользнула в воду.
Клинт понял, что Бренда уже не ребенок, она превратилась во взрослую, полную жизни женщину. Он не был уверен, приходилось ли ему испытывать большую радость.
— Горячо, — непринужденно сказала она.
Это уже явное преуменьшение!
Бренда уселась рядом с Клинтом, и он затаил дыхание. Затем ее рука нашла его бедро.
Клинт напрягся, но поразмыслил и сдался. Его рука легла на ее бедро, и у него едва не вырвался громкий стон.
Кожа Бренды была нежной, упругой, шелковистой. Бренда не сводила глаз с лица Клинта, и он видел в них то, что, в отличие от всего мира, видел всегда.
Страх.
— Ты хочешь поцеловать меня? — прошептала Бренда дрожащим голосом.
Когда ей было девятнадцать, она не спрашивала об этом.
Он был захвачен врасплох, когда Бренда овладела его губами и предложила то, от чего ему пришлось отказаться.
Но отказ дался Клинту нелегко, потому что, почувствовав ее страсть, он захотел большего, захотел с отчаянием, которого не испытывал прежде…
Или с тех пор.
Именно неукротимое желание вызвало у него резкий ответ, который до сих пор мучил его.
— Мисс Кинг, есть то, чего даже вы не можете купить.
В его голосе прозвучало презрение, и Бренда не знала, что оно притворное. Клинт хотел убить в ней надежду на ответное чувство, потому что ей только исполнилось девятнадцать, и она была молода, наивна и невинна. Кажущаяся дерзость поцелуя не обманула Клинта. Если бы в тот вечер он ответил согласием, ее жизнь изменилась бы. И его — тоже, безвозвратно и навсегда.
Но сейчас все по-другому. Клинт не хотел, чтобы Бренда испытывала страх.
У нее есть жизненный опыт, и, несмотря на милую детскость, она уже не ребенок.
Бренда так и не нашла счастья, которого он мысленно пожелал ей в ту ночь, когда она уходила от него.
— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, — хрипло сказал Клинт.
Она повиновалась.
У нее были божественные губы — застенчивые, нежные, ищущие. Поцелуй растопил застенчивость, словно лава, хлынувшая на снег. Клинт почувствовал, как к нему прижалось скользкое, теплое, чувственное тело.
Он обнял Бренду, принимая все, что она предлагала.
В поцелуе воплотилось все, что она обещала. В нем было не только ее тело, но и душа.
Всю жизнь Клинт искал место, в котором он мог бы сложить оружие и стать самим собой.
Наконец он нашел его.
Они погрузились в воду и вынырнули, смеясь. Они плескались, гонялись друг за другом по веранде и по двору и целовались.
Ванна приняла их, задыхавшихся и дрожавших от холода.
Бренда прикоснулась кончиками пальцев к губам Клинта.
— Мне страшно.
Она подарила ему себя. Открыла ему свою истинную сущность. «Я буду достойным ее».
— Мне тоже, — глухо сказал Клинт. Могучим усилием воли он приказал себе вспомнить обещание, данное Джейку Кингу, всегда оставаться человеком чести. Жизнь без Бренды теперь стала бы для Клинта пустой и холодной, как голая степь в январскую ночь.
Но прежде об их отношениях должен узнать Джейк.
Что, если он не одобрит, не благословит нас?
По телу Клинта пробежала дрожь. Если он еще раз посмотрит на Бренду, прикоснется к желанному телу, ответит на призыв жарких губ, его решимость сообщить все Джейку растает, как сахар в горячем кофе.
Посмотрев в сияющие глаза Бренды, он узнал ее правду.
И свою.
— Бренда, я не могу. Не сейчас.
Клинт поднялся и вышел из ванны. Прикоснувшись к плечу Бренды, он прошептал:
— Доверься мне.
Это были последние слова, которые она услышала, прежде чем он ушел.
Довериться ему?
Бренда смотрела на звезды, пытаясь, не плакать. Она была так уверена, что в этот раз все будет по- другому! Но Клинт снова отверг ее.
Довериться ему.
Она была еще ребенком, когда увидела, как ее мать села в машину с красивым молодым человеком, не являвшимся отцом Бренды, и больше не вернулась.
После этого Бренде стало трудно доверять людям.
Она не нужна Клинту — ладно, завтра ее здесь уже не будет. На краю света есть остров, который примет ее застывшее сердце.
Дрожа от холода, Бренда медленно пошла в свой коттедж. Там, в темноте, она дала волю слезам.
Утром, упаковав вещи, Бренда вошла в дом.
Он был пуст. На столе лежала записка:
«Клинт думает, что я буду ждать его, надеясь на жалкие крохи внимания?
В четверг он увидит меня по телевидению.
В прямом репортаже с Баффиновой Земли».
Клинт не мог не почувствовать, что в кабинете нестерпимо жарко. У Джейка был такой плохой вид, что ему стало страшно.
