собственных опытов.
— Это вряд ли можно считать промышленным шпионажем. А что сделал Беккет?
— Съел хомяка Артемиса.
— Что?!
— Ну, немного пожевал его лапку.
Дворецки заерзал в тесном пространстве.
Корабли волшебного народца не предназначались для перевозки гигантских бритоголовых телохранителей. Впрочем, бритая голова тут роли не играла.
— Артемис пришел в ярость, заявил, что против него существует заговор, и установил кодовый замок на дверь лаборатории, чтобы братья не могли туда войти.
Джульетта усмехнулась, хотя понимала неуместность веселья.
— Помогло?
— Нет. Майлз проторчал у двери целых три дня, набирая коды в поисках правильного. Исписал несколько рулонов туалетной бумаги возможными комбинациями.
Джульетта почти боялась задать следующий вопрос.
— А что сделал Беккет?
Взглянув на сестру, Дворецки усмехнулся в ответ.
— Беккет выкопал ловчую яму в парке, а когда Майлз свалился в нее, предложил лестницу в обмен на правильный код.
Джульетта кивнула с одобрением.
— Я поступила бы так же.
— Я тоже, — сказал Дворецки. — Возможно, в конце концов Беккет станет телохранителем Майлза. — Он тут же отбросил легкомысленный тон. — Артемис не отвечает на мои звонки. Можешь себе представить? Думаю, он сменил SIM-карту, чтобы я не смог за ним следить.
— Но мы же следим за ним.
Дворецки посмотрел на свой телефон с сенсорным экраном.
— Да, конечно. Не только Артемис знает номер телефона Жеребкинса.
— И что именно дал тебе этот подлый кентавр?
— Изотопный аэрозоль. Наносишь его на поверхность и получаешь возможность отслеживать объект при помощи одной из МП Жеребкинса.
— МП?
— Мини-программ. Жеребкинс использует их для контроля за своими детьми.
— И что именно ты обрызгал?
— Ботинки Артемиса.
Джульетта хихикнула.
— Он любит, когда они сияют.
— Вот именно.
— Ты начинаешь думать как Фаул, братец.
— Да хранят нас всех боги! — крикнул из кабины Мульч Рытвинг. — Только лишних Фаулов миру не хватало.
Все несколько виновато засмеялись.
Автожир наемников внимательно исследовал Гольфстрим к северу от побережья Ирландии, двигаясь со скоростью, чуть более чем вдвое превышавшей максимальную скорость «Конкорда», затем по длинной дуге переместился на северо-запад, в Атлантику, когда компьютер обнаружил сигнал от обуви Артемиса.
— Ботинки Артемиса ведут нас прямо к нему, — засмеялся Мульч собственной шутке.
Дворецки не присоединились к веселью не из лояльности к хозяину, тоже иногда любившему пошутить, а потому что Мульч набил рот содержимым холодильника шаттла и они не поняли ни слова из сказанного.
— Как хотите! — воскликнул Мульч, забрызгав лобовое стекло слюной с остатками пережеванной сладкой кукурузы. — Я изо всех сил пытаюсь говорить на человеческом, а вы, снобы от юмора, не удостоили мои усилия даже смешком.
Аппарат летел в двух метрах над гребнями волн, его антигравитационные импульсы периодически пронзали поверхность океана, испещряя ее цилиндрическими дырами. Двигатель почти не шумел, и его звук сливался со свистом ветра, а любое разумное млекопитающее, способное видеть сквозь защитные экраны, приняло бы машину за очень толстого горбатого кита с очень широким хвостом и погрузочной площадкой.
— Нам определенно повезло с этим ведром, — заметил Мульч, чей рот, к счастью, на сей раз оказался пуст. — Оно более или менее само управляет полетом. Я просто вставил телефон в паз, открыл мини- программу, и оно выбрало курс.
Летательный аппарат вел себя почти как собака-ищейка: вдруг останавливался, потеряв след, начинал отчаянно водить носом, стараясь снова обнаружить изотоп. Один раз он нырнул в океан и начал погружаться строго вниз, пока от давления не затрещала обшивка и аппарат не лишился квадратного метра защитного экрана.
— Не волнуйтесь, вершки, — успокоил пассажиров гном. — У любого нашего аппарата есть подводные двигатели. Кроме того, вполне разумно делать средства передвижения водонепроницаемыми, если постоянно живешь под землей.
Джульетта волноваться не перестала, ибо, насколько она знала, увещевания Мульча Рытвинга заслуживали такого же доверия, что и коктейль, составленный Питтсбургской Отравительницей.
К счастью, подводная прогулка оказалась недолгой, и скоро они снова летели над гребнями волн. Обошлось без происшествий, за исключением случая, когда Мульч, забыв об обещании не прикасаться к таинственным кнопкам, едва не воткнул аппарат в испещренное солнечными бликами море, выпустив пучок мини-парашютов для аварийного торможения.
— Эта кнопка так и притягивала меня, — произнес он в качестве оправдания. — Не мог удержаться.
От резкого торможения Дворецки заскользил по скамейке и, пролетев вдоль всего фюзеляжа, врезался в переборку кабины. Удар головой о поручни вышел несильным только благодаря молниеносной реакции телохранителя.
— Полегче, иначе последствий не оберешься, — сказал Дворецки, потирая ссадину на макушке. — Сам сказал: для управления этой штукой ты не нужен.
Мульч захохотал, продемонстрировав страшный, похожий на пещеру пищевод.
— Ты прав, Дворецки, мой фантастически огромный друг. Но я определенно нужен, чтобы посадить его.
Звонкий и мелодичный смех Джульетты, казалось, отскакивал от изогнутых металлических бортов.
— И ты, Джульетта? — укоризненно спросил Дворецки.
— Перестань, братец. Получилось действительно смешно. Ты тоже посмеешься, когда Мульч покажет тебе запись.
— А что, есть запись? — спросил Дворецки, вызвав у спутников новый приступ смеха.
Все это веселье никак не могло оттянуть встречу Дворецки с хозяином — Артемисом Фаулом. Хозяином, который больше не доверял ему и, вероятно, солгал с целью отослать Дворецки на другой континент, использовав Джульетту, чтобы телохранитель уехал наверняка.
«Я поверил, будто моей младшей сестре угрожает опасность. Как ты мог, Артемис?»
Когда он наконец догонит Артемиса, ему предстоит задать парню трудные вопросы. И ответы должны удовлетворить его, в противном случае, впервые за многовековую историю отношений между их семьями, Дворецки мог отказаться от исполнения своих обязанностей.
«Артемис болен, — подумал телохранитель, поскольку это было единственное рациональное
