Ванечка говорит, все схвачено. Везде или папины бабки, или административный ресурс, или продюсеру нужно задницу подставлять, или со старой мымрой дуэтом петь.
– Ты что думаешь, там есть случайные люди? – кричал Иван, и глаза его белели.
– Ну пробиваются же… Смотри, Андрей Данилко, Юра Шатунов – сами всего добились, без денег, без связей. Данилко из бедной семьи, Шатунов вообще детдомовский, – робко возражала Лида: ее пугала злость, с которой Ванечка говорил о тех, кто достиг успеха.
– Ты еще Кобзона с Зыкиной вспомни! Сердючка, Шатунов, Трахтенберг, Фоменко – исключения, подтверждающие правило!
– Ванечка, но не может быть столько исключений… – пыталась успокоить любимого Лида.
Но только сильнее распаляла Ивана.
Он колотил кулаком в ладонь, отпихивал стул, если они сидели в кафе, пинал ограду Крымского моста, когда они выходили гулять, или дерево на аллее.
– Без папаши-бензоколонки и дедули-губернатора пробиться тоже можно, если ты в тусовке, или двести тысяч долларов на раскрутку есть, или со знакомым банкиром в перестройку вместе джинсы в кооперативе шил, или тебя кто-нибудь познакомит с продюсером, сведет с режиссером…
После этих слов Иван пристально смотрел на Лиду, но она, по простодушию, не внимала намекам, лишь виновато закусывала губы, расстроенно сводила брови и крепко, мол, я с тобой, сжимала руку любимого.
– У тебя все получится, я просто уверена! – с жаром убеждала девушка. – Ты же пашешь, Ванечка: и в студии звукозаписи, и на кастинги ходишь, и на массовку! Да еще на доставке пиццы подрабатываешь. А когда работаешь двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, удача приходит!
– Кончай свои психологические тренинги! – сердился Иван.
Лида испуганно замолкала и старательно меняла тему разговора:
– Солнышко, я переживаю, что ты живешь у друзей, ночуешь в студии, в каком-то подвале. Если хочешь, переезжай ко мне. Ты не думай, что я… Что это тебя к чему-то обязывает, – набравшись смелости, однажды, в середине августа, сбивчиво предложила девушка и замолкла, с ужасом ожидая ответа: Ванечка был очень независимым и не терпел указаний.
Иван выдержал паузу и кивнул:
– Ладно, раз ты хочешь, я не против.
Лида радостно пискнула и прижалась к любимому.
Иван обнял девушку за шею.
Мост играл оду радости, клинья солнечного света дрожали струнами арфы, звуки города сверкали, как капли дождя на узорчатой паутине.
Лида запрокинула голову, чтобы слезы остались в глазах.
«Он хочет быть вместе со мною! Хочет, чтобы мы были рядом и не расставались ни днем ни ночью!»
На следующий день Иван принес рюкзак с футболками и джемпером, сумку с дисками и кроссовками, бутылку белого вина и две свечи в алых стеклянных стаканах.
Лида любовно разложила одежду по полкам шкафа, придержала дверцу, вечно норовящую раскрыть рот, поставила на пол обувь.
Аккуратной стопкой водрузила на подоконник диски, поглядела на Ивана и осторожно предложила:
– Может, купим подставку для CD?
А после зажмурилась от волнения и торопливо добавила:
– И столик для твоего компа!
– Ладно, сходим в выходные в магазин, – благосклонно согласился Иван.
Лида вспыхнула от радости: Ванечка хочет обустраивать квартиру, их общий дом.
Иван посмотрел на диван, подошел к девушке и обхватил за шею.
Лида растерянно замерла.
Потом принялась бессвязно болтать, несла околесицу: про розу в горшке, готовую распуститься пышными, похожими на смятые балетные пачки цветами, про поросенка в тирольской шапочке, надо бы отнести ему яблоко…
– Хватит болтать, – шептал Иван и пытался высвободить Лидино плечо из шелкового сарафана.
– Ой, у нас же там свечи и вино, – преувеличенно восторженно «вспомнила» девушка, схватила любимого за руку и потянула на кухню.
Иван не отпускал, гладил Лидины ключицы, водил пальцем по косточке от уха к подбородку, трогал позвонок на шее, шептал «худышка».
– Тебе не нравится? – испуганно выдохнула девушка.
– Наоборот…
– Подожди…
Лида выскользнула из мужских рук и порхнула на кухню.
Достала два цветных бокала для сока.
Зажгла свечи.
Фитильки затрещали, запахло клубничным освежителем воздуха.
Иван вошел следом.
Из бутылки с воплем вылетела пробка.
Комнату, бессвязно переговариваясь, заполнили сумерки.
Вино горланило в бокалах, как казачий хор на корпоративной вечеринке.
За стеной по телевизору шел репортаж со съезда «Единой России».
Под бурные аплодисменты делегатов Иван взял Лиду за лопатки и провел сладким от вина языком по ее зубам.
Девушка закрыла глаза.
Иван подхватил Лиду на руки, продолжая целовать, отнес в комнату и положил на диван.
…Внутри Лиды кто-то шел по кромке горячего ручья и подбрасывал в солнечное небо горсти дробящейся воды.
Она открыла глаза, задев ресницами плечо Ивана.
Опустила веки и снова провела ресницами по коже любимого: медленно, лаская.
Иван почесал плечо большим пальцем и положил руку на Лидину грудь.
Девушка блаженно улыбалась в темноте и слушала, как пощелкивает фитиль догорающей в кухне свечи, высыхают пузырьки вина на дне бокала, ровно бьется сердце Ивана.
Выходные они провели в торговых центрах.
Иван азартно, вымеряя рулеткой, выбирал стол для компьютера, согласился, что стойка для дисков нужна металлическая, терпеливо ждал, пока Лида теребила яркие подставки под тарелки, фужеры и диванные подушки, притащил на себе кресло из «Икеи» и даже материально поучаствовал в покупке тазика для белья.
«Представляешь, мы с Ванечкой вместе ведем хозяйство, – приняв по команде тренера «позу верблюда», с ликованием похвасталась в понедельник на занятиях йогой Лида Алине. – Совместное ведение хозяйства – самый главный признак брака, семейной жизни. Даже если пара не расписана в ЗАГСе, но делает покупки, планирует бюджет, они – муж и жена».
«Я очень рада за тебя», – прозвучал в голове голос Алины.
После работы Лида мчалась домой, готовить Ванечке ужин.
Иногда Иван заказывал суши и роллы: Лида заезжала в магазин японских продуктов на Новослободской, покупала то свежую рыбу, то нори или васаби, одноразовые палочки, крошечные тарелочки, старательно орудовала циновкой, закручивая рисовые рулетики.
Она даже купила специальную японскую рисоварку китайского производства: рис в ней варился сам к определенному, установленному на таймере времени и слипался комочками нужного размера.
Но чаще всего Иван просил «тупо пожрать, я голодный как зверь».
Тогда, позабыв про диеты и здоровое питание, Лида сковородами жарила любимые Иваном куриные нагетсы, пачками варила пельмени и спагетти, а представив укоризненный взгляд Алины, оправдывалась: «Ванечка – мужчина, он не может питаться йогуртами и творожком! Зато мы за ужином говорим обо всем!
