Катрина застыла от удивления.
– Медаль? Ты будешь послом ООН и вдобавок получишь медаль?
Увы, это было правдой. Медаль за заслуги перед страной. Церемонию решили проводить в сентябре, когда Белый дом украсят к Рождеству. Но не успела я ответить Катрине, как заметила, что тарелка с моим пудингом переходит из рук в руки.
– НЕМЕДЛЕННО ОТДАЙТЕ! – заорала я. Вообще–то я собиралась поделиться пудингом с Джеком.
Люси, конечно, этого не знала. Она покачала головой и сказала:
– Это же просто пудинг! Ей–богу, тебе не нужны лишние калории.
Я уже собралась ответить, как услышала знакомый голос.
– Привет, Саманта.
Я обернулась и увидела Крис Паркс – безупречную старосту, одетую с ног до головы в «Benneton», с небрежно наброшенным на плечи джемпером.
– Вот приглашение на мою вечеринку! – Она дала мне сложенный лист бумаги. – Знаешь, Сэм, давай забудем прошлые обиды? Я тобой всегда восхищалась, У тебя… э–э–э… есть принципы. И я совсем не возражала платить за рисунки. Правда.
Наверное, я сплю… Нет, поздравление от далай–ламы меня, конечно, потрясло, но не так сильно. Теперь я точно знала, что чувствовала Золушка, когда принц наконец нашел ее и вручил туфельку: сводные сестры наверняка вели себя точь–в–точь так же, как Крис Паркс.
Ужас в том, что, как и Золушке, мне не хватало смелости послать Крис Парке куда подальше.
Хотя, впрочем, для чего? Она действительно обижала меня много школьных лет, но если я сейчас нагрублю ей, она никогда так и не поймет, что можно вести себя по–другому. Кто–то должен показать Крис Паркс, что в мире есть место доброте.
– Не знаю. – Я пожала плечами и убрала приглашение в рюкзак, вместо того чтобы скомкать его и выбросить в ближайшую урну. – Посмотрим.
И тут, естественно, вмешалась Люси:
– Она придет, не сомневайся! Крис восхищенно ахнула:
– Придешь? Правда?
– Если честно, – начала я, бросив испепеляющий взгляд на Люси, которая теперь вперилась в статью про уход за кутикулой, – я не уверена, что смогу, Люси.
– Сможешь, сможешь, – решительно опровергла мои сомнения сестрица. – Мы пойдем все вместе: ты с Дэвидом и мы с Джеком.
– С Дэвидом? А с какого тут…
– Ты что, это же так мило! – заверещала Крис, перебивая меня. – Ты и сын президента! Когда Люси мне рассказала…
– Люси рассказала – что? – спросила я, отказываясь понимать, что, собственно, происходит.
– Что вы с ним встречаетесь! – дрожа от восторга пояснила Крис.
Я была готова убить Люси. Нет, слышали бы вы, каким голосом Крис это сказала! Катрина выронила куриную ногу. Вся компания перестала перешептываться и воззрилась на меня, как на пришельца, внезапно приземлившегося в школьной столовой. Даже Джек, принявшийся было за мой пудинг, подавился и прошептал: «Быть того не может».
М–да, невесело.
– Верно, – сказала я. – Джек абсолютно прав. Этого – быть – не может. Я с ним не встречаюсь. Понятно? Я не встречаюсь с сыном президента.
Но Крис уже понесло:
– Сэм, да не волнуйся ты! Я буду нема как могила. А как ты думаешь, ко мне на вечеринку придут журналисты? Знаешь, если что, я вполне могу дать интервью. Ты только скажи! Люси продолжала читать журнал. Я ушам своим не верила. И я еще считала уроки рисования главным несчастьем своей жизни!
– Эй! – сказала Люси, заметив наконец выражение моего лица. – Я тут ни при чем, ты сама заварила кашу с этим… притяжением.
– Я, – медленно и четко произнесла я, искоса взглянув на Джека, чтобы убедиться, что тот слушает, – не влюблена в Дэвида. Понятно?
– Понятно. Нет, но все же… Аи!!!
Честное слово, если кого и надо щипать по несколько раз в день, так это мою сестру Люси.
Вот десять признаков, которые свидетельствуют о том, что ты стал популярным в мажорной школьной тусовке.
10. Крис Паркс приглашает тебя на свою вечеринку.
9. На уроке физкультуры тренер впервые в жизни назначает тебя капитаном команды, и самые спортивные ребята хотят играть на твоей стороне.
8. Все старшеклассницы покупают себе одежду траурной расцветки в «Gap».
7. Девчонки из кружка степа просят посоветовать им, под какую музыку поставить новый номер.
И когда ты, чтобы они отвязались, предлагаешь «Розового слона» Черри Поппин Дэддис, они принимают твою рекомендацию всерьез.
6. На уроке немецкого языка, когда выясняется, что ты не сделала домашнее задание, кто– то дает тебе свое.
5. Ты замечаешь, что многие девочки, которые раньше носили такую же прическу, как у твоей сестры, теперь превратили свои волосы в кудрявый кошмар, сильно напоминающий тот, что украшает твою голову.
4. Встречая тебя в коридоре, люди не отворачиваются пренебрежительно, как поступали прежде, а радостно кричат: «Привет, Сэм!».
3. Твое имя написано рядом с именем Кэти Холмс на тетрадке одного старшеклассника. И обведено сердечками.
2. Эпизод с миссис Креббетс и пудингом.
И, наконец, главный признак.
1. На школьном собрании, когда поднимается вопрос о том, куда потратить деньги, собранные на ярмарке, и ты предлагаешь: «На краски и кисти для кружка живописи», твое предложение выносят на голосование и…
Оно принято единогласно.
14
Всего за два часа по школе разнеслось известие о том, что я встречаюсь с сыном президента и что мы вместе идем на вечеринку Крис Паркс.
Как ни странно, всех это взволновало больше, чем тот факт, что я спасла президента от пули безумного фаната и меня назначили послом ООН. Теперь, вместо того чтобы восхищаться моей храбростью, ребята придумывали самые невообразимые версии того, что произошло между мной и Дэвидом в уборной Белого дома,
– Слушай, ты, как всегда, все неправильно воспринимаешь! – сказала Люси, когда дома я на нее набросилась. – То, что вы с Дэвидом встреча… НЕ СМЕЙ МЕНЯ СНОВА ЩИПАТЬ! – только вознесет до небес твой уже высокий рейтинг. Ты, Сэм, новая звезда школы, и, кстати, вполне возможно, что тебя выберут королевой выпускного бала. Если, конечно, ты перестанешь наряжаться во все черное.
– Не хочу я быть никакой королевой! – пробурчала я, – Хочу, чтобы все было как прежде.
– Знаешь, Сэм, у меня есть подозрение, что вот этого–то как раз в ближайшее время не случится, – заключил Джек, махнув рукой в сторону репортеров, осаждавших наш дом.
– О господи, – вздохнула Тереза и стала в сотый раз набирать номер полиции.
Я подперла подборок рукой:
– Зачем надо было всем растрепывать эту вопиющую ложь? – сказала я громко, чтобы услышал
