меня в покое!
– Мистер Хокридж сообщил тебе дурные вести?
– Ничего нового он мне не сказал. Мы целиком и полностью зависим от мистера Роберта Кэмбурна.
– Ах это, – пренебрежительно обронила Мелинда.
– Хорошо тебе говорить «ах это»! Выйдешь замуж, и твой богатый супруг будет тебя холить и лелеять! – Фоли присела на постель и расшнуровала ботинки.
– Ну… возможно.
– А я до конца своих дней останусь под опекой этого сумасшедшего. – Она отшвырнула ботинки в угол комнаты и закрыла лицо руками.
– Мама, мне надо с тобой поговорить.
– Не сейчас. Оставь меня. Я хочу отдохнуть.
– Но…
– Нет! – Фоли впервые позволила себе повысить голос на падчерицу. Не отнимая рук от лица, она покачала головой. – Нет, Мелинда, сейчас я не могу.
– Но, мама…
– Уходи, прошу тебя!
Мелинда часто задышала, готовая вот-вот расплакаться. Потом Фоли услышала ее шаги по ковру и стук захлопнувшейся двери.
Она опустила руки и невидящим взглядом уставилась на индийский ковер: красные, синие и золотые линии переплетались, образуя причудливые узоры.
– Что ты знаешь? – шептала Фоли, лежа на постели и зарывшись головой в подушку. – Что ты знаешь о жизни, глупышка? Нельзя жить одной. Нельзя жить несбыточными мечтами.
За окном стемнело, спицы продолжали мерно постукивать в руках хозяйки. В комнате царила тишина – только дрова в камине потрескивали да поскрипывало старое кресло-качалка. Скиппер растянулся у огня, сладко посапывая.
Роберт допил эль.
– Что вы вяжете? – спросил он наконец.
– Не знаю, – ответила женщина. – Порой я вяжу просто так – а вдруг что и выйдет? Частенько распускаю и начинаю вязать заново. Но сейчас мои пальцы, кажется, знают, что делают.
Роберт улыбнулся. Скиппер встал, потоптался на месте и снова улегся у камина.
– А мне нравится, когда заранее не знаешь, что получится, – продолжала хозяйка. – Мой муж вечно ворчал: «Связала бы шарф. Или жилет. Неужели так трудно?» Но если я пыталась выполнить его просьбу, пальцы меня плохо слушались – наверное, им хотелось связать что-то другое.
Роберту вспомнились слова Филиппы: «Почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? С твоими способностями можно достичь многого. Неужели так трудно направить свои силы на что-нибудь более важное?»
– Все это глупости, – вздохнула хозяйка.
– Вовсе нет, – возразил Роберт, глядя на огонь.
– Вы правда так думаете? Мужчины обычно смеются надо мной.
– Я не смеюсь. Дело в том, что я и сам никогда не мог угадать, что хотят сделать мои руки, – задумчиво промолвил он.
Женщина улыбнулась:
– Предоставьте им свободу – и увидите.
– Так вот в чем секрет?
– Мои руки не всегда делают полезные вещи. Как-то раз мне захотелось связать чепчик внучке, а получилась шаль для невестки. Но это и к лучшему – шерсть оказалась слишком толстой. А руки мои это сразу поняли и не стали вязать чепчик. – Она усмехнулась. – Так вот, шаль я подарила невестке, а о чепчике ничего не сказала. Невестка моя счастлива – наверное, все дело в той шали. Уж больно она ей пришлась по душе.
– А я когда-то писал письма – вот так же, не думая, что из этого выйдет. Рука сама следовала за мыслями.
– Правда? И что же, получилось забавно?
– Она в меня влюбилась – та леди, которой я писал.
Хозяйка покачивалась в кресле, постукивая спицами.
– Сегодня вы невеселы. Думали о ней?
– Она сказала, что мы все придумали – и друг друга, и нашу любовь.
– И она права?
– Конечно. – Роберт вздохнул. – Конечно, права. Я в то время был в Индии, брак мой оказался неудачным. Тоскливо мне было. Она жила здесь и тоже была несчастлива в браке. – И что же?
– Теперь мы оба свободны. Но я с ней не слишком хорошо обошелся. – Роберт мрачно усмехнулся. – А
