от наслаждения, он снова приник к ее губам. Она еще крепче прижалась к нему в упоительном ощущении разгорающегося желания. Он повернулся на диване, увлекая ее за собой. Еще секунда, и она оказалась лежащей под ним. Их тела были прижаты друг к другу, пылая огнем взаимной страсти.
Но на разгоревшееся пламя холодной водой обрушился голос Луизы за дверью.
— Месье Грэм, вас просят к телефону. Мне кажется, это из Нью-Йорка…
Дверь приоткрылась, и в ней показалась голова Луизы. Глаза у нее горели от любопытства. Грэм с негодующим восклицанием оторвался от Эрни. Она же продолжала оставаться там, где он ее оставил, бессильная, как тряпичная кукла. Потом она медленно села и принялась поправлять волосы.
Грэм тоже пригладил растрепавшуюся шевелюру, затем, быстро взглянув на нее, последовал за Луизой.
7
Глубоко вздохнув, Эрни поднялась с дивана, подошла к окну и прижала горящее лицо к прохладному стеклу.
О Боже, что происходит с ней? В тот момент, когда она была в руках у Грэма, она чувствовала, что оживает…
Закрыв глаза, она попыталась успокоить разыгравшиеся эмоции. Минуту спустя она проскользнула на террасу через приотворенную дверь.
Она двигалась, словно сомнамбула, ощущая, что ей необходимо собраться с мыслями. Сумерки уже давно сменились темнотой. На небосводе стояла полная луна. Теплый, прозрачный воздух освежал ее перевозбужденное тело, как благотворный бальзам. При свете луны она различала кусочек моря, поблескивающий сквозь ветви деревьев. Она бесцельно ступила на траву и медленно направилась по серебристой лужайке к тропинке, ведущей на пляж.
В голове возникла мысль, что Грэм будет волноваться из-за ее отсутствия. Но мысль ушла так же неожиданно, как и появилась. Грэм занят телефонным разговором. Еще за обедом он говорил Луизе, что ждет важного звонка… Она добралась до песчаной полосы, сбросила элегантные вечерние туфельки и босиком направилась к морю, поглядывая на горизонт.
Разговор Грэма по телефону даст ей несколько свободных минут, которые ей просто необходимы, чтобы разобраться в сумятице собственных мыслей. Она подошла к черте прилива и зашлепала по мелководью. Глубоко погруженная в себя, она не заметила фигуры, пересекавшей песчаный пляж и двигавшейся по направлению к ней. Только когда тень упала на нее, она в удивлении остановилась и посмотрела вперед.
— Жюль? Что ты здесь делаешь?
— Я сидел на мыске и увидел, что ты идешь. Не возражаешь, если я присоединюсь?
Она покачала головой, обхватив себя руками и ежась от налетевшего порыва ветра, который растрепал ей волосы.
— Конечно нет.
— Ты уверена?
Ее удивила та тревога, которая читалась в его глазах. Она сразу же припомнила обвинения Грэма, высказанные по адресу Жюля. Эрни остановилась, продолжая смотреть на него.
— О Жюль, — со вздохом произнесла она. — Что бы мне ни говорили о тебе, ты был для меня другом в эти дни, и я очень благодарна тебе за это. Кроме того…
— Но ты же знаешь, что мне хотелось быть для тебя больше, чем другом. Знаешь? — Он встал перед ней. — Эрни, мы провели вместе немало хороших минут, и ты должна знать, что мои чувства более глубоки, чем простая дружба. Ты мне очень полюбилась, моя Эрни.
Она посмотрела на него большими и грустными глазами.
— Жюль, я никогда…
— Знаю. У тебя есть кое-кто, — поспешно перебил он ее. У Эрни перехватило горло, когда она взглянула в его глаза. Почему же она не сообразила раньше?
— Ты любишь его? — спросил он.
Она посмотрела на море.
— Не так все это просто, Жюль.
— Он сделал тебя несчастной?
— Мы ссоримся, — честно призналась она.
— Из-за меня?
Она кивнула.
— О, да он ревнив! — В его голосе послышалось торжество.
— Ревнив? — Эрни с удивлением взглянула на него.
— Да, ревнив. А чему ты удивляешься? Из-за чего же он, по-твоему, так разозлился днем? Он предпочел, чтобы я убрался подальше от его собственности. Он очень большой собственник.
— Жюль, ты не понимаешь… — начала она, но тот схватил ее за плечи. Глаза у него в лунном свете сверкали.
— Эрни, если ты несчастлива, почему бы тебе не расстаться с ним?
— Расстаться? — Эрни на секунду оцепенела.
— Ну да. Бросить его. — Его руки легонько погладили ее. — Я готов ждать до тех пор, пока ты не узнаешь меня получше… — Он нервно дернулся. — А тебе следует знать, что в Париже у меня квартира. Если ты с ним расстанешься, то можешь рассматривать ее как свой дом.
Эрни застыла. Она смотрела на Жюля так, словно увидела его в первый раз. Голова ее была полна Грэмом, и она никогда не думала, что чувства Жюля могут зайти столь далеко, что перейдут границы простой дружбы. Теперь ей стало понятно, почему Жюль заблуждается в отношении Грэма.
— Жаль, ты кое-чего не понимаешь, — быстро заговорила она. — Я не живу с Грэмом в том смысле, в каком ты думаешь. Это… это, — заколебалась она.
Жюлю было известно, что она попала в дорожную катастрофу и в результате лишилась памяти. Больше он ничего не знал. Сейчас она отважилась сказать ему правду.
— Жюль, Грэм — мой бывший муж. Мы были женаты. — Она как-то жалко и трогательно пожала плечами. — Но о нашем браке я почти ничего не могу вспомнить.
— Ага, — задумчиво пробормотал Жюль. — Вот поэтому он и злится.
Она посмотрела на него.
— Что с этим можно поделать?
— Я уже говорил тебе, Эрни, он — собственник. Это раз. И он так легко и просто не откажется от тебя.
— О Жюль! Он вовсе не собирается удерживать меня. Просто он чувствует ответственность за меня из-за моей амнезии.
— Ты так думаешь?
— Я уверена в этом! Он обвинял меня в том, что я была с кем-то в романтических отношениях. Может быть, это и явилось поводом для нашего развода. Я все время, даже сейчас, слышу упреки в свой адрес.
Плечи ее уныло опустились. Жюль с каким-то невнятным восклицанием взял ее за руки.
— Дорогая, как жаль, что ты так и не поняла, какие чувства я испытываю к тебе.
Стараясь избавиться от комка в горле, она глотнула и повернулась к нему лицом.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что ты очень притягательная женщина. Сегодня днем мне удалось кое-что прочесть во взгляде Грэма Фриндли.
— О Жюль, если ты говоришь, что он еще привязан ко мне…
— Дорогая, ты привлекаешь любого мужчину, а Грэм Фриндли считает, что он единственный имеет на это право.
