ты и не так великолепна, как я начал было думать.
— Ой, только без этих старых хохм, — насмешливо сказала она. — Дик тоже болтал о «внутренней красоте». Но второй раз со мной это не пройдет.
Энди развел руками:
— Ты безнадежна.
— Чего, кроме голого секса, ожидать от мужчины, напуганного до потери пульса?
— Чем это?
— Любовью, браком, пожизненными обязательствами.
Он поднял с пола куртку.
— Приезжайте на ранчо к вечерним работам, так как меня там уже не будет. Даже самая скучная канцелярская работа лучше дневных и ночных споров с тобой.
— Куда послать чек? — спросила она ледяным голосом.
— Оплатите им пребывание здесь Андруса, пока я не пристрою его в другое место. — Он выскочил на улицу и с треском захлопнул за собой дверь.
Глаза Дорис защипало от слез. Она сжала зубы и сказала себе, что ее сердце не так уж и разбито, чтобы плакать. Энди должен был уехать — рано или поздно. И чем раньше, тем лучше. После нескольких дней изнурительного труда на ранчо память о нем начнет ослабевать.
А потом она загонит ее в самый дальний уголок, где в течение десяти лет увядали воспоминания о Дике.
Она опустилась на стул и разрыдалась.
X
Из хижины Дорис поехала в город. Хотела дать Энди время собрать свои вещи и убраться восвояси. К тому же ей просто необходимо увидеть другое человеческое лицо. Другое, не его. Она решила, что убьет время и восстановит внутреннее равновесие в магазине «Все для ранчо».
Хозяин магазина Джеффри, один из старых приятелей Симпсонов, держал для своих покупателей большую бочку с арахисом. Вокруг нее он поставил старые стулья, и можно было спокойно потрепаться, усеивая пол ореховой шелухой.
— Эй, красотка, — приветствовал ее Джеффри. Был он человек сердечный, но больной, скрюченный ревматизмом. Сейчас, когда не было покупателей, он раскачивался в кресле-качалке рядом со своей бочкой. — Как твоя чертова лодыжка, что подвела тебя на пикнике? — пригласил он ее сесть.
— Все хорошо, Джефф. — Для подтверждения Дорис покрутила щиколоткой.
— Как там Джек? Не видел старикашку с тех пор, как к нему приехала Салли.
— Теперь он поехал к ней в Сиэтл.
Джеффри одобрительно ухмыльнулся:
— На пикнике они показались мне отличной парой. Тебе-то, похоже, это не очень нравится.
— У меня своего рода аллергия, — отозвалась она, хрустнув кожурой ореха, сознавая, что покрасневшие глаза выдают недавние слезы. — Аллергическая реакция на Энди Хаммела.
— Док Шорт говорит, что Джек нанял внука Салли ковбоем.
— Сегодня он уволился. У него, похоже, жила тонка для такой работы, — пожала она плечами.
— Неужели? — Джеффри хрустнул кожурой и кинул ядрышки ореха в рот. — До сих пор город говорит о цене, которую он заплатил за твою корзину. Мне показалось, природа затратила на него немало своего материала.
— Как оказалось, не того материала. Сейчас, наверное, он уже на пути в Сиэтл.
— То-то мне показалось, что мимо проехала его красная гоночная машина. А когда вернется Джек?
— Надеюсь, скоро. — Она хрустнула еще одним орехом. — Что нового в городе после пикника?
— А ты ничего не слышала? — Его глаза округлились, а согбенная спина сделала попытку выпрямиться.
— Не слышала.
— Дик Кочрэн вернулся.
Дорис чуть не опрокинулась на своем стуле.
— И где же он?
— В таверне, в эту самую минуту режется в покер.
Стараясь скрыть шок, она приподняла одну бровь и с издевкой бросила:
— Тот самый Зад Таракана?
Джеффри зашелся в смехе.
— Зад! — вскрикнул он, ухватившись за бочку, чтобы не свалиться на пол. — Таракана!
— Кстати, Джефф, положите мне аэрозоль от тараканов, — весело попросила она, поднявшись к двери с таким видом, словно возвращение Дика было ей до лампочки.
На улице она хотела вскочить в пикап и тут же рвануть домой. Если Дик в городе, люди припомнят пари, выигранное им десять лет назад. Героиня того пари не может разгуливать сейчас по улице. В магазин Джеффри она тоже зашла случайно — мало ли что придет ему в голову?
Она не думала, что Джеффри или кто-либо еще злорадствовали по поводу нее. Нет. Но от безделья они перемывали ей косточки, ведь такое событие! Оно стало притчей во языцех. С тех пор она так и жила с воспоминанием об этом унижении, хотя и старалась всегда держать высоко голову.
Как же ей хотелось задушить этого подонка! Не дойдя до пикапа, она развернулась и решительно зашагала в направлении таверны.
На полпути ей встретилась Мэгги Уолстер.
— Привет, Дорис!
— Извини, Мэгги, но мне сейчас некогда. — Дорис даже не остановилась.
— Что случилось? — крикнула вдогонку Мэгги.
— Да вот собираюсь придушить одного подонка.
— Дика?
— Кого же еще?
— Что ты намерена сделать?
— Придушить его, пока он не станет умолять о пощаде.
— О Боже! — Мэгги ликующе хлопнула в ладоши. — Не торопись, пока я не соберу зрителей.
И Мэгги побежала в обратную сторону, а Дорис уверенно маршировала по улице, словно шериф из вестерна. Эти наемные ковбои уже достали ее.
Она ворвалась в таверну, сверкая глазами. В баре, как обычно, переполненном в полдень, наступила зловещая тишина.
Его она увидела за покерным столиком в углу. Он сидел к ней спиной, но она узнала его сразу — и по манере небрежно сдвигать шляпу на затылок, так, что непонятно было, на чем она держится, и по привычке цепляться стоптанными каблуками сапог за круг внизу стула. Подонок, он и есть подонок!
— Черт меня побери, если это не Зад Таракана! — громко, растягивая слова, произнесла Дорис, пересекая зал.
Дик повернул голову и побледнел.
Услышав это, Стив, здоровенный хозяин таверны, довольно хохотнул за стойкой.
— Зад? — переспросил он и зашелся в смехе.
Стоявшие у стойки дружно присоединились к нему. Кто-то добавил к общему веселью пронзительный свист, каким подбадривают ковбоев на родео.
— Мистер Таракан, мы не виделись десять лет. — Какое же это удовольствие — заставить корчиться насекомое. Он был в шоке, онемел, словно лишился вдруг сразу всей крови. — Ты, верно, не ожидал, что я заявлюсь и скажу тебе все, что о тебе думаю, а, Задница?
Она оглядела трех остальных игроков.
