— Видимо, нам не судьба разговаривать, как делают обычные, люди. У нас с тобой другой язык... — Джеймс провел рукой по черным волосам Пенелопы.
— Слова... обычные слова... они мешают слушать сердце, а оно никогда не ошибается. Мы нашли язык, который помогает нам понять друг друга без слов... — Пенелопа закрыла глаза и поцеловала ладонь Джеймса.
— Возможно, на первый взгляд это только мимика и жесты. Но ведь это далеко не так! За два дня я научился читать по твоим глазам. Глядя в них, я могу понять, что тебя радует, что огорчает... —Джеймс нежно прикоснулся пальцами к тонкой шейке Пенелопы и подошел к девушке ближе.
— Я никогда не прислушивалась к аромату мужского одеколона, но твой запах сводит меня с ума... - Пенелопа откинула голову назад.
— Нежный шлейф твоих духов... фиалка... пачули... жасмин... Он пьянит меня и заставляет терять голову... — Джеймс крепко прижал к себе Пенелопу и начал страстно осыпать поцелуями ее шею.
— Ты же чувствуешь, как нас тянет друг к другу... Зачем сопротивляться? Я заметила, что ты часто смотришь на мои губы... Зачем сдерживать себя? — Пенелопа посмотрела на бегущие к берегу волны и почувствовала, как теплая волна ласкает ее стопы.
— Ты мне нужна, Пени... — Джеймс подхватил Пенелопу на руки, а она обвила ногами его бедра.
Озорной утренний ветер растрепал ей волосы и затеял игру с подолом легкого ситцевого платья, соперничая с руками и губами мужчины. Джеймс посадил ее на небольшой валун и провел рукой по гладкой коже ног. Потом его сильные руки аккуратно расплели шнуровку на ее платье, и ветер, не желая уступать, первым дотронулся до голой спинки Пенелопы. Джеймс быстро сбросил с себя рубашку и попытался пригладить растрепавшиеся на ветру русые волосы.
Пенелопа взглянула на рельефное тело мужчины, на груди которого виднелся небольшой шрам. Она ласково провела пальчиком по нему и посмотрела в глаза Джеймсу. Он улыбнулся и снял с нее платье, уронив его на мокрый песок. Пенелопа осталась нагой. Но она не почувствовала стеснения, наоборот, ей сильно захотелось, чтобы Джеймс взял ее в свои руки и сделал из нее богиню любви, а она бы поддалась ему, превратившись в расплавленный воск, который принимал бы обличил то нежной и непорочной девы, то — дерзкой и страстной распутницы...
Он взял лицо девушки руками и внимательно всмотрелся в ее глаза. Два черных огонька излучали желание... нестерпимое желание. Джеймс услышал, как громко бьется ее сердце, как неровно она дышит... Пенелопа больше не могла ждать, Джеймс тоже.
Девушка слегка облизнула губы. А он подумал, что ничего слаще этих розовых губ ему наверняка еще не доводилось пробовать. Их тянуло друг к другу как магнитом. Они уже забыли, как, а главное, для чего очутились в этом раю. Им обоим хотелось поцелуя. И он склонился к ее лицу. А она закрыла глаза в преддверии неземного наслаждения...
— Доброе утро! - услышала Пенелопа фразу на непонятном для нее языке и поспешила открыть глаза.
На краю ее постели сидел Джеймс и улыбался.
Ну вот! - огорчилась девушка. Зачем ты меня разбудил, ведь мы так и не поцеловались! Я не говорю об остальном!
— Завтрак скоро принесут. Вставай, соня! — Джеймс похлопал ее по ноге и вышел на балкон.
Пенелопа недовольно покачала головой.
— Думаешь, я поняла, что ты от меня хочешь? - укоризненно проговорила она. — Ладно, пойду умоюсь. А ты, пожалуйста, закажи завтрак.
Холодный душ начал смывать с Пенелопы воспоминания о сне, которые она так хотела сохранить и чуть позже помечтать, как бы мог закончиться этот чудесный сон.
Может, Джеймс уложил бы меня на влажный песок и быстро снял с себя шорты?.. Ммм... — Пенелопа сладко замурлыкала. А вдруг вдали показалась бы яхта «Элеонора», с борта которой разъяренная Ванесса Людвиг наблюдала бы за всем этим через бинокль, держа в руке оружие для охоты на китов! — Пенелопа рассмеялась от этой мысли, хотя, случись это наяву, ей было бы не до смеха!
Выдавив на мягкую губку большую кляксу фруктового геля, Пенелопа начала натирать свое тело. Прохладные капли, растекаясь по загорелому телу, быстро смывали полоски пены, но мягкая губка наносила новые.
Стоит ли звонить дядюшке Жозе? — внезапно подумала Пенелопа. Ведь тогда меня разлучат с Джеймсом. Хотя... если подумать.... Дядюшка Жозе знал, в каком отеле остановился мистер Грант. И многоуважаемый дядюшка Жозе наказал мне искать в том районе рынок, которого там не было и в помине! Значит, мой вынужденный отдых в Сижане — воплощение грандиозного плана дядюшки Жозе! — Пенелопа даже выронила губку из рук и посмотрела на свое удивленное отражение в зеркале.
Вот попадись мне только, дядька Жозе! Я от тебя мокрого места не оставлю... хотя... сначала скажу тебе «спасибо»...
Надев белый махровый халат и завязав туго пояс, Пенелопа вышла в спальню и увидела на балконе Джеймса. И что-то кольнуло ее сердце... А потом стало вдруг так приятно и спокойно на душе. Ей захотелось поскорее очутиться рядом с ним... Однако в то же время она почувствовала смущение.
Что это? — Пенелопа остановилась и попыталась прислушаться к внутреннему голосу.
Опять тянет... тянет на балкон, к Джеймсу. Появилась жизненная необходимость слышать его бархатистый голос, смотреть в его зеленые глаза, чувствовать случайные прикосновения его нежных рук. Ах, если бы сон стал реальностью... И что? Я бы позволила ему овладеть мной? Ведь у Джеймса есть Ванесса, и она приходится ему не просто подругой... Ванесса Людвиг — его невеста! И вряд ли Джеймс передумает жениться на ней ради какой-то провинциальной испанки, которая не знает ни слова на английском... конечно, кроме «да».
Пенелопа горестно вздохнула. Такая у нее судьба! И вышла на балкон.
- Сегодня чудесное утро! Пока ты спала, я подготовил документы, завтра подпишу контракт, а сегодня давай проведем время вместе, только ты и я... Знаю, звучит глупо, хотя ведь ты все равно меня не понимаешь... За это время, которое мы провели вместе, сначала на яхте, а теперь в этом отеле, я начал понимать, что... — Джеймс наклонился к Пенелопе и попытался взять ее за руку. — Я начал забывать Ванессу.
— Осталось всего два дня. И нас разлучат. Ты женишься, а я вернусь в Маглеус, где буду до последнего вздоха отбиваться от постоянных предложений Мигеля выйти за него замуж! — Пенелопа взглянула на руку Джеймса, которая накрыла ее тонкие пальчики. — Что это значит, Джеймс? Ты мне, безусловно, нравишься, но я не буду спать с тобой, хотя и знаю, что больше мы никогда не увидимся...
Пенелопа ловко убрала руку и потянулась за горячими тостами. Обильно намазав хрустящий хлеб апельсиновым джемом, она взглянула на Джеймса.
— Что? — удивленно спросила она.
— Сластена... — Джеймс улыбнулся. — Как-то в детстве я объелся джема, и теперь у меня отвращение ко всему сладкому.
— Ты, наверное, хочешь откусить мой тост? — Пенелопа откинула назад длинные черные волосы и, наклонившись к Джеймсу, протянула ему тост.
— Нет, я не ем сладкое! - Джеймс замахал руками.
— Не стесняйся! Я сделаю еще! — упорствовала Пенелопа.
— Нет, ешь сама!
— Мало джема? Хорошо... - Девушка взяла ложку, и через несколько секунд на тосте образовалась желеобразная горка оранжевого цвета. — Теперь порядок! Открывай рот!
Только Джеймс хотел что-то сказать, как Пенелопа ловким движением руки засунула ему в рот теплый тост с джемом.
Мужчина нехотя откусил кусочек угощения и, быстро прожевав, сделал несколько больших глотков воды из хрустального стакана.
— Ну спасибо... — вымолвил он и, увидев, что Пенелопа собирается докормить его этим злосчастным тостом, взял у нее из рук подсушенный ломтик хлеба. — Твоя очередь! — Он аккуратно поднес тост к ее губам, и она несмело откусила.
Почувствовав, что на кончик носа попало апельсиновое варенье, Пенелопа сердито посмотрела на
