придется смириться с этой болью. Я должна побыть одна... Увидимся...
Отвернувшись от Джеймса, Пенелопа зашагала к отелю. Она не могла поверить, что решилась провести время наедине с собой, вместо того, чтобы провести эти драгоценные часы в объятиях любимого мужчины.
Взглянув перед собой, она увидела небольшой сад.
Идеальное место, где можно побыть в одиночестве... — сказала себе Пенелопа и ступила на выложенную морской галькой узкую дорожку.
— Мсье, вам записка, — сказал официант и протянул Джеймсу конверт с бокалом шампанского. — От дам за пятым столиком.
Джеймс взглянул на веселую компанию женщин бальзаковского возраста и поднял за них бокал.
Осушив его до дна, он распечатал конверт и прочитал:
«За успех».
— Ну за успех, так за успех! — Джеймс свернул конверт и убрал его во внутренний карман пиджака.
Почувствовав, что этот ресторан с его посетителями начинает действовать ему на нервы, Джеймс решил провести вечер в баре отеля «Гляско».
— Моя невеста поднималась в номер? — спросил Джеймс у Тони.
— Кажется да, мсье, — спокойно ответил Тони.
Джеймс молча кивнул и побрел к бару.
В небольшом помещении тихо играла музыка. За круглыми столиками, стоящими вдоль стены, сидело немного посетителей: одинокая блондинка, потягивающая коктейль из цветной трубочки; трое мужчин, смакующих пиво; молодая парочка, распивающая бутылку дорогого шампанского...
За барной стойкой посетителей не было.
Отлично! — подумал он и присел на высокий стул.
— Виски! — сказал Джеймс бармену.
Молодой парень лет двадцати двух быстро подал клиенту хрустальный стакан с темно-коричневым напитком.
— Как тебя зовут? — спросил Джеймс.
— Луи, — ответил бармен.
— Луи, ты часто проводишь психологические работы с нетрезвыми людьми? — иронично спросил Джеймс. — Говорят, бармены — лучшие психологи...
— Как получится, мсье... Смотря какой попадется клиент! Ведь что самое главное в работе психолога — быть хорошим слушателем. А клиент, опрокинув пару бокалов, расслабляется, и язык у него развязывается. Вот тогда слушай — не хочу. И самое интересное, что я сам могу не обронить ни слова. Потому как клиент, рассуждая вслух, сам находит проблему и понимает, как ее решить. Потом он выпивает последнюю рюмку или фужер, говорит спасибо, что я помог ему разобраться в себе, и возвращается в свою жизнь с решенными проблемами, чтобы встретить новые и опять за барной стойкой о них подумать.
— Да ты настоящий психолог — усмехнулся Джеймс. — Луи, ты выполнишь мою просьбу? - спросил он и вдруг почувствовал, как у него закружилось голова.
Странно, подумал он, но я ведь еще не притронулся к виски! Неужели меня так развезло после бокала шампанского?
— Мсье, — Луи потряс Джеймса за руку, — я готов выполнить любую вашу просьбу!
— Ах, - да. Во-первых, не называй меня «мсье». Давай представим, что мы находимся не в пятизвездочном отеле, а в обычном пабе на окраине города. Договорились?. - Джеймс протянул Луи руку.
— Договорились! - Луи улыбнулся.
— Отлично! Тогда налей мне еще виски, Луи.
Тем временем Пенелопа прогуливалась по аллее. Ее не смущало, что на улице стемнело и в саду никого нет. Просто девушке было все равно. Да, ей вдруг стало все безразлично, абсолютно все. Шагая босиком по холодной каменной дорожке, Пенелопа разжала пальцы и даже не заметила, как выронила туфли. Поднялся сильный ветер и начал гнуть деревья, нещадно теребя листву. Деревья как будто чувствовали боль и тоскливо завывали.
Пенелопа зашла в глубь сада и присела на скамейку, стоящую у единственного фонаря.
Почувствовав, что на коже выступили мурашки, девушка быстрыми движениями растерла плечи и руки. Слезы уже высохли на ее щеках, и Пенелопе больше не хотелось плакать.
Будто бы слезы помогут решить проблемы! — сказала она себе. Дурак — имя тому, кто заявил, что со слезами уходят негативные мысли. Слезы — это слабость. А слабых людей жалко. Значит, слезы — это жалость, и не больше. А мне жалость ни к чему!
Скоро сильный порыв ветра опять пронесся по саду, и Пенелопа задрожала от холода. Поджав ноги, она заметила, что ее ступни сбиты в кровь.
Нужно возвращаться в номер... Принять душ и лечь спать. Завтра все встанет на свои места. А на прежние или на новые, покажет время.
— Что ты добавляешь в виски? Каждый глоток приравнивается к распитому стакану! Моя голова становится тяжелее и тяжелее... — Джеймс покачнулся на стуле и строго взглянул на бармена.
— Ничего не добавляю... — Луи удивленно покачал головой. — Ты, наверное, устал. Иди в номер и поспи.
— Нет! — Джеймс постучал указательным пальцем по крышке барной стойки.
Бармен взял бутылку и подлил ему виски.
— Луи, у тебя есть девушка? — Джеймс облокотился на стойку.
— Да, — с улыбкой кивнул бармен.
- Ты собираешься на ней жениться?
- В конце осени.
- Луи, а была в твоей жизни хоть раз женщина, с которой ты был знаком всего несколько дней, а ощущения были такими, будто ты провел с ней всю жизнь?
- Нет.
- Наверное, глупо тебя спрашивать, кого бы ты выбрал: свою невесту или ту женщину, каждый час с которой протекает так быстро, что хочется сломать стрелки всех часов... — Джеймс усмехнулся и сделал пару глотков виски.
- Эта ваша проблема? - Луи взял высокий стул и присел.
Собеседников разделяла только широкая поверхность барной стойки, сделанной из красного дуба.
- Проблема? Нет, это не проблема. Это жизнь, Луи. Постоянно приходится делать выбор. Иногда человеку предоставляется возможность подумать, но когда времени нет, то необходимо быстро и четко определить, что для тебя важнее. А это очень трудно сделать... — Джеймс убрал с лица русую прядь волос и протянул пустой стакан бармену.
— Отлично! Наша голубка заскучала в саду... — Худощавый толкнул в плечо здоровяка и кивнул в сторону Пенелопы, сидящей к ним спиной на скамейке. - Пока я звоню Бруно, не спускай с девки глаз.
Здоровяк кивнул и сунул руки в карманы. Худощавый же быстро спустился по каменной дорожке и набрал номер телефона босса.
— Бруно, Грант не отступает от своего. Он даже звонил покупателю и уточнил время встречи.
— Откуда информация? - спросила трубка хриплым голосом.
— Свой человек в отеле. Он прослеживает звонки Гранта. Мы готовы перейти к плану «Б».
— Хорошо. Ни перед чем не останавливайтесь. Я плачу вам хорошие деньги, так что извольте отработать все до последнего франка! Тебе ясно?
— Да, сэр.
— Тогда иди работай! — указала трубка и тут же послышались монотонные короткие сигналы.
— Ну что? — Худощавый подошел к здоровяку. — Приступаем?
Болтая стаканом и наблюдая, как кусочки льда скользят по хрустальным стенкам, Джеймс задумался.
