На языке любви

направил его к столикам, стоящим под навесом.

— Мистер Неймос, вы просто не представляете, как мне помогли. Наверное, за эти минуты, проведенные с вами, я буду благодарен вам всю жизнь...

Старичок довольно посмеялся и достал из кармана легкой голубой рубашки небольшой блокнотик и авторучку.

— Что же мы с вами напишем в записке? — спросил он Джеймса.

— «Дорогая Пени. Приглашаю тебя в ресторан на берегу моря в семь часов вечера. Джеймс Грант», — продиктовал он.

— Как скучно и неромантично! — Старичок зацокал. — Напишите, что любите, скажите, что она самая красивая... А то будет поздно, и вы пожалеете, что не признались в этом раньше!

— Нет. Пусть останется, как я продиктовал. Я скажу о любви, глядя ей в глаза...

— Ну как знаете! — Старичок усмехнулся и принялся писать записку на испанском языке.

— Можно вопрос, мистер Неймос?

— Конечно, мистер Грант. — Старичок отложил ручку и посмотрел на молодого собеседника.

— Как звали ту испанскую девушку из Барселоны?

— Тереза...

15

Раскаленное до красноты солнце уже наполовину потонуло в прохладном синем море. Небо, которое полчаса назад было нежно-голубого цвета, стало темнеть. А чуть позже над головой появился прозрачный призрак неполной луны.

Пенелопа улыбнулась, взглянув на берег, где находился небольшой ресторанчик, и еще раз пробежалась по строчкам записки, в которой была уйма ошибок.

«Дарагая Пени! - Хорошо хоть, что имя написано правильно, усмехнулась Пенелопа и продолжила читать. — Не предешь ли ти в рестаран на бирегу мори? — Да уж... Но ведь Джеймс не знает испанского. Значит, эту записку можно считать первым успехом. — В симь ждать я буду. Джеймс».

Пенелопа посмеялась и поднесла небольшой конвертик к губам. Жаль, что он не надушил письмо своим одеколоном, подумала она. И, забежав с балкона в спальню, она покружилась и направилась в ванную, чтобы взять с полочки флакончик с одеколоном Джеймса. Обильно сбрызнув листочек и убрав его в конверт, девушка сунула записку в карман своей вязаной сумки, взглянула на время и решила, что тридцати минут ей будет достаточно, чтобы подготовиться к романтическому ужину.

Джеймс Грант стоял на берегу моря и смотрел вдаль. На нем элегантно смотрелся черный деловой костюм с широким галстуком темно-синего цвета. Джеймс провел рукой по длинным русым волосам и взглянул в сторону отеля. Увидев знакомую женскую фигурку, он улыбнулся.

Как же она прекрасна... — подумал Джеймс. Моя юная испанская девочка...

Облегающее черное платье чуть выше колен с блестящими пайетками прекрасно смотрелось на точеной фигуре Пенелопы. Ее черные длинные волосы раздувал южный ветер. Стройные загорелые ножки казались еще длиннее благодаря лаковым туфелькам на невысоких каблучках.

Пенелопа подошла к Джеймсу и мило улыбнулась. Он взял ее за руку и повел к столику, стоящему у самого берега. Посадив девушку за стол, Джеймс присел напротив и взял ее за руку.

— Ты сказочно выглядишь... — шепнул он.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты сказал, что я прекрасна... — произнесла Пенелопа.

Чуть позже официант в белой рубашке принес два бокала красного вина.

— Давай выпьем за то, чтобы мы никогда не жалели о своих поступках, а только гордились ими. Пенелопа, если что-то случится, если жизнь затеет игру против нас, я никогда не забуду тебя. Я буду помнить все, что связано с тобой... — Джеймс поднес руку девушки к губам и, закрыв глаза, поцеловал.

— Последний вечер... Как больно думать о том, что скоро придет время расставания. Я пронесу через года воспоминания о трех коротких днях, которые я провела с тобой. Давай выпьем вина...

Они соприкоснулись бокалами и сделали пару глотков.

— Голубки! — посмеялся здоровяк, наблюдая за столиком Джеймса и Пенелопы.

— Отлично! Теперь мы знаем, где у Гранта слабое место! Разве он позволит сделать больно его малышке? — спросил худощавый в кепке.

— А если эта девка - портовая дрянь, продающаяся за деньги? Может, он просто с ней развлекается? — Здоровяк поправил сбившиеся на переносицу затемненные очки.

— Ты вообще понял, что сказал? Это его невеста! — Худощавый оскалился. — Ты же сам прекрасно видишь, что эта девка ему не безразлична!

— Ну да... — равнодушно согласился здоровяк.

— Гарсон! — окликнул официанта худощавый. - Сделайте милость, передайте бокал с шампанским и записку... во-он тому мсье и скажите, что это от тех милых дам за пятым столиком... - Худощавый улыбнулся и сунул в карман официанту пару купюр.

— Хорошо, — ответил официант и взял послание.

— Отлично! — произнес худощавый и, встал со стула, расплатился по счету.

Услышав музыку, Пенелопа игриво улыбнулась Джеймсу и схватила его за руку.

— Давай потанцуем! — Она потянула его на мокрый песок.

— Что ты задумала? — Джеймс усмехнулся, но сопротивляться не стал.

Смеясь, Пенелопа подвела его ближе к воде и сбросила лаковые туфельки.

— Разувайся! — приказала ему она.

— Что... что ты делаешь? — Джеймс, улыбаясь, покачал головой.

Чтобы не тянуть время, она присела на корточки и принялась сама развязывать шнурки его туфель.

— Пенелопа... — Джеймс с удивлением наблюдал за происходящим.

Она сняла его туфли и указала на носки.

— Снимай! — сказала девушка.

Джеймс ее понял и быстро стянул носки. Она рассмеялась, нагнулась, чтобы закатать его брюки, и повела его за руку к воде.

— А теперь танцуй... — Обняв Джеймса за шею, Пенелопа поцеловала его в щеку.

Прохладные волны щекотали их ноги, теплый ветер ласкал их лица.

— Правда, необычные ощущения? - спросила она.

— Ну ты и выдумщица... — шепнул он.

Пенелопа положила голову ему на плечо и взглянула на горизонт. Где-то там, вдалеке, показалась яхта, чем-то напоминающая «Элеонору». И Пенелопе сразу стало очень грустно. Она крепко прижалась к Джеймсу и почувствовала, как слезинка соскользнула по ее щеке.

Слезы! Нет! Я не должна плакать! — Пенелопа резким движением руки вытерла под глазами.

Но предательские слезы вновь заблестели на ее щеках.

— Пенелопа... ты плачешь? — Джеймс посмотрел ей в глаза.

Еще этого не хватало! — подумала девушка и быстро отвернулась от мужчины.

— Почему ты плачешь? Ведь пару минут назад ты звонко смеялась? — Джеймс взял ладонями ее лицо.

— Прошу, не трогай меня! — Пенелопа отпрянула от Джеймса. — Черт подери, я влюбилась в тебя! И мне больно осознавать, что завтра вечером мы сядем на «Элеонору» и полным ходом поплывем до Барселоны. То есть следующей ночью мы расстанемся с тобой навсегда... Тогда что мне делать со своей любовью? Как излечиться от этой болезни? — Пенелопа чувствовала, что слезы вновь и вновь скатывались по ее щеке. — Ты не уйдешь от Ванессы. Останешься с ней. А я выйду замуж за Мигеля. Вот наша судьба... И стоит ли любовь делать крепче, тем самым продлевая время, которое понадобится для того, чтобы разлюбить тебя? И так на это уйдут годы! — Пенелопа взяла в руки лаковые туфельки и отступила от Джеймса на пару шагов. — Прости... я не могу себя так мучить. Мне больно. И я не могу поверить, что мне