то, что она ушла к другому мужчине, но Абигайль была замечательной женщиной! Даже в спешке она нашла время, чтобы сделать в домовой книге запись о продаже кольца. В те дни, когда в доме что-то пропадала, одна из горничных, как правило, отправлялась за решётку. Абигайль не могла допустить, чтобы такое случилось.
Роуленд улыбнулся, и я вновь подумала, до чего ж он приятный и милый человек. Викарий заслуживает любящей, заботливой жены, и непременно энергичной. Джилл… Роуленд встретит её на свадьбе, и кто знает, к чему это приведёт, особенно если за дело возьмутся верные друзья…
– Как насчёт того, чтобы помолиться за Абигайль? – предложил объект моих своднических наклонностей. – Что бы с ней ни сталось, да упокоится душа Абигайль Грантэм с миром.
И Бентли Хаскелл, законченный атеист, согласно кивнул головой.
– Покушение на вашу жизнь?! А могу я спросить, кто преступник? – проверещала тётя Астрид, когда Бен сообщил все компании, почему мы опоздали к чаю. – Полиция окружила дом! Меня в жизни никто так не унижал! Ванесса, принеси моё пальто, мы немедленно уезжаем! Я ни минуты не останусь там, где меня обвиняют в убийстве.
– Не только вас, – успокоил её Фредди. – Полагаю, нас тоже, – он подмигнул мне. – Ну и повеселимся же! Всегда мечтал принять участие в настоящем заговоре. Кто-нибудь расскажет мне о том, что я пропустил?
Дядя Морис негодующе фыркнул.
– Заткнись! – приказал он сыну. – А ты, Лулу, перестань всхлипывать. Если то, что утверждают Элли с Беном, правда…
– Показать синяки? – вскинулась я.
Ванесса испуганно отшатнулась.
– Дорогая, дамы никогда не снимают трусики в гостиной!
Голос дядюшки Мориса перекрыл её ядовитые колкости.
– Я не сомневаюсь в вашей правдивости, просто взвешиваю факты. Присядь, Элли, тебя, наверное ноги не держат.
– Она пока не на сносях, – съязвил Фредди.
– Нет, – согласилась тётя Лулу, – для ребёночка требуется девять месяцев, а, судя по тому, что здесь творится, бедняжка Элли столько не проживёт.
– Эта точка зрения излишне пессимистична, – дядя Морис энергично похлопал меня по плечу и усадил в кресло. – Бен, надеюсь, ты не решишь, что я придираюсь, если скажу, что слово «убийство» звучит слишком резко применительно к данному случаю. Я предпочитаю думать, что это, вне всякого сомнения, неприятное происшествие было всего лишь розыгрышем, который зашёл слишком далеко. А теперь, если виновный признается добровольно, мы не станем выносить сор из избы.
Он с надеждой оглядел присутствующих. Никто не поднял руку, никто не покраснел и не потупил виновато взгляд.
– Очень хорошо! – продолжил дядюшка Морис, будто обращаясь к нерадивым учениками, спрятавшим тряпку, которой стирают с доски. – Мы никуда не торопимся, так что задержимся ещё на денёк. Напротив, пока мы вместе, у нас есть алиби. Астрид, если ты решила дать волю своему раздражению, это твоё личное дело. У меня же нет ни малейшего желания плескаться вместе с автомобилем в лужах. При скорости две мили в час я доберусь до дома в лучшем случае ко второй половине завтрашнего дня.
– Итак, насколько я понимаю, – учтиво улыбнулся Бен, – мы можем рассчитывать на ваше присутствие за ужином? – После подтверждающих, если не одобрительных кивков мы удалились на кухню.
– Я всё-таки надеюсь, – сказал Бен, целуя меня, – что старая поговорка, о том, что женятся на семье, не совсем верна. Толстяк Морис единственный, кто выразил хоть какое-то сочувствие.
– Они слишком заняты тем, чтобы сохранить собственные шкуры, – я прижалась к Бену, затем отстранилась и внимательно посмотрела на него. – Что-то ты подозрительно жизнерадостный. Знаешь какой-то секрет и помалкиваешь? У меня такое чувство, будто тебя больше не заботит угроза, нависшая над нашими жизнями.
– Ты уже начинаешь читать мои мысли? А я думал, это свойство приходит лишь после долгих лет счастливого брака, – Бен погладил меня по щеке. – Я должен поговорить кое с кем, и если моя догадка верна, нам больше ничего не угрожает, как, впрочем, и не угрожало бы, не произойди досадная ошибка.
– Что?!
– Не думаю, что именно мы с тобой были намечены в жертвы заговора. Мы просто попались на пути. Многое казалось нам непонятным лишь потому, что мы смотрели на всё не под тем углом. Сегодня я понял, где мы ошиблись с самого начала.
– Твоя догадка имеет отношение к Доркас?
– Нет, – Бен качнул головой. – За неё я тоже беспокоюсь. Не знаю, какую роль во всей этой истории играет Доркас. Вдруг ей тоже грозит опасность? Будем надеяться, что Роуленд скоро что-нибудь выяснит.
– Если бы ты только рассказал мне о своих подозрениях… – льстивым голоском промолвила я.
– Не раньше, чем мы накормим эту ораву в гостиной и уложим спать. Кроме того, я должен побеседовать со своим источником информации. Быть может, я всё же заблуждаюсь. До сих пор я не часто оказывался прав.
Тут в дверь позвонили, и мы, переглянувшись, опрометью ринулись в холл в надежде, что это Доркас или хотя бы тётушка Сибил. Фредди опередил нас и распахнул дверь навстречу ненастной ночи. На пороге стояла худенькая женщина крошечного росточка, с растрёпанными зеленоватыми волосами.
– Джилл! – воскликнула я и бросилась её обнимать.
