можно ближе к выходу. Одетый в униформу швейцар поспешил к ее такси и раскрыл над девушкой огромный черный зонт.
Ресторан был полон, но она сразу же увидела Антона. Он сидел за столиком в напряженной позе, положив подбородок на крепко сцепленные руки. Сердце Эми ухнуло вниз, похоже, случилось что-то ужасное. Очевидно, встреча с Лавинией прошла далеко не в дружественной обстановке.
Официант проводил ее к столику, и она опустилась на стул напротив него, стараясь улыбаться как можно приветливее.
— Извини, я опоздала… движение ужасное.
Антон посмотрел на нее. В первый раз с момента их встречи его глаза были ледяными и пустыми. Холод пробрал Эми до костей, она потянулась к его рукам.
— Милый, что произошло? Встреча прошла ужасно?
Он отодвинул руки в сторону.
— Почему ты не сказала мне? — тихо спросил он.
— Сказала что? — в шоке спросила она.
— Почему я должен выслушивать это от Лавинии Кэррон, Эми? — Его лицо, обычно такое красивое и живое, походило на маску боли и гнева. — Разве ты не могла сказать мне об этом раньше?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — упорствовала девушка. — Что бы Лавиния ни сказала — ложь, она хочет просто расстроить тебя. Клянусь!
— Я так не думаю, — заметил он бесцветным голосом. — Я думаю, ты мне лжешь.
— Я никогда не лгала тебе, — с гневом упрекнула она.
Официант, который некоторое время нависал над столиком с меню в руках и которого они едва заметили, тактично испарился. Элегантный ресторан с мебелью и панелями из светлого дерева, белоснежными скатертями и букетами бледно-желтых роз начал медленно кружиться вокруг нее.
— Когда ты впервые приехала ко мне, — мрачно говорил Антон, — я спросил тебя напрямик, был ли у тебя роман с Мартином Маккалламом.
— О, — выдохнула она, словно стрела пронзила ей сердце, и страх, промчавшись по венам, парализовал тело.
— Ты отрицала это, — продолжал Антон, — я спросил тебя, связаны твои отношения с кем-то из руководства с твоим неистовым желанием покинуть компанию «Маккаллам и Ру»? Ты и это отрицала.
— Антон, ты же знаешь: вопросы ставились не этично. У тебя не было права задавать мне их.
— Но ты сама выбирала ответы, — указал он с убийственной логикой. — Ты говорила неправду.
— Да, — беспомощно выдавила из себя она. — Я лгала тебе.
— После того как мы сблизились, у тебя было достаточно времени, чтобы рассказать правду, но ты молчала.
— Я предупреждала тебя, — тихо сказала она, — что есть вещи, которые я сама таю от себя. Я не ангел, и мне очень жаль, что Лавиния первая рассказала тебе все. Мне следовало догадаться, что она проведет расследования относительно моего прошлого и что-нибудь да обнаружит. Конечно, она использовала свой козырь.
— Ей не пришлось слишком трудиться, Эми. «Маккаллам и Ру» — одна из компаний, где она держит акции. Много акций. Конечно, мальчик был с нею откровенен.
— Естественно, — сухо подхватила она. — Я сглупила.
Антон отводил взгляд в сторону.
— Это я был глупцом, Эми. Я позволил себе поверить в то, что в тебе есть нечто, чего нет в других… что ты честная, чистая и не похожа на остальных.
— В то же самое верила я, — глухо простонала она.
— Я даже убедил себя в том, что внутри мы одинаковые, — продолжал Антон. — Мы пережили одну и ту же боль, прошли через одни и те же страдания. Мне казалось, мы верим в одни и те же идеалы и поклоняемся одним богам.
— Разве нет?
— Не думаю, Эми. Я не могу лгать тебе, как ты лжешь мне. Я задавал тебе вопросы на собеседовании, потому что боялся, что у тебя был роман с предыдущим работодателем. Ты солгала мне.
— И в течение многих часов, Антон, ты говорил, что желаешь со мной «особых отношений», — огрызнулась Эми. — Ты поцеловал меня в Борнео.
— Я не ожидал, что влюблюсь в тебя!
— И я тоже не ожидала, что влюблюсь в тебя, Антон. Разве ты не помнишь, как я старалась избежать этого? Ты забыл, как злился на меня, когда я не прыгала в твою постель?
— Почему ты не сказала мне правду?
— Я всегда хотела сказать тебе о Мартине, понимая: в моем прошлом есть темные пятна, которые расстроят тебя. Вот почему я пыталась затормозить развитие наших отношений… Я ждала возможности, чтобы поговорить.
— И каким-то образом эта возможность тебе ни разу не подвернулась.
— Не будь жестоким, — умоляюще попросила Эми. — Сам ведь знаешь, наша совместная жизнь была слишком хаотична. Влюбленным людям нужно время и место, чтобы научиться понимать друг друга. Ты не можешь узнать правду о ком-то, с кем ты просто спишь. Если нет времени, чтобы просто побыть вместе, расслабиться и отдохнуть, то откуда взяться доверию и общительности?
— Понятно, значит, это моя вина.
— Это моя вина, — ответила она. — Я пытаюсь донести до тебя, почему я никогда не поднимала тему насчет Мартина. Единственный раз, когда мы были вместе и не путешествовали со скоростью света — Вьетнам. И в тот раз… — Внезапно слезы появились у нее на глазах, и несколько мгновений она не могла говорить. — В тот раз, — она утирала щеки трясущимися руками, — было так прекрасно, так удивительно. Я даже думать не хотела о своей прежней жизни… чтобы не испортить волшебство.
— Жаль, что не испортила. Сейчас все было бы по-другому.
— Извини, Антон, — повторила девушка. — Да, у меня случился роман с Мартином, и мне бы очень хотелось, чтобы этого никогда не было.
— Неужели? — спросил он, его глаза потемнели от ярости. — Ты продолжаешь утаивать правду. Правду о своей беременности. Ты же забеременела, не так ли?
Теперь зал кружился быстрее и быстрее, желтые розы расплылись пятнами на панелях, от блеска изысканных столовых приборов заболели глаза.
— Антон…
— Ты забеременела и шантажировала этим Мартина, чтобы он женился на тебе. И когда это не сработало, ты избавилась от плода. Как бессердечно и цинично. И ты просишь меня не быть жестоким?
— Антон, я не могу оставаться здесь, — Эми услышала собственный голос. — Я должна уйти.
Она поднялась. Слабость накрыла ее, сбила с ног, ей пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть.
Антон тоже поднялся, его загорелое лицо побелело от переживаний, рот сжался в тонкую линию.
— Неужели тебе нечего мне сказать? — спросил он.
Разговоры за соседними столиками затихли, люди с любопытством посматривали на них. В глазах у Эми двоилось, и она знала, что должна уйти отсюда прежде, чем упадет в обморок или ее начнет рвать прямо на белые льняные скатерти ресторана «Савой».
— Нет, Антон, — прошептала она. — Мне нечего сказать.
Девушка схватила сумку и, спотыкаясь, побрела к выходу. Встревоженный официант подал ей пальто.
— Могу я приказать швейцару подать вам автомобиль, мисс? — с тревогой поинтересовался он.
Не доверяя собственным эмоциям, она лишь отрицательно покачала головой и устремилась к дверям.
Очутившись на улице, она побежала куда глаза глядят в кружащийся снег.
Эми очнулась на площади Пиккадилли в Зеленом Парке. Она и понятия не имела, как очутилась тут, вокруг стелилась белая равнина. Девушка уже успела замерзнуть, ее била дрожь.
