Сейджи будто прочитал ее мысли.
— Ты не возражаешь, если я не полечу с тобой? — спросил он, крепче обняв Нору. — Неизвестно, насколько все серьезно. А дела в Тайбэе требуют моего присутствия. Я смогу вылететь к тебе в среду вечером.
— Спасибо, я так признательна тебе, — едва слышно произнесла Нора. — Я позвоню тебе. А сейчас мне надо связаться с Дэриен.
Сестра подтвердила самые худшие ее опасения. У врачей не осталось никакой надежды.
— Опухоль растет, поражены легкие. Ей осталось всего несколько дней…
Нора судорожно глотала слезы.
— Я прилечу первым же рейсом, — сказала она, когда Дэриен замолчала.
Они договорились, что Нора позвонит и сообщит номер рейса и время прибытия.
— Только не оставляй ее ради того, чтобы встретить меня в аэропорту, — настояла Нора. — Если Стэф не сможет приехать за мной, я возьму такси.
Сейджи удалось забронировать билет на вечерний рейс из аэропорта Нарита в Токио.
— Нужно поторапливаться. Одна нога здесь, другая там. — Сейджи выразился как типичный американец: он нахватался таких выражений, когда учился в Гарварде. — Я предупредил Харуми. У тебя пять минут на сборы.
Машина мчалась, сокращая расстояние между ними и Токио.
Когда я ехала в Японию, Сейджи был мне врагом, он стремился отомстить, одержать верх надо мной, думала Нора. А теперь все изменилось. Мне будет его не хватать там, в больнице…
Теперь только она поняла, что любит Сейджи. Если он полюбит меня, я хочу остаться с ним, думала Нора. Родить детей, о которых он говорил. Конечно, желательно, чтобы они выросли в Америке или хотя бы пожили там какое-то время. Нам недостаточно будет дома в Киото.
Они ничего не обещали друг другу, не обсуждали их дальнейшую жизнь, и впереди была неизвестность. Нора не знала, чего ей ждать.
Она не знала, что ее муж думает и тревожится о том же. Захочет ли она остаться со мной, когда окажется в Америке? — думал Сейджи. Кто точно не захочет, так это ее родные. Для них я изгой, бастард.
Только сейчас, когда Нора в любую минуту могла оставить его, Сейджи начал понимать, как сильно ему будет не хватать ее. Он горько пожалел, что когда-то задумал воплотить свой долго вынашиваемый план мести. Я хочу настоящую семью. С Норой. И детей.
Сейджи обнял жену, она молча уткнулась лбом ему в плечо.
Ей вспомнилась Розмари Пеннингтон, с которой она познакомилась на рынке Мишикикадзе. С тех пор они несколько раз обедали вместе. И теперь, когда она украдкой взглянула на профиль Сейджи, в памяти всплыли слова Розмари:
«В Японии детей, в особенности мальчиков, учат сдерживать чувства. Они приучаются подавлять свои нежные порывы, тщательно контролируя себя. И выходит так, что и сами теряют ключ к своим чувствам».
Хотя Сейджи и вполовину не был японцем, он все же воспитывался в Японии до тех пор, пока не уехал учиться. Скорее всего, Айко и занималась его воспитанием. Судя по тому, что он рассказал о своем детстве, скандинавский родитель не занимался сыном.
Даже если он любит меня, он может не осознавать этого, подумала Нора. Мы так и будем жить поодиночке на разных континентах, каждый сам по себе.
Объявили ее рейс. Сейджи заказал билет первого класса, и Нора прошла на посадку одной из первых. Он проводил ее еще немного, до стойки, где проверяли билеты.
Уже подходила ее очередь, когда он вдруг прижал ее к себе.
— Удачно тебе долететь, — хрипло произнес он, целуя ее. — Я позвоню тебе… или Дэриен. Или домой твоей тете. Если понадоблюсь, прилечу в Сиэтл в среду вечером.
На полпути Нора остановилась и обернулась. Он все еще стоял там, где они расстались, и с тоской смотрел ей вслед.
На следующее утро самолет приземлился в Сиэтле. В воздухе пахло дождем. Стэфани не приехала. Нора порадовалась, что не стала брать много вещей. Она поймала такси и отправилась в больницу.
Палата находилась на первом этаже. От прежней Мэгги осталась лишь серая тень. Трубки торчали из ее горла; она едва дышала. Кислородная трубка из прозрачного зеленоватого пластика была вставлена в ее ноздри.
Она походила на обтянутый кожей скелет. Лишь глаза блестели, хотя блеск сильно потускнел.
— Нора… девочка моя! — прохрипела Мэгги. — Жаль, что тебе пришлось бросить все дела. Но я рада… очень рада…
— Ох, Мэгги… Лишь бы тебе стало лучше! Надо было мне приехать раньше.
Обе сознавали неотвратимость конца.
— Присядь, доченька. Я хочу знать все. — Губы Мэгги едва шевелились, Нора с трудом улавливала слова.
Тетя оставалась верной себе даже на смертном одре, такой же любящей, интересующейся всем, что касалось ее любимых племянниц.
Нора рассказывала о показах, которых никогда не было. Она описала Сейджи как сильного и чуткого человека и призналась, что любит его до беспамятства.
— Мы поженились. — Девушка поднесла руку к ослабевшим глазам тетки, чтобы та могла рассмотреть оба кольца.
— Я хочу увидеть его, — через силу прошептала Мэгги Брэт. — Он приедет?
— Он готов вылететь в среду вечером, — ответила Нора. — Мне нужно лишь позвонить ему. Я только боюсь, что его присутствие создаст массу проблем. Может, лучше ему приехать на Рождество? Осталось меньше двух месяцев.
Мэгги иссохшими пальцами взяла ее за подбородок.
— Прости, деточка, но у меня нет времени. Я умираю.
На Нору навалилась тоска и усталость. Она страдала от ощущения полной беспомощности. Приехав вечером в дом тети на Юнион-Лейк, она бросилась на диван и уставилась сквозь раздвижные стеклянные двери гостиной на море. Там покачивались парусные шлюпки и плескались неспокойные волны. Но ничто не могло дать ей ответы на вопросы или подсказать, как жить дальше.
Норе вдруг стало ясно, что тетя больше не вернется и не увидит этот морской пейзаж. Свои последние дни она проведет в стерильной палате больницы.
Вдруг зазвонил телефон. Из больницы? Она оставляла номер ночным дежурным, наказав звонить без промедления при малейших переменах в состоянии тети.
— Алло? — хватая трубку, выдохнула она.
— Привет… это я.
Приятный низкий голос был словно сладкий мед, но даже он не мог смягчить ее печаль.
— Я в Тайбэе, — сказал Сейджи. — Как Мэгги?
Нора ответила не сразу.
— Она умирает.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он. — Если вдруг нужны деньги…
— Спасибо. Но деньги тут не помогут.
Сейджи стало стыдно.
— Послушай, я вылетаю завтра вечером. Из аэропорта возьму такси и поеду прямо в больницу.
Значит, он сдержал свое слово. Норе сразу сделалось легче.
— Сначала позвони по этому номеру или в палату тети, — давала она указания; теперь она могла уже справляться со своей болью, мысль о его скором приезде поддерживала ее. — Я езжу на тетиной машине. Если смогу отлучиться из больницы, встречу тебя в аэропорту.
Сейджи летел над Тихим океаном, когда Мэгги не стало.
