Затем она уехала. Я не двинулся с места, пока задние фары ее джипа не слились с красной лентой, ползущей по бульвару Вентура.
«Если тебе сегодня приснится Эми Чивер, – откашлялся внутренний голос, – я отделюсь от твоего тела и собственноручно пристрелю тебя из твоего же пистолета».
И это будет совершенно справедливо, подумал я.
Глава 47
Я ехал домой, вспоминая Хьюго и мечтая о Дайане. Приятные мысли нарушались помехами. Из головы не шел Айк Роуз.
Что-то в нем меня напрягало. Что-то он такое сказал или сделал. А может, наоборот, напрягало меня то, чего Роуз не сказал и не сделал. Я позвонил Терри домой.
– Вот не ожидал, – удивился Терри. – Что, свидание не состоялось?
– Я хотел спросить… Тебя в Роузе ничего не настораживает?
– Меня только одно настораживает – почему ты мне названиваешь, да еще насчет Роуза, когда должен быть с Дайаной?
– Я с ней и был. Она поехала домой.
– Еще и половины одиннадцатого нет. Когда я увидел твой номер на определителе, я решил, что ты разучился расстегивать лифчики, вот и звонишь. Вы поссорились?
– Нет. Она прекрасна, сексуальна, очаровательна. Тебе понравится.
–
– Удивительный мальчик.
– Значит, ты хорошо провел время?
– Великолепно.
– Слава Богу. Завтра расскажешь. Спокойной ночи.
– Ты что же, не хочешь об этом поговорить?
– Не сейчас, Майк. Тебе тоже пора отдыхать. Утром будешь вопросы задавать. И вообще, почему бы тебе не провести ночь в шкуре Майка Ломакса? Спокойной ночи.
Терри повесил трубку.
Я хотел было перезвонить, но меня остановил внутренний голос: «Терри знает тебя лучше, чем ты сам. Джоанн умерла всего полгода назад. Тебе стыдно, что ты так быстро увлекся Дайаной, вот ты и стараешься поскорее закопаться обратно в расследования – там ведь все привычно и трагично. Терри же этого не допустит. Иными словами, забудь до утра о „Ламаар энтерпрайзис“».
На автоответчике обнаружилось сообщение от Большого Джима. Нехарактерно лаконичное. «Привет. Фрэнки держится. Я сказал ему, что ты приедешь завтра». Пауза. Зная Большого Джима, я предположил, что он тщательно обдумывает следующую фразу. «Рад, что ты сегодня встречаешься с Дайаной. Желаю вам хорошо провести время. Спокойной ночи».
Моей руки коснулось что-то холодное и мокрое – Андре требовал внимания.
– Ты слышал? – спросил я, почесывая его за ушами. – Самая короткая и, соответственно, самая непафосная речь Большого Джима в истории.
В спальне я взял с туалетного столика Джоанн деревянную шкатулку. Еще наблюдая, как задние фары джипа Дайаны сливаются с другими красными огоньками на бульваре Вентура, я решил, что сегодня же должен прочитать следующее письмо Джоанн. Я не мог ждать еще три с половиной недели.
Я достал конверт с семью черточками-зарубками и, сказав: «Прости, Джоанн», – надорвал его.
Мой любимый Майк!
Я солгала. Я обещала написать письмо № 7 завтра. Это было три недели и два рецидива назад. Я с каждым днем слабею; мне все труднее составлять предложения, в которых есть хоть какой-то смысл. Виной тому боль и лекарства.
Я только что перечитала свои первые шесть писем, и теперь готова избавить тебя от бремени вечного вдовства, которое сама же на тебя наложила. Ты не виноват, что я умираю. Моя жизнь почти кончилась, а твоя продолжается. Кажется, я прошла через все стадии горя, которые испытывают люди, узнавшие, что скоро умрут. Когда я впервые услышала слово «рак» в свой адрес, я в душе отказывалась принять приговор. Затем я стала торговаться со смертью, затем разозлилась, а теперь наконец я достигла последней стадии. Я приняла свою смерть. Я умираю, ты остаешься жить – так решил Господь. Кто я такая, чтобы спорить? Я должна принять тот факт, что Он лучше знает, как надо; я приму все, что Он для меня приготовил.
Но как же мне хочется узнать, что Он приготовил для тебя! Надеюсь, долгую и счастливую жизнь. Когда я отчаялась вылечиться, я не могла и думать о том, что меня в твоей жизни заменит другая женщина. Но я справилась с этим чувством. Я знаю: меня никто не заменит. Я знаю и другое: тебе нужна женщина, с помощью которой ты оправишься от удара, что я тебе наношу. На днях, когда ты был на работе, меня навещали Большой Джим и Энджел. Какие они славные и как я рада, что Джим сумел найти спутницу жизни после смерти твоей мамы! Джим и Энджел задали тот же вопрос, что и все: «Можем мы чем-нибудь тебе помочь?» Я всегда отвечаю «Нет». Но на сей раз попросила их помочь тебе наладить свою жизнь. Джим, кажется, не понял, что я имею в виду, а Энджел поняла. Так что не удивляйся, если вскоре после моей смерти они познакомят тебя с какой-нибудь милой женщиной. И не злись. Они так поступят с моего благословения.
Теперь пора сделать чистосердечное признание. В предыдущем письме я писала, что у меня есть от тебя один секрет. Речь идет о Фрэнки. Два года назад он пришел ко мне в полном отчаянии. Подробности ты сам додумаешь. Короче, Фрэнки нуждался в деньгах. В сумме 20 000 долларов. У меня столько было (мама оставила), и я все отдала Фрэнки. Без каких-либо дополнительных условий. Я сказала, что возвращать деньги не обязательно, но чтобы больше он ко мне не обращался с подобными просьбами. Однако Джим каким-то образом дознался (почему от него ничего не скрыть?), рассердился на меня (немного) и на твоего брата (очень сильно). Зачем я тебе об этом рассказываю? Я хочу попросить прощения. Знаю, нельзя давать Фрэнки денег, но я люблю его, и потом, он был такой трогательный, когда просил…
Пожалуйста, прости меня и его. Сам он не справится со своими склонностями – ему нужна помощь. А людей, которые готовы ему помочь, все меньше. Пожалуйста, Майк, пожалуйста, не становись одним из тех, кому глубоко наплевать на проблемы Фрэнки. Люби его, несмотря ни на что. Не бросай попыток сделать его лучше.
Задолго до моей болезни Джим рассказал мне одну интересную вещь (он узнал об этом из своего любимого телешоу). Оказывается, когда умирает близкий человек, ты теряешь друга на Земле, но зато обретаешь ангела на небе. Я, когда там окажусь, сделаю для Фрэнки все, что смогу, но одной мне не справиться. Не отказывайся от своего брата. Будь для него ангелом-хранителем на Земле.
Я очень устала. Больше не могу писать. Это только седьмое письмо, я же надеялась написать как минимум двенадцать. Вряд ли успею. На случай, если это – последнее, знай: я сказала все, что скопилось у меня на душе. Если я умру сегодня во сне, я готова. Я буду ждать тебя на небесах. Но ты не спеши.
Я люблю тебя бесконечно.
Джоанн.
Я положил письмо на колени и посмотрел вверх. И даже открыл рот. Но не придумал, что сказать Господу.
Глава 48
По дороге в синагогу Пенина Бенджамин держала шестилетнего Дова за руку. Ари уже исполнилось
