прояснить этот вопрос, но так ничего толком и не смог узнать. Толстяк умеет скрывать свои тайны от посторонних. Во всяком случае, некоторые из них.
— А что тебе еще удалось выяснить? — спросил атлант. — Ты говорил «во-первых». Ну, а что у тебя есть во-вторых?
— Во-вторых, у меня была как раз та самая новость, что за старым бароном следят. Однако тебе, как оказалось, она уже известна. И даже больше. Ты знаешь, на кого работают те люди, что не спускают глаз с мага.
Последнее слово Хеон произнес с известной долей отвращения. Что, впрочем, и не удивительно, если принять во внимание его серьезные проблемы с сыном.
— Да, я это знал, — подтвердил Кулл.
— И что ты собираешься по этому поводу предпринять? — поинтересовался купец.
— Ничего, — мрачно изрек атлант. — Во всяком случае, пока.
— Но почему?
На что Кулл ответил вопросом:
— А что я вообще могу предпринять? Ведь у меня на руках нет никаких доказательств враждебных намерений К арба относительно моей команды, пассажиров или меня самого.
— Но ведь люди этой жирной свиньи не спускают с вас глаз, — напомнил ему Хеон. — Разве этого мало? Кроме того, они распространяют всякие слухи, выдавая ваши намерения тем, кому о них знать не полагается. И это не считая того, что Карб обзавелся собственной боевой галерой, что вообще ни в какие рамки не лезет.
— Так-то оно, конечно, так, — согласился атлант. — Однако тебе не хуже меня должны быть известны законы Дуур-Жада. А следовательно ты должен прекрасно понимать, что я ничего не могу сделать с Карбом, не имея на руках хоть ка-ких-нибудь доказательств, что он действительно замыслил нечто враждебное, чтобы предъявить их Совету Капитанов. Да, конечно, его люди следили за стариком-бароном. Ну и что с того? Карб вполне может заявить, что специально поручил им его охрану. Ведь как-никак его родственники были похищены какими-то бандитами. Ну, а насчет того, что его люди судачили о моих намерениях, то подобное обвинение будет выглядеть просто смешно. Ведь доказать то, что именно Карб повелел им это сделать, невозможно. К тому же ни он сам, ни его люди не давали обещания хранить все это в тайне.
Доводы, приведенные Куллом, прозвучали более чем логично. И этому Хеон, при всем желании, так и не нашел, что возразить. Тем не менее, просто так сдаваться он явно не собирался.
— Я все же постараюсь кое-что предпринять, — пообещал он Куллу. — Нужно сразу дать Карбу понять, что затевать что-то против нас с тобой обойдется ему очень дорого.
На что атлант, удивленно взглянув на купца, произнес:
— Не пойму, ты-то тут причем? Если Карб что-то и задумал, то это относится только ко мне и моим пассажирам. Ты вполне можешь оставаться в стороне от всего этого.
— Ну, уж нет, — покачал головой Хеон. — Во-первых, теперь любая угроза тебе и твоим людям напрямую касается меня лично. Ведь на твоем корабле находится мой единственный сын и наследник. И я пока жив, сделаю все от меня зависящее для того, чтобы с ним ничего не случилось. Это мой прямой долг как отца. Во-вторых, раз уж мы стали с тобой сотрудничать, то должны разделить все опасности с этим связанные. Не в моих правилах уходить в сторону и бросать своих компаньонов на произвол судьбы. И наконец, в третьих, я терпеть не могу эту жирную свинью Карба. К тому же у меня с ним имеются кое-какие давние счеты.
— Давние счеты? — удивился атлант. — Разве ты враждуешь с Карбом? Честно признаться, об этом я никогда не слышал.
— И неудивительно, что об этом ты ничего не слышал, — усмехнулся Хеон. — Между нами говоря, о них не знает даже сам Карб. Ну, да это только до поры, до времени. Пока я еще не готов заставить его полностью расплатиться со мной по тем долгам, которые вот уже много лет растут и ширятся.
— Вот как? — задумчиво произнес Кулл. — Интересно, где же этот толстяк умудрился перейти тебе дорогу, да так, что и сам об этом ничего не знает?
— Как-нибудь позже обязательно тебе расскажу, — пообещал Хеон. — Сейчас на это просто нет времени. Слишком уж длинная история может получиться. К тому же в ней пока и мне самому далеко не все ясно. Однако к твоему возвращению из этого плаванья я уже обязательно во всем разберусь. И тогда, клянусь всеми богами, Карб проклянет тот день и час, когда его отцу вдруг вздумалось залезть на его мать.
— Ты так уверен, что мы вернемся? — мрачно усмехнулся Кулл.
— Думай я иначе, будь уверен, не отправил бы с тобой сына. Нет, ты обязательно вернешься, капитан Кулл, ибо люди, подобные тебе, в состоянии выбраться невредимыми из любой передряги. Сами боги во всем покровительствуют им, так как всегда благоволят к подлинным героям, коих в наши темные, полные корысти, алчности и вероломства времена осталось совсем немного. А без них весь наш мир обречен на неминуемую погибель.
— Весь мир? — рассмеялся атлант. — Ну, ты хватил. А откуда тебе знать, что я именно тот, каким ты меня считаешь?
— Я редко ошибаюсь в людях, — улыбнулся купец. — Иначе какой был бы из меня торговец?
Глава девятая
На рассвете «Богиня Морей» покинула гостеприимный порт Дуур-Жада, единственное место на земле, где пираты со всех морей могли по-настоящему ощущать себя как дома, иначе сказать, в полной безопасности.
Попутный ветер весло наполнял паруса галеры, что без сомнения могло считаться добрым знаком, обещавшим успешное плаванье.
Моряки народ суеверный, и это давно известно всем. И самыми суеверными из них, пожалуй, можно назвать тех, кто посвятил себя столь опасному промыслу, как пиратство. Удача — дама очень капризная и непостоянная. Сегодня ты ходишь у нее в любимчиках, а завтра… Завтра она вполне может и позабыть о твоем существовании, обратив свой взор на кого-то другого. Хорошо, если не на твоего заклятого врага, жаждущего напиться твоей крови. Из чего следует, что нужно по возможности предпринять решительно все, чтобы госпожа удача не отвернула от тебя своего лика. А, что может заставить ее отвернуться от тебя? Да все, что угодно. Например, наличие на борту женщин…
По сему поводу среди экипажа «Богини Морей» пошли кое-какие толки да рассуждения. Не то чтобы раньше с ними в море не выходили женщины. Но это были подруги капитана, в основном, рабыни, чье присутствие на корабле мало, что значило. Однако сейчас дело обстояло иначе. Целых три женщины сразу — это уже слишком. Самые суеверные всерьез начали опасаться, не оскорбило бы все это Морского Отца, который очень ревниво относился к своим детям, и его немилость могла дорого обойтись -всему экипажу. Особенно если принять во внимание, в какое опасное плаванье они нынче пустились.
Примерно половина команды «Богини Морей», разбившись на кучки, на все лады обсуждала между собой возможные последствия пребывания на корабле женщин, и как все это может отразиться на успехе начатого дела. Не то чтобы они собирались устроить бунт. Ни о чем подобном не могло вестись и речи, ибо любой из моряков с радостью отдал бы жизнь за своего капитана. И все же подобные разговоры да толки не могли сказаться благоприятно на настроении команды и на боевом духе.
Едва начавшемуся зарождаться недовольству резко положил конец никто иной, как Шарга. Многоопытный шкипер лучше чем кто-либо понимал, к чему все это может в конце концов привести. Как и всегда в сложных ситуациях, он действовал быстро и решительно.
— А ну, прекратите сейчас же! — сурово рявкнул он на толпившихся на палубе пиратов. — Вам что, заняться больше нечем?! Если так, то я живо отыщу для всех работу.
— Хватит тебе, шкип, — отозвался кто-то из моряков. — Ну, чего ты так взбеленился? Прямо как кит, кому в хвост всадили гарпун. Мы же ничего такого не замышляем. Просто собрались поговорить о том, о сем. Ведь многим, сам знаешь, это плаванье не по вкусу.
— Ну, и что с того? — отрезал Шарга. — Это еще никому не дает права устраивать здесь сборища, вести пораженческие разговоры и тем самым портить настроение остальной команде. Мне, признаться, тоже вся эта затея с поисками треклятой древней книги не по нутру. И это не секрет ни для кого из вас. Более того, я до последнего был против всего этого. Нам нужно заниматься своим делом, а не пускаться в сомнительные предприятия. Однако большинство приняло решение, и следовательно, все дальнейшие споры на эту тему больше не имеют никакого смысла. Так зачем теперь портить себе и другим нервы, пускаться в пустопорожние рассуждения, придумывая всякие беды, которые якобы нас ожидают впереди? Такое вполне в духе каких-нибудь сухопутных неженок, отродясь не видавших моря. Но нам, избороздившим вдоль и поперек океан, просто не к лицу тратить свое время на подобную чушь. Только подумайте, какой дурной пример вы подаете этому желторотому новобранцу.
И с этими словами Шарга ткнул пальцем в Гарда, яростно драившего палубу поблизости от собравшихся.
Речь шкипера возымела действие на недовольных, и вскоре все они уже занялись своими обычными делами.
Весело наполняя белоснежные паруса, свежий ветер гнал «Богиню Морей» в открытое море. Вскоре Дуур-Жад остался далеко позади. А где-то там, впереди, пиратской галере и ее отважному экипажу уже раскрыла свои объятия таинственная, пугающая, но все же и весьма заманчивая неизвестность. И тем, кто отважится ринуться ей навстречу, она многое сулила, как хорошее так и плохое. Ибо что есть сама человеческая жизнь? Всего лишь один краткий миг между будущим и прошлым, сплошь наполненный удивительными, подчас необъяснимыми противоречиями и парадоксами. И то, и другое неотступно преследует по пятам всякого живущего в этом несовершенном, сумасшедшем мире. Наверное,
