И хотя он ещё не думает из Саксонии идти, однакож все лучше заранее управить и от внутреннего разорения охранить. Нечем, чаю, так сего избежать, как дать указ: дабы в начале весны от границы на 200 верст, между Псковом, Смоленском и Черкасским городами, ни у кого явно хлеб и сено ни в житницах не стояли и спрятаны были в лесах.
От больших дорог место заготовить для того, ежели неприятель, обошед войско, не хочет видеть внутрь, то нигде ничего не найдет, а захваченный войском сзади, сам не рад будет своему начинанию.
Сие надлежит заранее людям объявить, чтоб не было сомнения или страха, как и в прошлом от линейного дела. А если заранее уведомят, то в несколько недель обмыслятся и успокоятся: хотя и впрямь то нападение последует, людям не так будет страшно, понеже давно уже ведали, к тому же и убытка такого не понесут от неприятеля.
И сие несколькими персонами, тому надлежит ведать и которые имеют рассуждение, объявить, а не всем, и указы о том послать в первых числах апреля.»
Весной 1707 года Петр перевел армию из Волыни в Полесье. В районе Минск-Смоленск- Москва обучали 50 000 рекрутов – создавалась ещё и резервная армия, формируемая Т. Стрешневым и Г. Головиным, под руководством Петра. Английский посол Ч. Винтворт доносил в Лондон, а может и ещё кому:
«В Москве советы собирались без перерыва, военные распоряжения для предстоящей кампании закончены, сделано распоряжение об организации 20-тысячного дополнительного войска и пополнении армии 30-ю тысячами рекрутов.
Карл дал неприятелю время собрать разрозненные силы, устроить линию укреплений от Пскова до Смоленска, повалить несколько лесов, защитить некоторые переходы и набрать около 30 000 рекрут, часть их уже отправлена в Смоленск, остальные распределены в его окрестностях, где они обучаются военному делу. Неделю тому назад через Смоленск в армию прошло 3 000 рекрут и еще несколько тысяч находятся в пути из Сибири.»
Узнав о «деятельности» английского дипломата в Москве, Петр писал тамошним воеводам: «Зело удивляюсь, пониже чаял, что есть ум у вас, а ныне вижу, что скота глупее. Слободских иноземцев каждого народа меж собою перепоручать, а по ком поруки не будет, тотчас выслать к городу Архангельску, а отель на кораблях вон, а ежели из мастеровых, по ком поруки не будет, посылать на верфь.»
Армии Петра были полностью укомплектованы, вооружены, созданы армейские склады – на войска работали более 200 российских мануфактур.
Войска Карла, пополненные до 50 000 солдат, стояли в районе Слуцка. С сентября по декабрь шведы пережидали осеннюю распутицу. Русская армия стояла у Минска и Вильно, выставив авангард у Ковно и Гродно. Конница А. Меншикова группировалась на линии Тыкоцин – Белосток.
29 декабря 45 000 шведов перешли по льду Вислу и пошли на Гродно. В это время армия Шереметьева стояла в Минске, Борисове, Копыси, конница Меншикова – в Белостоке, корпус Репнина – в Ковно и Гродно.
26 января 1708 года солдаты Карла XII заняли Гродно, выбив оттуда заслоны русских драгун. Карл XII ринулся к Сморгони, стремясь разрезать русскую армию и бить её по частям. Русская армия двумя большими корпусами медленно, с боями в полном порядке отступали в междуречье Западной Двины и Днепра. В феврале армия Петра заняла выгодные позиции за рекой Уллой, прикрывая Ингерманландию с Санкт-Петербургом и Москву, находясь на линии Могилев – Смоленск. Общая численность русских составляла 57 000 воинов, организованных в три дивизии Шереметьева, Репнина и Алларта – 25 000 пехотинцев, 5 000 драгун, 20 000 кавалеристов, 5 000 иррегулярной конницы, артиллерийского полка и полевой артиллерии. Армию возглавлял фельдмаршал Б. Шереметьев, конницей командовал А. Меншиков. В состав военного совета кроме них входили министры по польским и украинским делам Г. Головкин и Я. Долгоруков, генералы Алларт, Репнин, Голицын, Брюс.
Шведы медленно двигались по незамерзшим белорусским болотам. Военный совет, проведенный весной Петром в Бешенковичах, определил, что Карл XII прижимает русскую армию к Днепру. Совет решил не допустить соединение 45 – тысячной армии Карла с 16 – тысячным корпусом Левенгаупта в Риге, готовивши там громадный обоз Карлу для похода на Москву.
В марте 1708 года шведы расположились в районе Радошковичи – Борисов, где простояли до начала июня. Карл узнал о восстании в тылу Петра К. Булавина и решил двинуться через Смоленск – на Москву. Шведский король громогласно заявлял, что примет капитуляцию Петра только в столице. Петр ответил: «враг мой Карл думает быть Александром, но не найдет во мне Дария.» Карл XII назначил генерала Шпарре московским комендантом.
Армии Карла не хватало продовольствия, и он пошел на Минск. Его историограф Адлерфельд, позже убитый под Полтавой, писал: «Мы видели вокруг себя зарево горящих деревень. Русские, уходя, уничтожали все, что возможно. Карательные экспедиции возвращались с пустыми руками.» Петр писал Апраксину: «Народ так твердо стоит, как больше нельзя от них требовать» – русские люди не били своему царю-герою в спину. Восстание К. Булавина не разрослось и было подавлено.
Под Минском расположилась 35-тясячная армия во главе с Карлом. В риге стоял 16- тысячный корпус Левенгаупта, напротив него – 16-тысячный корпус Боура. В Финляндии 15-тысячный корпус генерала Любекера получил приказ вторгнуться в Ингерманландию. Его встречала 30-тысячная армия Апраксина, расположившаяся на линии Нарва – Петербург. 8-тысячный корпус Крассау находился в Польше. Украину прикрывали казаки И. Мазепы, поддержанные бригадой Н. Анненкова. В Киеве, Чернигове, Нежине, Переславле стояли русские гарнизоны, под началом князя М. Голицина. В крепостных гарнизонах Лифляндии и Померании шведы держали 25 000 солдат. Общие силы Карла, находившиеся вне Швеции, превышали 100 000 солдат. Общие силы Петра составляли примерно столько же воинов. Передовой отряд генерала Гольца стоял в Борисове не Березине. Русская армия была расположена на левом берегу Двины.
7 июня 1708 года армия Карла вышла из Минска и 14 июня форсировала Березину. 3 июля произошел бой при Головчине – ожесточенное сражение, имевшее большое значение для русских и шведов. Историк А. Панов писал:
«Головчинский бой – одна из наименее ясных страниц Северной войны: шведские историки изображают «Головчинскую оказию» в виде блестящей победы шведов. Судебный процесс, начатый по распоряжению Петра над русскими генералами, создавал впечатление, будто русские потерпели здесь серьезную неудачу.» Историк А. Маркевич писал о Головчинском бое:
«Шведам удалось вброд перейти реку Бабич у Головчина. Когда шведская армия благополучно закончила переправу и вышла на другой берег реки, Карл поставил на небольшом поле свою гвардию против русских ретраншементов и приказал атаковать русских. В ответ русская артиллерия открыла огонь по шведским войскам. Шведы нанесли сильный удар дивизии Репнина, находившейся в центре расположения русской армии. Части правого фланга, отделенные от дивизии Репнина болотом, не смогли оказать ей необходимую помощь и откатились вслед за Репниным к Шклову. Войска левого фланга отошли к Могилеву.
В бою 3 июля дивизия Репнина потеряла 119 человек убитыми, 218 человек ранеными и 409 человек пропавшими без вести. Потери шведов составили около 1200 человек. Выиграв сражение, Карл XII двинулся к Могилеву. 7 июля авангард шведских войск вступил в город. Кроль с несколькими полками разместился в Могилеве, а остальные части шведской армии разместились в деревнях от Шклова до Могилева.»
В Могилеве Карл XII стал ждать корпус и обоз Левенгаупта. Русская армия отошла на восток и сосредоточилась у местечка Горки. 9 июля к армии прибыл Петр Первый, писавший: «Я здесь благодарю Бога, прежде генеральной баталии виделись с неприятелем хорошенько и что от сей армии одна наша треть так выдержала и отошла.» После Головчинского боя, в котором погибло шведских офицеров чуть ли не больше, чем солдат, стратегическая инициатива перешла к русской армии. Шведы больше не выиграли ни одного сражения у русских.
Получивший 4 июля приказ Карла XII двигаться в Могилев, обоз Левенгаупта из 8 000 телег, сопровождаемых 16-ю тысячами солдат, вышел из Риги, но двигался очень медленно. Карл ждал его до 4 августа. Русская кавалерия и партизаны постоянно тревожили шведскую армию, чьи фуражирские отряды обратно не возвращались. Продовольствия не хватало, и взять его было негде, местное население очень враждебно относилось к оккупантам – грабителям.
