— Это святая правда. Ну, так как?
— Не знаю, не знаю.
— У моей красавицы-невесты наверняка есть симпатичная подружка. Так что…
— Да иди ты…! — Боб замахал руками, пальцы-сардельки замелькали перед моим носом, тело-студень затряслось.
— Ну, так как? — повторил я.
— Ну, раз больше некому… Я уверен, плейбой несчастный, что кроме меня у тебя больше нет друзей. Потому что ты — дерьмо!
— Вот и договорились. Кстати, как там поживает мой грохнутый жесткий диск? — небрежно спросил я.
— Ах, это… Погоди. Может, в комнату пройдешь?
— Не могу. Рад бы, но… Она меня ждет, понимаешь?
— Чего ж тут не понять? — ухмыльнулся он и ушел в комнату, где стоял компьютер.
Не было его бесконечно долго. Не знаю почему, но я волновался. Наконец Боб вернулся и протянул мне жесткий диск, аккуратно упакованный в целлофан.
— На, держи.
— А… что там?
— Все в порядке. Петровский, гад, ты меня опять кинул!
— Что такое? — сделал я невинное лицо.
— Там нет ни одной стоящей фотки!
— Как нет? Ты внимательно смотрел?
— А то! Я обшарил все!
— А фотографии звезды сериала?
— Этого добра и в Интернете полно, — отмахнулся Боб. — В общем, кинул ты меня, Петровский. Ни фоток стоящих, ни письмишек от баб со всякими там нежностями и пошлостями. Дерьмо ты. И жизнь твоя — скука смертная, — разочарованно сказал Боб. — Я думал, хоть кто-то живет. Взять нашего красавчика Пупса: отрывается по полной! Вино, бабы, тусовки в ночных клубах. А ты еще хуже меня! Эх!
— Ты прав, — улыбнулся я. — Жизнь моя — скука смертная.
Я вспомнил горящие машины, автоматные очереди, погоню в метро и чуть не расхохотался. Как мне было скучно последний месяц! Я просто изнывал от скуки!
— Ну, так что? — подмигнул я. — Раз такое дело, устроим мальчишник?
— Да иди ты! — зарычал Боб. — Чтоб я еще раз доверил тебе свои файлы!
— У тебя новая любовь? — догадался я и хлопнул его по «файлам», подмигнув при этом: — И как его зовут?
На меня надвинулась гора сала, его жирные щеки затряслись, огромные кулаки сжались. Я ловко увернулся и кинулся к двери.
— Дерьмо! — орал Боб.
— Помни, что я лучше, Бобитта! Наша любовь вечна!
— Ах ты…
И я вновь летел по лестнице, а за мной, сопя, сползал по ступенькам Боб. Наконец он отстал. Я слышал, как он завис, тяжело дыша, слоновьи ноги подогнулись. Я поднял голову и крикнул:
— Не забудь! В последнюю субботу августа! Слышишь, Боб?
— Иди ты…
Я улыбнулся: он придет. На то мы и друзья. В крайнем случае, пришлю за ним персональный лимузин, на борту которого огромными буквами напишу: «Бобо-воз». Он прав: у меня нет друзей кроме него. Почему так? Не знаю. Зато у меня есть любимая девушка.
Мы договорились встретиться вечером. Я поехал на улицу 8 Марта и воспользовался ее компьютером. Вставил свой жесткий диск в мобиль-рэк и долго рассматривал фотографии. Умница Боб восстановил практически все и уничтожил скелет. На рабочем столе лежал его труп.
Разумеется, лучшие снимки Сгорбыша погибли. Те, что он делал на пленку. И над которыми корпел, не разгибая спины. Некоторые я отсканировал и загнал в свой компьютер, но все равно было не то. Что-то исчезло. Настроение, что ли? Загадочный флер, который окутывал людей на сделанных им портретах, словно бы лица прекрасных женщин прикрывала невидимая вуаль. Но это хоть что-то. Отсканированные постановочные фото, автор которых Павел Сгорбыш.
Остальные фотографии были сделаны на цифру. Им и мною. Ничего, что могло бы пролить свет на события последнего месяца, здесь не оказалось. Меня просто пытались запутать. Но теперь у меня была память о Сгорбыше. Хоть что-то. Капля из моря работы, которую он проделал за свою пятидесятипятилетнюю жизнь. Гениальный фотограф Павел Сгорбыш. Аминь.
Я вытащил жесткий диск и на всякий случай его припрятал. А потом пошел на свидание с Настей.
…В нашей стране давно уже привыкли к тому, что август — месяц критический. Поэтому серия заказных убийств, волной прокатившихся по городу, парочка локальных взрывов и загадочное исчезновение двух-трех моделей никого не удивили. Газеты же взахлеб писали, что вернулись времена, когда шел передел сфер влияния. Мафия, мол, опять подняла голову.
Поговаривали о работорговле, о похищении русских красавиц, которых тайно вывезли за границу. Называли даже имена. Потом убили господина без определенного рода занятий, ездившего тем не менее на машине за сто пятьдесят тысяч евро. Взорвали офис фирмы, занимающейся дверными замками и установкой сигнализаций. Сожгли машину, принадлежавшую сотруднице частного детективного агентства, а саму ее вскоре обнаружили на даче, отравившуюся угарным газом.
Власти пообещали навести в столице порядок. Были усилены наряды милиции, проведены мероприятия по прекращению творящихся в городе безобразий. Два-три милицейских чина — от майора до полковника — брошены в жадную пасть общественного мнения: смещены со своих постов. И, как водится, в известной передаче поспорили два политика. Разговор опять зашел о коррупции, о беспределе, о безобразной работе правоохранительных органов. Политическая партия правого уклона попыталась заработать на скандале рейтинговые очки и организовала марш протеста, который прошел при всеобщем недоумении и практически без зрителей: народ проводил последние дни лета на дачах. В общем, постреляли, поорали, помаршировали под аккомпанемент умиротворяющего августовского дождя.
А потом все затихло. Дожди тоже прекратились. Выглянуло солнце. Я понял, что война выиграна. Не мною, но с моей подачи. Павел Сгорбыш отомщен. И уже не важно, что было на тех снимках.
А потом… Потом была наша с Настей свадьба. Об этом тоже было во всех газетах, только не на первых полосах, а ближе к концу. Излишне повторяться, вы все это читали и видели снимки. Мы старались не привлекать внимания к своим скромным персонам, но журналисты просочились-таки и на церемонию в ЗАГСе, и к ресторану, где был устроен банкет. Описывать знаменательное событие я не стану.
Будь моя воля, я зашел бы в ЗАГС по-тихому, шлепнул в наши паспорта по штампу и исчез бы в неизвестном направлении со своей любимой. Ненавижу пафосные мероприятия.
Но родители есть родители. А родственники есть родственники. И деловые партнеры есть деловые партнеры. В общем, все они есть, и время от времени их надо объединять. Вот для чего и нужны пафосные мероприятия. Мы сначала расписались, потом венчались, а затем поехали отдавать дань памяти. Если честно, я хотел бы отдать эту дань только одному человеку, но до сих пор понятия не имел, где его похоронили. Хотя и обещал с этим разобраться.
Моя невеста — в белом платье со шлейфом и фате — выглядела великолепно. Все, что предназначалось только для меня, было спрятано от посторонних глаз. Даже ее прекрасные очи целомудренно прикрывала вуаль. Теща всплакнула, передавая мне с рук на руки свою единственную дочь. Интересно, будет ли она со мной откровенничать, если я намекну, что знаю семейную тайну? И подумал, что надо будет слетать в Канаду.
А потом, как водится, — банкет. И концерт. Знаменитостей было приглашено достаточно, все нас поздравляли. Женщины, обнимая, шептали мне на ушко:
— Надеюсь, ты нас не забудешь.
Многие даже прослезились. Боб, на котором еле сошлась алая лента с надписью «свидетель»,
