маскарада на очередном званом ужине.
– А-а, – разочарованно протянула леди Джарвис и продолжила спуск по лестнице.
Укрывшись в убежище собственной спальни, Геро содрала с себя чужие обноски и велела служанке приготовить горячую ванну. Тело снова сотрясал озноб. Завернувшись в халат, девушка уселась на диванчик у окна, выходящего на площадь.
Пейзаж ничем не отличался от привычной ежевечерней картины Лондона. Так же возвращались домой молочницы, покачивая пустыми ведрами на коромыслах. По улице на восток проехала дамская карета, между высоких домов эхом отдавался цокот лошадиных подков... Все оставалось прежним.
Вот только Геро стала другой.
ГЛАВА 43
– Повезло еще, что вы отправились на Стрэнд-лейн в одежде грума, – заметил Калхоун, брезгливо приподнимая двумя пальцами промокший хозяйский сапог. – Судя по виду, кроме как мусорщику, экипировка больше никому не сгодится. Да и по запаху тоже, – наморщил нос камердинер. – Это мне только кажется или гардеробная и впрямь приобретает стойкий рыбный дух?
Откинув голову на край медной сидячей ванны, виконт закрыл глаза.
– Да, я заметил свою явно возросшую популярность среди котов с конюшни.
– Том сообщил, что лошадей по-прежнему не нашли.
– Констеблей послали прочесать каждый извозчичий двор в округе. Они еще могут всплыть.
– И какая, по-вашему, задумка была у злодеев?
Себастьян наклонился вперед, чтобы можно было осторожно ощупать болезненное место у основания черепа.
– Вероятно, дождаться темноты, вытащить наши тела и бросить в реку. Обставить все так, будто мы утонули, перевернувшись на лодке при переправе, или что-нибудь вроде того.
Собрав испорченные сапоги и бриджи в кучу, слуга помедлил:
– Вас все еще интересует местонахождение Хесси Абрахамс из «Академии»?
– Ты разыскал ее? – оглянулся виконт.
– Не совсем, – камердинер выглядел непривычно серьезным. – Но есть у меня на примете кое-кто, с кем вы непременно захотите побеседовать.
– Даже так?
– Женщина по имени Мэгги Маккуин. Еще два дня назад она служила в борделе приходящей прислугой. А ушла, поскольку рассудила, что обстановка в заведении становится вредной для здоровья.
– Вредной?
– Смертельно опасной.
– И она знает, что случилось с Хесси Абрахамс?
– По словам Мэгги, девица мертва.
* * * * *
Виконт решил ехать в своей городской карете. Голова раскалывалась, а тело, несмотря на принятую горячую ванну, то и дело сотрясал озноб.
– Не обижайтесь на мои слова, милорд, – заметил Калхоун, усаживаясь на переднее сиденье, – но выглядите вы, как черт-те что.
– Я и чувствую себя так, – чихнул Себастьян.
Спустившаяся ночь окутала город черным беззвездным покрывалом. Экипаж катил по улицам, подсвеченным мигающими каретными фонарями и светильниками бегущих перед экипажами факельщиков. Начавший моросить дождик покрыл брусчатку влажным блеском и загнал под крыши шумные толпы, обычно роившиеся у городских забегаловок.
Конечным пунктом их поездки было расположенное в глухом переулке в Степни подозрительного вида заведение под названием «Синий якорь», принадлежавшее скандально известной матушке Калхоуна.
Балки выступающего верхнего яруса посерели от ветхости. Проезжающие ломовые телеги пооббивали кирпичи с углов нижнего этажа, и строение напоминало старика, растерявшего половину зубов. Однако внутри оказалось тепло и уютно. Хотя древняя барная стойка, кабинки и деревянные панели от времени стали черными, но в общей зале царил приятный дух пчелиного воска, смешанный с запахами эля и джина.
– Это и есть пресловутый «Синий якорь»? – снова чихнул виконт.
– Не совсем то, что ожидали, милорд? – подмигнул камердинер, направляясь в комнатку за лестницей. – Я на минутку.
Опустившись в одно из уютно вытертых кресел возле огня, Себастьян смежил веки и прислушался к буханью в голове. Тут же вернулся и Калхоун, неся стакан горячего ромового пунша для хозяина и ведя невысокую морщинистую женщину, с прилизанными седыми волосами, крупным носом и неожиданно яркими черными глазами.
– Ваша светлость, это Мэгги Маккуин, – объявил слуга, подталкивая старушку к креслу напротив виконта. – А теперь, Мэгги, расскажи-ка его лордству все, что рассказывала мне.
Старушка окинула Себастьяна проницательным взглядом и, похоже, сочла его вид несоответствующим титулу.
– Что, черт побери, с вами стряслося? – требовательно спросила она с явным выговором уроженки Ньюкасла.
– Случайно упал в реку, – не совсем правда, конечно, поскольку это река поднялась к нему, но сейчас было не до объяснений.
– Эка вы сглупили, – ухмыльнулась Мэгги. – Перебрали, небось?
– Боюсь, нет у меня такого оправдания.
Бабка снова осклабилась:
– Вот тут паренек сказывал, будто вам желательно знать, чего случилося в «Академии» в прошлую среду.
Виконт не сразу понял, что «паренек» относится к Жюлю Калхоуну.
– Очень желательно, – подтвердил Себастьян, потягивая горячий пунш. По телу разлилось покалывающее тепло.
– По правде, я-то так и не смогла толком расчухать, что к чему, – пробурчала собеседница, вытягивая из некоего потайного кармашка белую глиняную трубку и набивая ее табаком. – Да и навряд ли кто из тамошних докумекал, окромя тех двоих шлюх, что дали деру.
Себастьян прикинул, что сможет справиться с беседой, если будет держать в голове, что «я-то» означает «я», и что ньюкаслцы любят впихнуть в слово побольше гласных.
– Вы про Розу Флетчер и Ханну Грин?
– Угу. Пока не отыскались трупы, никто ни сном, ни духом не догадывался, что девок-то и след простыл.
– Трупы? – переспросил виконт.
Мэгги подожгла лучину и поднесла к трубке, раскуривая. С возрастающим нетерпением Себастьян дожидался, пока табак разгорелся, и старушка сделала пару затяжек, выпустив струю ароматного дымка.
– Трупы, – со смаком подтвердила она. С ньюкаслским говором это прозвучало как «тру-у-упы».
– Мужчин или женщин?
– Один мужика, а другой – бабы.
Девлин подался вперед, сжимая в ладонях стакан. Вдыхая благоухание гвоздики, корицы и горячего рома, он чувствовал, как буханье в голове стихает.
– Вы знаете, кто это был?
– Насчет парня ничего не знаю, окромя того, что клиент. А мертвячка как раз и была Хесси Абрахамс.
