Диас Велес; в начале марта 1815 года, когда Артигас двигался к Ла-Бахаде (Парана) с целью поддержать жителей Санта-Фе и Кордовы, губернатор послал к нему Франсиско Таррагона. Однако результата эта попытка не дала.
Артигас начал снаряжать своего брата Мануэля Франсиско к индейским касикам Кайасты и Сан- Хавьера, а в это же время один из его офицеров, Эреньу, вынудил сдаться Диаса Велеса, который в тот же день (24 марта) отплыл в Буэнос-Айрес, оставив свою столицу в руках артигистов. При таких обстоятельствах провинция Санта-Фе вошла в Федеральную лигу. Два дня спустя Кабильдо назначил губернатором провинции Франсиско Кандиотти и вывесил трехцветное знамя.
Получив приглашение от Кабильдо, Артигас, находившийся в Ла-Бахаде (Парана), переплыл реку и прибыл в столицу Санта-Фе, эскортируемый отрядом в пятьдесят человек. Население города с энтузиазмом приветствовало его. В его привлекательной внешности человека из народа было что-то от патриарха. После окончания торжеств Артигас вернулся в Ла-Бахаду в сопровождении своего кортежа и индейцев. Этим он дал понять, что его миссия «протектора» окончена. 26 апреля он утвердил Кандиотти на пост губернатора.
Как уже говорилось, в начале 1815 года Кордова направила к Артигасу своих эмиссаров, чтобы получить его поддержку в борьбе против гнета портеньос. Борьба между централистами и федералистами внесла такую разруху в эту провинцию, что там все жаждали политической стабильности и восстановления нормальной жизни. Артигас тогда обещал приехать в Кордову, но не раньше, чем он осуществит свою миссию в Санта-Фе. Оттуда он посылал кордовскому Кабильдо свои рекомендации. За это время политическая ситуация в Кордове обострилась до такой степени, что губернатор-централист сам ушел в отставку, уступив свой пост Франсиско Хавьеру Диасу. Таким образом, даже не потребовалось вмешательства Артигаса, достаточно было лишь его морального авторитета.
Порвав с Буэнос-Айресом, Кордова направила к Артигасу своих депутатов для официальных переговоров, которые состоялись в Ла-Бахаде и в итоге которых кордовцы согласились принять участие в конгрессе в Арройо-дела-Чина.
От имени благодарной провинции была заказана шпага с надписью: «Кордова в первые дни борьбы своему протектору и бессмертному генералу Хосе Артигасу. 1815 год». Правда, этот дар так и не был вручен, но история не забыла об этом.
Связь провинции Мисионес с протектором была весьма давней, еще со времен «Великого исхода». Расположенная на северо-востоке страны, зажатая, как клин, между Бразилией и Парагваем, эта провинция была населена индейцами. Ныне индейцы Мисионеса и соседних районов видели в Артигасе не преследователя, а защитника их прав. Поэтому Мисионес стал одним из главных оплотов федерализма, именно отсюда вышло множество военачальников Артигаса. В 1811 году, во время португальского вторжения, Мисионес превратился в «железный арьергард» армии Артигаса.
Когда в 1814 году началась гражданская война в Ла-Плате, Мисионес также играл важную стратегическую роль, главным образом благодаря своему географическому положению. Военачальником этой местности был назначен Блас Басуальдо, знаменитый Бласито. Талантливый и искусный полководец, он особенно отличался в первые годы войны. Человек он был оригинальный. Он частенько появлялся в живописной одежде: зеленых бархатных брюках, красной куртке с золотыми эполетами и двойным рядом пуговиц, с пончо на плечах и в сапогах из жеребячьей кожи. Таким его видели во время его поездок по провинции Энтре-Риос, когда он объяснял смысл и значение «Инструкций 13-го года». Он умер в первые месяцы 1815 года. Артигас отправил Кабильдо Монтевидео письмо, исполненное печали, в котором сообщал об этом грустном событии и просил воздать высшие почести памяти соратника.
Пост Басуальдо занял после его смерти капитан улан, индеец из Сан- Борхаса, уроженец Мисионеса по имени Андрее Гуакурари-и-Артигас — так он подписывался в своих прокламациях; в историю же он вошел под именем Андресито. Он был убежденным сторонником Артигаса, а этот испытывал к нему горячую привязанность, видя в индейце символ угнетенной расы. Андресито стал верным глашатаем федерализма. Обращаясь к индейцам как к своим братьям, он говорил им:
— Теперь, любимые братья мои, откройте глаза. Я пришел защитить вас, пришел за вами, потому что вы мои ближние, мои родные.
Артигас впервые встретил Гуакурари в Айуи, куда тот пришел просить помощи для своего народа. Это был молчаливый молодой человек, среднего роста, с характерной индейской внешностью. Весь его облик говорил о его древних предках.
Итак, и в Мисионесе в ноябре 1815 года было поднято трехцветное знамя федерализма.
Конгресс в Арройо-де-ла-Чина и лагерь Артигаса в
Пурификасионе
Одна за другой провинции, расположенные в междуречье, отказывались признать временный статус, утвержденный в Буэнос-Айресе еще в мае 1815 года, но все они соглашались отправить своих делегатов в город Тукуман, где предполагалось провести завершающий конгресс провинций.
Артигас хотел до этого провести конгресс в Арройо-де-ла-Чина и на нем сформулировать политическую и экономическую программу лиги. В марте Артигас сообщил об этом Андресито и в тот же день отправил аналогичные послания в Корриентес, Энтре-Риос, Кордову и Санта-Фе. Делегаты этих провинций прибыли в Арройо-де-ла-Чина. Провинцию Восточного берега представляли Франсиско Мартинес, Мигель Баррейро и другие. Некоторые делегаты, как например от Санта-Фе, привезли рекомендации, которые во многом совпадали с платформой Артигаса и также основывались на принципах, сформулированных в «Инструкциях 13-го года».
Незадолго до созыва этого конгресса, когда фактически еще шла война между Артигасом и Буэнос- Айресом, пало правительство Альвеара и верховным правителем стал Альварес Томас. Он тотчас же объявил об отмене декрета, которым Артигас был поставлен вне закона, и высказал свое негодование по поводу этого документа, а также послал Артигасу в качестве личных даров и в знак его реабилитации золотые часы и две печати. Со своей стороны, Кабильдо Буэнос-Айреса публично сжег на площади пресловутый декрет Альвеара. Тогда же новое правительство направило к Артигасу двух посланцев. Один из них, Франсиско Бруно Риварола, находился в дружеских отношениях с вождем Восточной провинции и в свое время был даже делегатом, которого Артигас направил в Буэнос-Айрес; другого посланца звали Блас Хосе Пико.
14 июня 1815 года они прибыли в Пайсанду, а затем в Пурификасион — лагерь Артигаса. При переговорах он изложил им свои принципы, главным из которых было заключение наступательно- оборонительного союза Буэнос- Айреса с провинцией Восточный берег и с другими провинциями. В основу этого союза должна быть положена хартия, которая будет принята в Тукумане. В ответ на это посланцы Буэнос-Айреса изложили свои предложения, которые никоим образом не могли удовлетворить сторонников федерализма. Переговоры поэтому были прерваны.
Артигасу стало ясно, что хотя политика нового правительства Буэнос- Айреса значительно изменилась по сравнению политикой Альвеара, все же в столице по-прежнему господствовали централистские концепции, выражавшие стремление Буэнос-Айреса к экономическому господству и монархическому правлению.
В это же время в Пурификасион прибыла делегация от Кабильдо Монтевидео с целью примирить Артигаса с городскими властями. Видя, как мало внимания проявили они к предложенным им мерам, Артигас ранее отправил заявление об отставке. О том, что произошло в Монтевидео при Оторгесе с февраля по июнь 1815 года, мы расскажем позже. Сейчас, нарушая хронологию, опишем, как проходил конгресс в Арройо-де-ла-Чина, а также расскажем о том, что представлял собой лагерь Артигаса в Пурификасион — своего рода штаб протектора Федеральной лиги.
Первое заседание конгресса в Арройо-де-ла-Чина состоялось 29 июня. Открывая заседание, Артигас начал свою речь с того, что подробно изложил ситуацию, создавшуюся в процессе переговоров с делегатами Буэнос-Айреса Пико и Риваролой. После длительного обсуждения было решено послать в Буэнос-Айрес четырех депутатов, чтобы вновь сформулировать принципы, ранее высказанные Артигасом, а
