Егорка лежал, еле переводя дух, уткнувшись носом в разрыхлённый песок и тяжело дыша. Он мог бы ещё долго драться и дорого продал бы свою жизнь, но неожиданная помощь отняла у него все силы. Наконец он зашевелился и благодарно взглянул на краснофлотцев.
— Ух ты, какой славный парнюга с хвостиком! — засмеялся Клюев.
— Славный, да не наш! Ну, что ж делать? — почёсывая в затылке, сказал Бачков. — Куда же мы Егорку денем?
Клюев присел на корточки, положил ремень Егорки себе на колено, достал карандаш, послюнявил его и после слов «Черноморский флот» красиво вывел: «Подводная лодка «Тигр». Поставив жирную точку, он сказал:
— Вот куда!
— Есть! — весело отозвался Бачков, поднял Егорку на руки, и краснофлотцы поспешили на свою базу.
Между прочим
Через полчаса на базу подводных лодок, в комнату дежурного командира, явились с берега два краснофлотца и отрапортовали:
— Товарищ лейтенант! Краснофлотцы Клюев и Бачков с берега явились… С медведем, товарищ лейтенант!
— Хорошо, что не с тигром, — ответил дежурный командир, не подымая головы от стола и предполагая, что краснофлотцы шутят.
— Как раз в самый раз мы и принесли медведя на «Тигр»! — сказал Бачков.
— Ничего не понимаю! — обернулся командир. — Что такое?.. Ба! И в самом деле медведь!
— Так точно, — степенно начал Клюев. — Звать Егоркой. А посмотрите, какой он расчудесный, товарищ лейтенант! И это будет первый на свете медведь-подводник. Разрешите, товарищ лейтенант, в кубрик его?
— Ну нет, — сказал командир. — Самое ему подходящее плавание — прямым курсом в зоологический сад. У нас на базе своих зверей достаточно. И козлы есть и собаки, а теперь ещё и медведь. Завтра вы, того гляди, бегемота притащите. А мне что же, в укротители поступать? Нельзя, нельзя медведя на базу! Товарищ Клюев, отнесите его в зоологический сад.
Дежурный командир только было протянул руку к телефонной трубке, чтобы позвонить в зоосад, как послышались твёрдые шаги и вахтенный краснофлотец доложил:
— Командир соединения, товарищ лейтенант!
В комнату вошёл статный, с седыми висками командир подводного соединения. Лейтенант скомандовал:
— Смирно!
Он приложил руку к козырьку и чётко отрапортовал старшему командиру о том, что на подводной базе всё обстоит благополучно.
Принимая рапорт, тоже с рукой у козырька, командир соединения вдруг удивлённо поднял брови и заглянул куда-то за спину дежурного. И было видно, что он делает большие усилия, чтобы не рассмеяться.
Окончив рапорт, дежурный поздоровался с командиром соединения за руку, оглянулся и ахнул. На табуретке стоял медвежонок. Он держал лапу под козырёк и косился на командира соединения. Медная пряжка на его косматом брюхе так и сияла…
С берега возвращались другие краснофлотцы. Они толпились в дверях, заглядывали в окна и давились от смеха. Первым не выдержал командир соединения. За ним засмеялись и дежурный и краснофлотцы, а Бачков даже вытирал слёзы от смеха.
— Что на табуретке стоит медвежонок, это ясно, — сказал командир соединения, — но я не пойму, о чём он рапортует.
— Разрешите ответить? — нашёлся Клюев. — Товарищ командир соединения, медвежонок Егорка рапортует о том, что с берега явился и просит разрешения идти на свою лодку.
— А с какой же лодки медвежонок Егорка? — засмеялся командир соединения, сразу поняв, куда клонит Клюев.
— С подводной лодки «Тигр»! — щёлкнул каблуками Клюев.
— Это нужно доказать.
— Слушаюсь! — весело ответил Клюев, расстегнул на медвежонке ремень и показал его командиру соединения.
— «Егорка. Черноморский флот. Подводная лодка «Тигр», — прочитал тот. — Всё правильно. Можете идти.
Клюев и Бачков не стали дожидаться второго разрешения, подхватили Егорку и помчались с ним в базовый лазарет.
— Товарищ главный врач! — заторопил фельдшера Клюев. — Требуется срочная помощь подводному медведю Егорке, пострадавшему в неравном бою.
Фельдшер отшатнулся.
— Вы с ума сошли, братцы! — замахал он руками. — Да как же я стану его йодом-то смазывать? Он меня сам так смажет, что для меня во всех аптеках йоду не хватит!
— Товарищ главный врач! — настаивал Клюев. — Егорка — культурный зверь и медицину уважает. Пожалуйста, скорей, не то он и вправду рассердится.
— Пусть не уважает, только не кусает, — сказал фельдшер, косясь на медвежонка и доставая пузырёк с йодом. — Это что ж такое — медведя лечить! А кто меня потом лечить будет?
Егорка стоял на табуретке смирно и просительно глядел на фельдшера умными коричневыми глазами. Фельдшер вздохнул:
— Ну, пропадай моя телега, все четыре колеса! Приступаю к осмотру пострадавшего. Только держите его крепче за все ноги, руки и хвосты.
Фельдшер нашёл первую царапину и, закрыв глаза, вылил на неё крепкий йод.
Егорка задрожал мелкой дрожью, но стерпел.
А в это время на камбузе подводной базы кок Остапенко приготавливал к ужину рыбу. Он работал, напевая себе под нос и любовно поглядывая на свою скрипку. Кок только что вернулся с концерта московского скрипача, и музыкальное его сердце было полно прекрасными мотивами. Кок тоже хотел было взяться за смычок, но взялся за нож. Остапенко сначала был коком, а потом уж музыкантом.
Но он никак не мог отделаться от одного мотива, неосторожно махнул ножом и ударил себя по пальцу.
Хлынула кровь. Зажав палец фартуком, кок побежал к фельдшеру.
Когда кок явился в лазарет, фельдшер уже кончил перевязку. Некоторые раны оказались пустячными и были смазаны йодом, а две лапы и голову пришлось перевязать.
Егорка терпеливо выдержал всё, он лишь жался к Клюеву, тихонько повизгивал, и в глазах у него было мокро.
Но, как только в лазарет вбежал в своём поварском одеянии кок Остапенко, Егорка опрометью соскочил с табуретки и, ковыляя на трёх лапах, бросился на опешившего кока.
Боясь дохнуть и сказать слово, Остапенко, закусив губу, не без опасения смотрел на медвежонка. Тот ходил вокруг кока, работая носом и урча всё громче и громче.
