этом награда Ираку за его роль в обеспечении стабильности региона и его защите от нашествия?» – так подытожил президент перечень своих претензий к правительству США.
Но это было еще не все. Далее он переходит к самым последним шагам Вашингтона – объявлению военных учений с ОАЭ и заявлению Татуайлер. В них, говорил С.Хусейн, сквозит «предубеждение против Ирака». «Соединенные Штаты нуждаются в лучшем понимании обстановки». Их шаги только поощряют Кувейт и ОАЭ, которые сбивают цену на нефть и лишают тем самым иракский народ возможности иметь достойный уровень жизни. У него же есть право процветать. Терпение Ирака подходит к концу. «Мы не агрессоры, но и не будем мириться с агрессией». С.Хусейн прямо приравнял поведение Кувейта и ОАЭ к войне против Ирака.
Развивая тему недовольства поведением Вашингтона в связи с осложнением отношений Ирака с Кувейтом и ОАЭ и возлагая всю вину за осложнения на этих последних, на их несговорчивость и «непомерную жадность», С. Хусейн счел нужным показать зубы и Вашингтону. Он прямо заявил послу: «Если вы используете давление, то и мы обратимся к давлению и силе. Мы знаем, что вы в состоянии нанести нам вред, хотя мы вам не угрожаем. Но мы тоже можем причинить вам вред. Каждый в состоянии это сделать в соответствии со своими возможностями и размером. Мы не можем преодолеть разделяющее нас с Соединенными Штатами расстояние, но индивидуально арабы в состоянии вас достать» (здесь явно проглядывается угроза терактов, а в предыдущем пассаже президент пообещал в случае использования против Ирака американских самолетов и ракет ответить тоже ракетами, даже если на сто американских будет выпущена только одна иракская).
Черту под этой частью своего заявления президент подвел словами о том, что Ирак не хочет войны, так как знает, что это такое. «Но, – подчеркнул он, – не толкайте нас к тому, чтобы увидеть в войне единственное решение, которое позволит нам жить гордо и обеспечить народу хороший уровень жизни». Решение, заявил президент, должно быть найдено «в арабских рамках и через прямые двусторонние отношения». «Мы не просим вас заниматься нашими проблемами».
Заметив, что еще никто не терял от хороших отношений с Ираком, С. Хусейн перешел затем к некоторым историческим параллелям, в частности, к своим прошлым дискуссиям с курдскими вождями, которые проиграли именно потому-де, что не прислушались к его предупреждениям и советам.
Как же сочла возможным и необходимым отреагировать на все услышанное посол Гласпи? Даже если учесть, что посол, разговаривая с главой государства, должна была в своих высказываниях быть корректной и этичной, то и при этих ограничителях ее ответ вызывает удивление своей сверхмягкостью. Что увидел в нем президент Ирака – предостережение, поощрение, безразличие или что-то еще, знает, конечно, только он. А сказано ему было следующее: «Я имею инструкцию президента, – заявила Гласпи, – добиваться улучшения отношений с Ираком… Президент Буш хочет улучшения и углубления отношений с Ираком, и он также хочет, чтобы Ирак внес свой вклад в мир и процветание на Ближнем Востоке. Президент Буш – умный человек. Он не собирается объявлять против Ирака экономическую войну… он дал указание правительству Соединенных Штатов отвергнуть предложение (конгресса – А.Б.) о введении торговых санкций… Многие американцы, те, кто живут в нефтедобывающих штатах, хотят, чтобы цены на нефть поднялись выше 25 долларов за баррель… Я восхищена вашими экстраординарными усилиями заново выстроить свою страну. Я знаю, что вы нуждаетесь в средствах. Мы понимаем это и считаем, что у вас должна быть возможность перестроить свою страну».
Как видим, здесь, что ни фраза, то выражение поддержки Ираку и понимание его трудностей. А далее посол перешла уже непосредственно к Кувейту и заявила так: «У нас (то есть у США – А.Б.) нет позиции по межарабским конфликтам подобно вашим пограничным разногласиям с Кувейтом. В конце 60-х годов я работала в американском посольстве в Кувейте. Наши инструкции в то время состояли в том, чтобы не высказывать никаких мнений по этому вопросу, и что он не имеет никакого отношения к Америке. Джеймс Бейкер поручил нашим официальным представителям делать акцент на данной инструкции. Мы надеемся, что вы сможете решить эту проблему, используя любые подходящие способы через Клиби или президента Мубарака. Мы надеемся лишь на то, что эти вопросы будут решены быстро… Моя оценка после 25 лет службы в вашем регионе состоит в том, что вы должны пользоваться сильной поддержкой со стороны своих арабских братьев. Я говорю о нефти. Вы, г-н президент, прошли в сражениях через ужасную и полную боли войну. А теперь, откровенно говоря, мы видим лишь, что вы стянули много войск на юг. В обычных условиях нам до этого не было бы никакого дела. Но когда это происходит в контексте того, что вы сказали… и когда мы рассматриваем иракскую точку зрения, состоящую в том, что принятые ОАЭ и Кувейтом меры в конечном счете приравниваются к военной агрессии против Ирака, то у меня возникают причины для беспокойства. По этому случаю я получила указание поинтересоваться у вас – в духе дружбы, а не конфронтации – вашими намерениями. Я просто констатирую озабоченность моего правительства». Вот и все, что было сказано с американской стороны по существу дела. Стоит лишь добавить, что по ходу беседы Гласпи извинялась за поведение американской прессы.
Концовка разговора со стороны президента Ирака была такой: он проинформировал Гласпи о предстоящих встречах представителей Ирака и Кувейта в Джидде и Багдаде, охарактеризовав первую как протокольную, а вторую как предназначенную для более глубокого обсуждения вопросов и назвав все это хорошей новостью. «Когда мы встретимся и увидим, что есть надежда, то ничего не случится, – сказал в заключение С. Хусейн. Но если мы не сможем найти решение, то для Ирака будет вполне естественным отвергнуть перспективу смерти, даже если мудрость и превыше всего» (из контекста видно, что в данном случае речь шла о смерти через экономическое удушение Ирака его противниками).22
Таково основное содержание беседы между президентом Ирака и послом США, состоявшейся за неделю до вторжения.
Помогал ли Вашингтон Багдаду просчитаться?
Намек и предупреждение американскому послу насчет возможности применения силы были более, чем прозрачные. Так, видимо, полагал сам Саддам Хусейн. Но так ли это восприняла посол США и через нее американское руководство? Была ли у посла США возможность тогда же резче обозначить негативное отношение к применению силы для решения ирако-кувейтских и ирако-эмиратских разногласий? Конечно, была, и потом ее будут обвинять в прессе, что она этого не сделала, даже услышав не слишком завуалированные угрозы С. Хусейна прибегнуть к терактам и ракетам против самих США. Но эта возможность не была послом использована, потому что Гласпи как раз хорошо знала суть политики Вашингтона – не отталкивать Ирак, а, напротив, перетягивать его на американскую сторону и поэтому «смотреть сквозь пальцы» на некоторые «излишества» в поведении Ирака и самого С. Хусейна. Показательно, что получив сообщение Гласпи о ее беседе с президентом Ирака, в Вашингтоне были вполне удовлетворены им. Во всяком случае ей не направили никаких указаний, которые в чем-то бы корректировали ее линию. Потом Гласпи скажет в интервью газете «Нью-Йорк таймс»: «Конечно, я не думала, как и никто не думал, что иракцы собираются захватить весь Кувейт. Каждый кувейтянин и саудовец, каждый аналитик на Западе также совершил тут ошибку. Это меня не извиняет. Но людей, которые теперь утверждают, что все было ясно, почему-то тогда не было слышно».23
Высказывание Гласпи интересно прежде всего косвенным признанием того, что Вашингтон действовал на основе предположения, что Ирак, если и решится на агрессию, то лишь малого масштаба, что вписывалось в целом в концепцию развития отношений с Ираком. Как писала «Нью-Йорк таймс» в сентябре 1990 года, ссылаясь на старших должностных лиц американской администрации, стратегия госдепартамента основывалась в том числе и на том, что «Вашингтон и большинство в арабском мире, вероятно, смогут примириться с ограниченным вторжением в Кувейт, в ходе которого иракские войска захватят кусочки кувейтской территории, чтобы добиться уступок».24
Это впечатление подтверждают последующие действия Вашингтона. Докладывая в столицу о встрече с С. Хусейном, Гласпи отметила, что иракский лидер заинтересован в улучшении отношений с США и нашла его манеру поведения «сердечной, разумной и даже теплой», а его акцент на том, что он хочет мирного решения, «безусловно искренним, так как иракцы устали от войны».25 Гласпи сообщала, что объявление о совместных учениях с Эмиратами оказало нужный эффект. Саддам обеспокоен по поводу американских намерений и горит желанием избежать антагонизации Соединенных Штатов. «Мы притянули к себе его внимание, и это хорошо», – сообщала посол. 26 Гласпи рекомендовала занять примирительную позицию. «Полагаю,– докладывала она,– что сейчас было бы оправданным ослабить публичную критику в адрес Ирака и посмотреть, как станут развиваться переговоры».27
