Если не половина и не треть, то уж точно – здесь была пятая часть всех российских банкиров, промышленников, юристов, представителей графских и княжеских родов.
Они жили, как правило, семьями, в дорогих квартирах рядом с портом… Ценные, но громоздкие вещи они давно растеряли за трехлетие постепенного движения к Крыму…
Они бежали сюда из Питера, из Москвы, из Нижнего, Самары, Киева и Екатеринбурга.
Часть их вещей просто порвалась или сломалась. Часть сгорела в буржуйках, часть была брошена на временных стоянках – в квартирах, избах, хатах.
Часть вещей досталась молодцам из Гуляй-Поля… Они, кстати, тоже вместе с красными входили сейчас в Крым. На этом повороте истории зеленые бандиты были временными союзниками красной власти.
Логиновский понимал, что такой удобный момент выпадает человеку всего раз в жизни… Да и то – не каждому.
Он не просто ощущал это, но точно знал, что за дверями сотен квартир города стоят наготове много раз перебранные компактные чемоданчики и саквояжи… И в них не столовое серебро.
Такую тяжесть уже не утащить. Люди считали по принципу: объем, вес, цена. А, значит, с собой везли золотые монеты, кресты с камнями, жемчуг, рулоны с картинами мировых мастеров, шедевры Фаберже.
Но Логиновский знал, что основные ценности не в этих, стоящих у дверей баулах… Он и раньше догадывался об этом, но после посещения первой квартиры знал это точно.
Они работали вдвоем с бывшим актером Храповым… Логиновский почти месяц изучал и готовил напарника.
Храпов звезд с неба не хватал. Театр был для него ремеслом… Когда-то в молодости он изображал рыжего смутьяна Гришку Отрепьева. Потом дикого правдолюбца Гамлета…
А затем Храпов стал крепко пить и переключился на Полония, Яго, Отелло… Правда, он уже месяц не пил ни капли! Каждый день Логиновский тряс у него перед лицом пистолетом и внушал: «Продержись еще немного!.. Еще месяц не пей, а потом хоть всю жизнь лакай!.. Сорвешься – убью!»
Тогда ночью они влезли на балкон дома на Чесменской улице по решетке, которая прикрывала тянущуюся вверх виноградную лозу.
Через пять минут они освободили от земных забот всю семью саратовского торговца Елистратова… Работали без выстрелов, обычными молотками.
Последней жертвой оставалась двадцатилетняя купеческая дочь.
В одной ночной рубашке она с ногами забралась в кресло, втянулась в него, дрожала и дико вращала глазами…
Актер скинул крестьянский тулупчик и начал подходить к ней, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами… При этом он вдохновенно шевелил губами.
Логиновский был уверен, что он читает про себя знаменитый монолог, вопрошая эту «Дездемону» по поводу ее ночной молитвы.
Потом они взгромоздили тело на стол, под свет свисавшей с потолка керосиновой лампы. Рывком сорвали рубашку – под ней находился только легкий пухлый корсет с множеством маленьких карманчиков.
Они быстро разрезали его финкой и несколько минут молча стояли, тупо уставившись на обнаженное девичье тело.
Логиновский был уверен, что никогда не забудет этого дьявольского, мерзкого чувства любования прекрасной оболочкой, из которой они только что изъяли душу.
Он испытывал злорадство!.. Именно так! Именно чувство злой радости… Радости от того, что он спокойно переступил черту!.. Радости от своего превосходства, от предвкушения будущего богатства… Радости от безнаказанного любования этой остывающей красотой.
Потом они изъяли пояса у главы семейства и двух его сыновей-подростков.
Труднее всего было с купчихой… На ней был жесткий корсет на китовом усе, и финка его не брала. Пришлось переворачивать дородное тело и расшнуровывать его со спины, путаясь в многочисленных петельках и крючочках.
Все это было почти месяц назад.
За это время у них появился третий – Витя Малышков из Питера.
Когда-то он был студентом-медиком, но на первом курсе связался с эсеровской группой и почти сразу попался, когда переносил в чемодане две бомбы на квартиру известного террориста по кличке Франт.
Ему, понятно, светила Сибирь, но в департаменте полиции его обласкали… Он заложил всех, кого мог…
Он несколько лет успешно «стучал», но эсеры его быстро раскусили.
Его собирались убить, но вышла осечка… Студент получил три пули от «товарищей по борьбе».
Виктор Сергеевич долго лечился, затем отпустил усы и стал работать филером в полиции… Часто ему доверяли «пасти» очень важных лиц – из тех, которые сейчас у власти в Москве.
Понятно, что с таким послужным списком Малышков не мог оставаться в России.
Да что там говорить, уже при Керенском в апреле-мае семнадцатого он ходил за самим Лениным… Такое не прощают!.. И отчеты его наверняка где-нибудь сохранились.
Они пытались жечь архивы полиции, но сгорело далеко не всё.
Здесь, в Крыму, Виктор немного поработал в контрразведке Врангеля, но недавно перестал появляться на службе… Он сбрил усы и начал шустрить, искать возможность приехать в Стамбул не с пустыми руками.
Именно тогда его встретил Логиновский… Встретил и рискнул – в первый же день взял его на дело.
Они помогли переселиться в лучший мир семье князя Угарского… Затем был адвокат Потоцкий… Затем был финансист Лямпе с тремя малолетними детьми.
Везде был богатый улов!.. Но больше всех их порадовал киевский ювелир Марк Ефимович Альхимович.
Они пришли к нему днем и впервые увидели свои жертвы не испуганными, заспанными и полуголыми, а аккуратно одетыми и чинно сидящими за столом.
Логиновский и Храпов тоже сели напротив четы Альхимовичей… А Виктор Малышков на всякий случай прогуливался за их спинами.
Ювелир начал первым:
– Я вижу, вы собираетесь нас убить?
– Возможно.
– Но разве вам мы нужны? Вам нужно мое золото.
– Вы правильно догадались.
– И вы думаете, вы его сразу найдете?.. Таки нет! Марк Ефимович умеет прятать золото!.. Это моя профессия.
– Вы хотите нам помочь?
– Хочу! Очень хочу. Я предлагаю вам выгодную сделку. Я отдаю вам все, а вы нас не убиваете… Вы согласны?
– Вероятно. Я почти согласился, но я пока не вижу золота.
– Пожалуйста. Молодой человек, принесите с вешалки мое серое пальто с каракулем и ту старую шубу из белки.
Храпов поднялся и отправился в коридор. Он сгреб обе названные вещи в охапку и хотел принести их вместе, но не смог. Белка глухо упала на пол, а бывший актер с трудом донес и бросил на диван десятикилограммовое пальто. Затем он притащил шубу, которая была несколько легче.
– Это все, гражданин Альхимович?
– Да. Ну, там еще у двери лежит ридикюль жены и мой кофр. Там тоже кое-что есть… Теперь всё!
– А если мы найдем маленькое колечко?
– Вот тогда вы можете нас убить… Я с вами не вру. И поверьте – мы всю жизнь будем молчать.
– Вот в этом я не уверен. Вернее, вы будете молчать, но только при одном условии.
И Логиновский махнул рукой Виктору, который с молодецкой улыбкой стоял за спиной у Альхимовичей и поигрывал молотком.
– Послушайте, капитан Сомик. Я хорошо понимаю, что мы контрразведка… Я
