положении дел в воздухе на южном театре военных действий. Причем он был составлен в менее сдержанных выражениях, чем первый, вызвавший такой неприятный переполох годом раньше. Со всей серьезностью и решительностью я потребовал значительного улучшения в области производства воздушного вооружения, а также в плане обучения летного состава, по сравнению с тем, что было до сих пор. Если бы высшее командование энергично взялось за эту работу, то, возможно, удалось бы избежать многого из того, что случилось позже.
ДОМ БЕЗ КРЫШИ
Германия отметила 1943 год отступлением на всех военных фронтах. После падения Сталинграда Красная армия устремилась к Донецку, в феврале были взяты Курск, Ворошиловград, Ростов и Харьков. Кавказская армия под командованием Манштейна с боями проложила себе дорогу через Керченский перешеек в Крым. Однако советское наступление к Днепру было остановлено. В июле немецкие войска пол Курском попытались провести последнее широкомасштабное наступление. Но оно провалилось.
Вслед за высадкой союзников в Сицилии наступил черед государственного переворота, который возглавил Бадольо[3]. Сопротивление итальянской армии вплоть до самой капитуляции носило сплошной характер видимости. 9 сентября первые подразделения союзников высадились на Европейский континент под Салерно. С помощью немногих немецких частей и войск, преданных дуче, которого освободили в результате высадки немецкого парашютного десанта в Гран-Сассо, генерал-фельдмаршалу Кесссльрингу удалось организовать чрезвычайно упорное и сильное сопротивление.
Теперь Гитлер придумал новое выражение — 'европейская крепость', которую нужно было защищать до последнего вздоха. Рузвельт в своем послании конгрессу 17 сентября 1943 года выразил сильное сомнение но поводу ее неприступности по той причине, что 'Гитлер забыл воздвигнуть крышу над крепостью'.
Вместе с тем, возможно, это было правдой. Если под крышей понималось люфтваффе, тогда никак нельзя забывать о том, с чего все начиналось: более того, были же времена, когда у нас не было причин бояться кого-либо в воздухе. Но вместо укрепления крыши с самого начала ее существования ее стали разбирать по частям с момента открытия восточной кампании. И сейчас, когда над немецким домом свирепствовали ветры и бури, сама крыша давала незначительную защиту жителям этого дома.
Во время удара по Вильгельмсхавену 27 января Германия впервые на своем опыте узнала, что такое американский дневной воздушный налет. Бомбардировщики 8-й ВА летели под прикрытием двухмоторных истребителей дальнего действия 'Р-38' 'Лайтнинг', которые в бою обладали схожими недостатками с нашими 'Ме-110'. Однако наши истребители явно превосходили неприятельские. Поэтому во время первой операции американцам не удалось достичь никаких особенных результатов. Тем не менее они прилетали, и от их существовании никак нельзя было отмахнуться. Несмотря на это, немецкое высшее командование не принимало всерьез это событие. Как и раньше, оно считало, что многомоторные американские бомбардировщики не смогут добиться успеха при налетах в дневное время, потому что немецкая истребительная авиация, пусть даже в численном отношении уступавшая им, скорее всего, нанесет им такие большие потери, что более крупные операции с более глубоким проникновением внутрь рейха, вероятно, покажутся несостоятельными. Собственная неудача в небе над Англией была еще свежа в памяти у представителей высшего командования, однако они упускали из виду те новые возможности, которых добились американцы благодаря техническим достижениям. В радиусе действия американских бомбардировщиков находились все цели в Европе, они даже могли позволить себе широкие и дальние, огибавшие сильно обороняемые зоны маршруты. Груз бомб, высота полета, оборонительная огневая мощь, а также их неуязвимость обеспечивали военно-воздушным силам США с самого начала лучшие условия, чем они когда-либо были у люфтваффе. Но, несмотря на все, американцам сначала нужно было решить проблему истребительного сопровождения. До сих пор они летали вдоль границ рейха под прикрытием истребителей 'спитфайр' или 'тандерболт', а к объектам внутри рейха их сопровождали только 'лайттнинги'. Сама возможность более глубокого проникновения под прикрытием истребителей отвергалась Герингом, хотя я и указывал на нее, поскольку это предполагалось вследствие технического развития. Проблем у нас было множество, так как производство и подготовка у американцев набирали все большую скорость.
Геринг надеялся, что двух вновь сформированных 1-й и 2-й истребительных авиагрупп, которые располагались в двух главных районах, контролировавших подступы к рейху — в Голландии и в Немецком заливе, будет вполне достаточно для отражения американских дневных налетов. Я не соглашался с ним, однако, хотя данный вид периферийной обороны был неверен, нельзя не упомянуть о том, что наше руководство и сами летчики были незнакомы с манерой нового противника вести бой. После того как американские дневные налеты на рейх стали реальностью, Геринг, все еще считавший их невозможными, полагал, что можно с успехом противостоять им, разместив оборонительные рубежи вдоль внешних границ немецких областей. В этой концепции отражалось политико-пропагандистское желание удерживать вражескую авиацию как можно дальше от взоров населения Германии, но для того, чтобы осуществить это, следовало намного увеличить силы истребительной авиации. Если не забывать о протяженности прибрежной фронтовой линии, то, имея в наличии только две истребительные группы, вряд ли можно было мечтать о предотвращении воздушных прорывов.
Я же был склонен полагать, что при существовавшей нехватке самолетов скорее оборона из центра, чем наружное оборонительное кольцо, могла бы обещать какой-то успех. Моя идея состояла в том, что правильнее было бы иметь несколько истребительных групп внутри кольца, чем несколько авиаполков на внешнем кольце. Конечно, необходимо было учитывать то неблагоприятное условие, что американские воздушные силы будут проникать далеко в глубь нашей территории до того, как их смогут атаковать наши истребители, что согласно новым обстоятельствам удаленные зоны и цели оставались бы вне пределов досягаемости мест базирования наших истребителей и вовсе не были бы защищены. 17 апреля 1943 года был совершен первый большой налет на Бремен крупным соединением американских многомоторных бомбардировщиков под прикрытием 'лайтнингов'. Это послужило началом целой серии подобных дневных налетов американской авиации, которые различались и по силе, и по эффекту. Оборонительные результаты были низкими. Наши широко растянувшиеся силы истребительной авиации могли только вступать в бой с противником маленькими группами в количестве 20–25 самолетов. К тому же они были слишком слабы, чтобы добиться какого- нибудь решающего успеха против истребительного прикрытия бомбардировщиков.
Геринг несколько раз жаловался мне на 'печальный провал' немецких истребителей, указывая при этом, и совершенно правильно, на различные тактические промахи и низкий уровень подготовки вновь сформированных авиачастей. Он все еще полагал, что если излечиться от данных недостатков, то мы сможем остановить дневные рейды американцев. В ответ на это я указал, что, вероятно, у американцев вскоре появится новый и улучшенный вид истребительного сопровождения, способный проникать еще дальше в глубь территории рейха. Сейчас мы должны рассматривать дневные налеты в качестве увертюры, и поэтому нам надлежит готовиться к такому повороту событий, оценивать который придется по совершенно другим дополнительным меркам.
Такой же взгляд на вещи я высказал и Шпееру, министру военной промышленности, который поинтересовался моим мнением насчет точности дневных налетов американских многомоторных бомбардировщиков на Рур. Их он боялся намного больше, чем английских ночных рейдов, которые начиная с 5 мая называли 'битвой за счастливую долину'. Ночь за ночыо на города, расположенные на реках Рейн и Рур, сыпались зажигательные и фугасные бомбы. Особенно сильно бомбились города Кельн и Ахен, а также многие другие индустриальные центры. Несколько раз тяжелым бомбовым ударам подвергались такие города, как Эссен, Дортмунд, Дуйсбург, Бохум, Вупперталь, Крефельд, Оберхаузен. Отдельные массированные налеты направлялись против Берлина, Гамбурга, Ростока, Штеттина, Мюнхена, Штутгарта и Нюрнберга. Несмотря на значительные разрушения и потери, ночные бомбовые удары не вызвали снижения уровня военного производства. Поэтому Шпеер почувствовал себя сильно встревоженным, когда я сказал ему, что предвижу в скором будущем проведение американцами дневных налетов на Рур. Противоположно
