соответствии с паузами во время передачи. В первой группе было пять чисел, во второй — два, в третьей’- шесть, в четвертой — два, в последней — четыре. Вторая и четвертая группы оказались одинаковыми, там стояли один и девятнадцать. Девятнадцать встречалось в каждой группе. Что означает девятнадцать? Что представляет это число? Я снова посмотрел на цифры, затем решил найти соответствующие числам буквы алфавита. Алфавит я выписал на отдельном листке бумаги, потом под буквой «А» поставил цифру 1, под буквой «Б» цифру 2 и так далее. Девятнадцатой буквой английского алфавита оказалась S. То есть вторая и четвертая группы читались «as» — «как». Дальше было легко. Числа сработали. Послание звучало: «Something as simple as snow» — «Что-то простое, как снег». Это Анна прислала мне оговоренную фразу.
Мне требовалось выяснить, откуда идет сигнал. Я вошел в Интернет и стал искать информацию о том, как определить место, откуда исходит коротковолновый сигнал, но информации о пеленгации давалось мало, а то, что я обнаружил, оказалось для меня слишком сложным. Я не так хорошо разбираюсь в технике. Мне требовалась помощь, а единственным человеком, к которому я мог обратиться за такого рода помощью, был мистер Кайн. Я не хотел к нему обращаться, но выбора не было. Я позвонил ему и спросил разрешения зайти, потому что мне требуется помощь. Мне не разобраться с одной проблемой.
— Я слушал странное послание, — сказал я ему. — Возможно, вы посчитаете меня сумасшедшим, но, похоже, оно от Анны.
— И что за послание?
— Ряд чисел.
— Анна произносит ряд чисел?
— Я знаю, что это звучит глупо, — продолжал я. — Но это голос Анны. Я имею в виду: я почти уверен, что это она. Я хочу, чтобы вы помогли мне выяснить, откуда идет сигнал.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Я всегда немного пугался, когда он так смотрел. Взгляд этих глаз без ресниц всегда нервировал.
— Как ты считаешь, что означают эти числа?
— Я не знаю, — ответил я. — Но я думаю, что если мы найдем, откуда идет сигнал и кто его отправляет, то нам удастся с этим разобраться.
— Я не думаю, что это поможет.
— Почему вы так считаете? Он долго молчал.
— Потому что это послание отправлял я, — сказал он.
— Вы?
— Да. Я надеялся, что кто-то поможет мне с этим разобраться. Я нашел запись в компьютере Анны. Она записала это за несколько дней до того, как… покинула нас, — сообщил он. — Я слушал ее и подумал, что стоит отправить запись в эфир и попробовать получить помощь с расшифровкой.
— Значит, и письма по электронной почте тоже вы отправляли?
— Я отправил их всем ее друзьям. Всем, кого нашел у нее в списке адресов, всем, кто пришел мне на ум, всем, кого она могла знать. Я подумал, что люди станут помогать с большей готовностью, если не будут знать, что за всем этим стою я.
— А кто-то помог?
— Нет. Я должен выяснить, что это означает.
— Я знаю, что это означает, — заявил я.
— Но ты же говорил, что не знаешь.
— Я знаю. Я думаю, что знаю. Это было послание для меня.
— И что оно означает?
— Я не могу вам сказать, мистер Кайн.
— Ты должен.
— Я не могу. На самом деле это не послание. Это только его начало, сигнал. Это фраза, которой мы договорились начинать послание. Это секрет, который знали только мы двое. На тот случай, если мы когда- нибудь расстанемся. Я никому не могу сказать, что это означает.
— Что ты имеешь в виду под фразой «если вы когда-нибудь расстанетесь»? — спросил он.
Я рассказал ему о том, что Анна хотела придумать шифр, подобный тому, которым пользовались Гудини с женой.
— Это было на случай непредвиденных обстоятельств, — пояснил я. — Но есть еще и это.
Я протянул ему некролог, посвященный Анне, который мне прислали. Мистер Кайн прочитал его, потом еще раз.
— Это ты написал? — спросил он.
— Кто-то прислал его мне.
— Кто?
— Я не знаю. Я думал, что это могла быть Анна.
— Нет, — очень резко ответил он. — Она этого не посылала.
— Почему вы в этом так уверены?
Он минуту изучающее смотрел на меня, затем ответил очень осторожно.
— Здесь есть вещи, о которых Анна не знает.
— Что именно?
Мистер Кайн ничего не сказал. Он просто смотрел в бумагу.
— У вас была еще одна дочь, которая сбежала? — спросил я.
— Одно не имеет никакого отношения к другому, — заметил он.
— Я думал, что Анна была единственным ребенком.
— Это она тебе сказала?
— Я так думал, но теперь не уверен. А что еще здесь правда?
Мистер Кайн отдал мне листок бумаги.
— Это никому не поможет, — сказал он. — Тебе следует просто забыть об этом.
— Может, его следует отнести в полицию?
— Можешь отнести, — ответил он, но таким тоном, который предполагал, что я этого не сделаю, и он об этом знает.
Я сложил лист бумаги и положил назад в карман. На самом деле мистер Кайн не ответил ни на один вопрос, он говорил почти, как Анна — только то, что хотел сказать, и игнорировал все остальное. Внезапно на лице мистера Каина появились обеспокоенность и грусть, и я подумал, что он заплачет. Он не смотрел на меня, а опустил взгляд в какую-то точку на полу между нами.
— Она не вернется, — произнес отец Анны.
Я не мог поверить, что он это скажет. Скажет вслух. Мы все это думали. Это была мысль, которую мы старались избегать, постоянно отталкивали, — но никто не произносил этого вслух. Невозможно было предположить, что первым человеком, который скажет это вслух, станет один из ее родителей. Я в неверии уставился на него. Я не знал, что он хочет от меня — согласия или отрицания. Я пришел к нему за помощью. Я просто стоял там, опасаясь что-то сказать. Я боялся, что следующей фразой, которую он произнесет, будет заявление о том, что Анна мертва.
Попытки мистера Каина достучаться до других, вступить в контакт, пробудили во мне то же желание. Я стал звонить телефонному экстрасенсу. Я смущался и ничего не ожидал, но ответившая ‘женщина разговаривала дружелюбно. После разговора с ней мне стало легче. Она говорила спокойным тоном, успокаивала меня и настраивала позитивно. Она сказала, что должно случиться что-то хорошее. На несколько минут ей даже удалось убедить меня, что я не в депрессии и не испытываю отчаяния, или, по крайней мере, не навечно завис в таком состоянии.
— Я вижу, как все у тебя меняется, и это произойдет очень скоро, — заявила она. — Ты не останешься в одном месте надолго. Ты куда-то переедешь, в какое-то новое место. Оно больше, и все там станет лучше. Это солнечное и теплое место, где люди тебя любят и о тебе позаботятся. Все будет хорошо. Говорю тебе: очень скоро все будет хорошо.
— А где я окажусь? — спросил я.
— В этом месте много фруктов, оно славится фруктами. Фрукты растут вдоль улиц. И там тепло. Ты
