Горянка

Все тихо, как перед грозою,
И вновь, головы не клоня,
Кричит из Петрищева Зоя:
«Ровесница, глянь на меня!»

Мятежной Испании совесть,
Солдата погибшего мать,
Ее обнимает Долорес
И шепчет: «Нельзя отступать!»

Упала звезда, догорая,
Дошла Асият до угла.
Платочком очки протирая,
С ней Крупская речь повела.

Промолвила:
                   «Многое очень
Тебе еще надо постичь.
И Асе Алиевой хочет,
Как дочери, верить Ильич…»

Короче становятся тени,
Ложится горянка в кровать.
И сладких, как мед, сновидений
Хочу ей сегодня послать.

* * *

Светает.
            Как будто сквозь сито,
Сиянье зари полилось.
Спит Ася.
              Подушка покрыта
Волной шелковистых волос.

Пронырливей рыжей лисицы
Луч солнца к подушке проник.
Слегка приоткрыла ресницы
Моя Асият в этот миг.

Проснулась.
                  Но лишь услыхала,
Что входит к ней в комнату мать,
Как юркнула под одеяло
И будто заснула опять.

«Вставай-ка, пора подниматься!
Полно у нас нынче хлопот.
Кто рано привык подниматься,
Тот дольше на свете живет».

И Ася пред зеркалом встала,
И гребень дареный взяла,
И волосы им расчесала,
И косу легко заплела.

Умывшись водой из кувшина,
Надела, свежа и стройна,
Нарядное, из крепдешина,
Любимое платье она.

Не брошку к нему приколола —
Красивый, граненый топаз,
А скромный значок комсомола,
О, как он ей дорог сейчас!

Открыла окно, напевая,
На улицу бросила взгляд.
«Не плачу от счастья едва я, —
Шепнула Али Хадижат. —

Забыла и думать о худе,
Дочь стала ручья веселей».
«Заранее знал я, что будет
Верна она воле моей!» —

Жене как ни в чем не бывало
Ответил с улыбкой чабан…
А дочь из-под койки достала
Тем часом большой чемодан.

Открыла и с полки кленовой