– А!
– Ты убила бы Жан-Клода, чтобы защитить мен, даже после того, что ты вчера видела?
Я глядела на него, пытаясь понять, если ли кто-нибудь дома за этими карими глазами, до кого можно достучаться. Да, он все еще был Ричардом. С любовью к походам на природу, к вылазкам, где всегда перемазываешься до ушей, с улыбкой, которая согревала меня до кончиков пальцев. Я не знала, могу ли я за него выйти, но была твердо уверена, что не позволю никому его убить.
– Да.
– Ты не можешь выйти за меня, но готова ради меня убить. Не понимаю.
– Спроси меня, люблю ли я тебя, Ричард. Ответ все тот же – “да”.
– Как я могу допустить, чтобы ты встретилась с ним одна?
– Раньше я отлично справлялась и без тебя.
Он коснулся моего лба, и я дернулась.
– Ты не очень хорошо выглядишь.
– Жан-Клод меня не тронет.
– Наверняка ты этого знать не можешь, – сказал он.
В этом он был прав.
– Ричард, ты меня не защитишь. Если ты там будешь, мы погибнем оба.
– Не могу я тебя отпустить одну.
– Ричард, не изображай из себя мужчину-предводителя – этой роскоши мы себе сейчас позволить не можем. Если согласие на брак заставляет тебя вести себя по-идиотски, его можно переменить.
– Ты уже взяла назад свое “да”, – напомнил он.
– Но это еще не твердое “нет”, – сказала я.
– Просто попытка тебя защитить заставит тебя сказать “нет”?
– Мне не только не нужна твоя защита, Ричард. Я даже и не хочу ее.
Он положил голову на подголовник и закрыл глаза.
– Значит, если я буду изображать из себя белого рыцаря, ты меня бросишь?
– Если ты думаешь, что должен играть белого рыцаря, значит, ты меня совсем не знаешь.
Он открыл глаза и повернулся ко мне:
– А если я хочу быть твоим белым рыцарем?
– Это твои трудности.
– Наверное, – улыбнулся он.
– Если отгонишь джип ко мне, я возьму такси.
– Тебя может отвезти Стивен, – сказал Ричард. Послал Стивена добровольцем, даже не спросив. Довольно нагло с его стороны.
– Нет, я возьму такси.
– А мне все равно, – сказал Стивен. – Мне так и так сегодня ночью ехать в “Запретный плод”.
Я обернулась к Стивену:
– Чем ты зарабатываешь на жизнь, Стивен?
Он положил щеку на локоть и улыбнулся мне, одновременно сексуально и подкупающе.
– Я стриптизер.
А кто же еще? Я хотела напомнить, что он отказался сниматься в порнографическом фильме, но при этом все равно работал стриптизером. Но, знаете, снимать с себя одежду со вкусом подобранного белья включительно – это не то, что заниматься сексом на экране. Совсем не то.
23
Лилиан была миниатюрной женщиной возраста между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Волосы цвета соли с перцем подстрижены коротко и аккуратно, в этаком строго деловом стиле. Пальцы быстрые и уверенные, как она сама. В прошлый раз, когда она осматривала мои раны, у нее были когти и седеющий мех.
Я сидела на смотровом столе в подвале жилого дома. Жили в доме ликантропы, и владельцем тоже был оборотень. В подвале была оборудована импровизированная клиника для местных ликантропов. Я была первым человеком, которому позволили увидеть ее. Мне полагалось быль польщенной, но я старалась этого не чувствовать.
– Ну вот, судя по рентгенограмме, переломов черепа у вас нет.
– Приятно слышать.
– Может быть, легкое сотрясение, но оно не обнаруживается при исследовании, по крайней мере, на той аппаратуре, что у нас есть.
– Так я могу идти? – спросила я, собираясь спрыгнуть со стола. Она остановила меня, взяв за руку выше локтя.
– Я этого не говорила.
Я снова забралась на стол.
– Слушаю вас.
– Очень нехотя, – улыбнулась она.
– Если вы хотите проявлений любезности под давлением, Лилиан, то это не ко мне.
– Это меня не интересует, – сказала она. – Я прочистила порезы и заклеила вам раны на лбу. Очень повезло, что не пришлось накладывать швы.
Я не люблю швов и потому с ней согласилась.
– Я хочу, чтобы вы просыпались каждый час в течение ближайших суток. – Наверное, у меня на лице не выразилось восторга, потому что она добавила: – Я знаю, что это неудобно и, быть может, не нужно, но уж сделайте мне одолжение. Если вы травмированы серьезнее, чем я думаю, то можете и не проснуться. Так что окажите старой крысе любезность. Поставьте будильник или пусть вас кто-нибудь будит каждый час.
– Сутки с момента травмы? – спросила я.
Она рассмеялась.
– Вообще-то я бы сказала “с этой минуты”, но пусть будет с момента травмы. Это просто ради осторожности.
– Осторожность – это мне нравится. – Ричард оттолкнулся от стены и подошел к нам. – Вызываюсь будить тебя каждый час.
– Ты со мной ехать не можешь, – сказала я.
– Я буду ждать у тебя дома.
– Да, и сегодня ночью машину не ведите, – сказала Лилиан. – Тоже предосторожность.
Ричард коснулся моей руки – только коснулся, не взял за руку. Приятно. Я не знала, что делать. Если, в конце концов, скажу “нет”, то флиртовать как-то нечестно. Уже от одного прикосновения его пальцев у меня побежало тепло вверх по руке. Вожделение, просто вожделение. А то мне не хочется.
– Я отгоню твой джип к тебе домой, если ты согласна. Стивен тебя отвезет в “Запретный плод”.
– Я могу взять такси.
– Мне будет спокойнее, если тебя отвезет Стивен. Пожалуйста, – добавил он.
Это “пожалуйста” заставило меня улыбнуться.
– Ладно, пусть меня отвезет Стивен.
– Спасибо, – сказал Ричард.
– Всегда пожалуйста.
– Я бы посоветовала вам поехать прямо домой и отдохнуть, – сказала Лилиан.
– Не могу.
Она помрачнела.
– Хорошо, но отдохните, как только представиться возможность. Если сотрясение есть, а вы будете его перехаживать, оно может дать осложнения. И вообще, даже если его нет, отдохнуть вам было бы полезнее, чем бегать, высунув язык.
– Слушаюсь, доктор! – улыбнулась я.
Она суть слышно фыркнула.
– Я знаю, насколько вам плевать на мои советы. Но знаете, что я вам скажу обоим? Если не хотите
