Размяв руки-ноги, Сабри первым делом потребовала вернуть ее охотничьи причиндалы. Порывшись в своем объемном багаже, валькирия выбрала скатанное в трубочку гибкое зеркало.
— Показывайте, где ваши василиски.
Толпа Темных, возглавляемая Сабри-Ойей, направилась к выходу из ущелья. Нам же оставалось только ждать.
Проходил час за часом, а дроу и наша валькирия все не возвращались
— Конрад, а Конрад, давай хоть пообщаемся нормально. Все равно время зря проходит, — предложил я, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Чего языком зря трепать?
— Чтобы хоть язык не затек.
— О чем мне с тобой говорить?
— Ну зачем ты так? Ты же мне почти как родной.
— С чего это?
— Ну, я вроде как давно тебя знаю.
— Что ты знаешь обо мне? — подозрительно нахмурился Конрад.
Да уж, очень общительный парень. Надо было его по-другому воспитывать…
… * Конрад смотрел на свое отражение в чистой воде озера.
* События первой части трилогии 'Черный меч Империи'
Сегодня ему исполнилось одиннадцать лет. И впервые за всю свою жизнь Конрад почувствовал скуку. Раньше у него просто не было времени задумываться над этим — знай себе, упражняйся с мечом, учись лазить по скалам и плавать с трубочкой под водой, помогай Гаркину по хозяйству. А вот сейчас вдруг, в нежданно выпавший свободный день, он не знал чем себя занять. У него нет друзей, ему не с кем побегать-поиграть, поведать о своих успехах и неудачах. Есть только один Гаркин да этот треклятый меч.
Сколько он себя памятовал, Конраду постоянно приходилось таскать с собой тяжеленный черный клинок. А ведь он уже почти не помнит того времени, когда не мог даже поднять, не то что взмахнуть длинным мечом, по телу которого иногда пробегали огненные руны.
— 'В нем сокрыта твоя сила', — подражая голосу Гаркина, кривлялся Конрад озерной глади. — 'Не теряй его никогда, учись получше обращаться с ним'. Делай то, не делай этого. 'Тебе суждено стать великим Воителем'. Задолбал уже, старый перун!
Последнюю фразу он прошептал вполголоса, ведь у Гаркина в Долине везде свои уши. Ему может донести даже вот эта рыбка, что крутится на мелководье, или ветерок, что сейчас гонит легкую рябь по поверхности воды, прошелестит-передаст слова мальчишки.
Конрад поднял меч и рубанул по тому месту, где резвилось серебристое тельце. Не ясно, попал ли он по рыбке, но куча брызг окатила его с ног до головы.
Утирая лицо, Конрад еще раз оглянулся, словно ожидая увидеть в воздухе незримые уши Гаркина. Прознает старик, чем Конрад сейчас занимается, да поставит в угол, причем в верхний угол Пещеры. А еще может заставить носить воду из озера решетом, или другое чего придумает.
К примеру, как тогда, пару месяцев назад, когда будущий Воитель протирал тряпочкой бронзовые подсвечники высотой с два его роста. В них Гаркин иногда зажигал огромные свечи, пламеня которых рождало живые картинки с людьми, эльфами, орками и низкими широкоплечими бородачами, которые словно крысы прокладывали большие норы в основаниях скал. Старик иногда подолгу смотрел на большие города-муравейники, в которых копошились сонмища людей и нелюдей, но редко позволял делать это Конраду, ведь для парнишки 'полезнее с мешком камней за спиной пробежаться десяток лиг под горку, чем портить глаза и характер'.
И тогда, возясь с тряпочкой возле подсвечников, Конрад заметил на качающемся кресле старика широкий пояс, украшенный ромбическим узором и увенчанный широкой блестящей пряжкой. Руки сами потянулись к этому красивому предмету, обернули вокруг тела и пальцы соединили застежку. Раздался щелчок, из пряжки ударил луч голубого света…
В следующий момент Конрад помнил только как в него на полном ходу врезалась и тут же разлетелась кусками перьев обалдевшая ворона, а сам он продолжал стремительно взмывать ввысь, к самым облакам. Лишь после столкновения с птицей он пришел в себя, поскольку ранее его крепко приложило об каменный потолок, и если бы не закаленное в Комнате Истуканов тело, то кости уже давно бы превратились в мелкие осколки.
Движение к звездам вдруг замедлилось, Конрад замер в воздухе, а потом постепенно начал опускаться. Внизу перед Пещерой стоял Гаркин и рукой будто подтягивал невидимую веревку. Когда парнишке оставалось до земли метров пять, старик щелкнул пальцами, пряжка на ремне расстегнулась, и Конрад ухнул вниз, хорошенько треснувшись об землю.
Старик не стал кричать на распластанного у его ног воспитанника. Лишь наклонился и спокойно спросил:
— Я тебе говорил не трогать ничего из артефактов?
Потом раздался хлопок в ладоши, у Конрада перехватило дыхание, он забил руками и ногами, пытаясь обрести точку опоры и глотнуть воздуха. Вокруг колыхалось что-то прозрачное.
Он несколько раз рванулся со стороны в сторону, однако так и не смог уравновесить тело, поскольку руки и ноги не слушались, да они напросто отсутствовали, а на их месте были лишь плавники. Конрад очумело хватал ртом воду, а вокруг плавали такие же продолговатые тельца, покрытые серебристой чешуей.
Едва он немного научился подгребать плавниками, как привлеченная беспомощным трепыханьем, из темных зарослей на глубине стрелой бросилась тень с огромной зубастой пастью.
Конрад отчаянно заработал всем полупрозрачными конечностями, устремляясь к светлому зеркалу над головой. Жуткие зубы едва не заглотнули его, он изо всех сил рванулся вверх, вылетел из воды, от безысходности маша плавниками, словно хотел улететь…
Летел он с едва заметным жужжанием, неловко взмахивая крыльями и покачиваясь на ветру. В сетчатых глазах отражались сотни картинок мира, и он еще не мог к ним привыкнуть, как изображения сложились в полотно гигантской паутины. Конрад попытался заложить вираж и увернуться, но с непривычки взял слишком широкую дугу и тут же увяз в липких нитях.
Он бешено жужжал и бился, все больше запутываясь, а к нему спешил большущий хозяин паутины, сноровисто перебирая своими восемью лапами.
'Никогда не сдавайся!' Конрад продолжал бороться, смог порвать несколько нитей и со спутанными крыльями упал на землю. Но разочарованный охотник не собирался отпускать ускользнувшую из ловушки жертву, он тоже спрыгнул вниз, и маленький Конрад быстро начал перебирать лапками по сухим листьям, тщетно старясь бежать побыстрее…
Он мчался со свистом ветра в ушах, наклонив голову с ветвистыми рогами. Копыта легко перемахивали через лужи и ямы, но серые силуэты с боков и позади не отставали, их было слишком много, а над равниной стоял зловещий вой, который словно говорил — добыча сегодня не уйдет.
Вот один из серых хищников прыгнул и впился зубами в пятнистый бок, повисая и пытаясь повалить Конрада на землю или хотя бы задержать бег, чтобы успели настичь сородичи. Конрад стряхнул зубастого, поддел рогами еще одного, отбрасывая прочь, и снова бежал до тех пор, пока резко не остановился на самом краю обрыва.
Он яростно отбивался, но на него набросились со всех сторон, облепили и начали валить не землю. Обезумевший от боли, он не желал быть добычей, через силу сделал два последних шага и рухнул вниз вместе с охотниками…
Конрад стоял на четвереньках возле Пещеры и мотал головой, на которой уже не было рогов, а рядом задумчиво теребил бородку Гаркин.
— Артефакты без моего разрешения трогать нельзя, — повторил старик и зашаркал ко входу в Пещеру.
