– Оставь, Нил! – сказала Сильвия.
– Она не отклонила вызов. Это мое право.
Я подалась назад, все еще сидя на полу, не очень понимая, что делать. Если бы я встала, за спиной у меня оказалось бы венецианское окно с задвинутыми шторами. Только я не была уверена, что стоит вставать.
– Быстро скажите мне правила!
– До первой крови, – сказала Сильвия. – Только в человеческом виде.
– Если начнет перекидываться, можешь его застрелить, – сказал Ричард.
– Согласна, – произнесла Сильвия, и остальные одобрительно зашумели.
Лучше не придумаешь. Нил прыгнул на меня, полностью оторвавшись от земли, вытянув руки. Я припала на колено, схватила его за куртку и перекатилась на спину, чтобы набранная им инерция понесла нас обоих. Сунув обе ноги ему в живот, я толкнула изо всех сил, и он пролетел надо мной по красивой дуге. Просто как картинка броска “томое-наге” из учебника.
Он пролетел сквозь окно, прихватив с собой шторы. Я, продолжая движение, перевернулась и встала на ноги, глядя в зияющее окно. На ковре внутри и во дворе снаружи блестели осколки стекла. Из-за штор вылез Нил, кровоточа порезами на лице.
Эдуард стоял в боевой стойке, наведя пистолет на Нила, который пытался распутаться со шторой.
– Не стреляй, – сказала я. – Кажется, бой окончен.
Нил встал, ногами отбросив штору.
– Я тебя убью!
Я навела на него “файрстар”.
– Вряд ли.
Рядом со мной встал Ричард:
– Она пустила первую кровь, Нил. Бой окочен, разве что ты хочешь драться и со мной.
– И со мной, – сказала Сильвия, становясь рядом с Ричардом. Вся стая выстроилась за нами, только Стивен свернулся у моих ног.
– Она член стаи, – сказала Сильвия. – Хочешь драться с одним из нас – будешь драться со всеми.
Эдуард поглядел на меня, приподняв бровь:
– Что это все значит, Анита?
– Кажется, меня приняли в стаю, – ответила я.
Нил поглядел на меня сердито.
– Ну, Нил? – сказала ему Сильвия.
Нил встал на колени, на штору и битое стекло. Порезы на лице уже начали заживать. Стекло – это не серебро и не когти другого монстра, и потому заживление шло с волшебной скоростью.
– Ты доминант. Ты альфа. – Слова будто клещами вытягивали из его глотки. – Только если бы не окно, ты бы нипочем не пустила мне кровь.
– Как ты думаешь, Нил, зачем я встала перед ним?
Он прищурился:
– Ты нарочно это задумала?
Я кивнула и направила ствол пистолета вверх.
– Я тебе не хорошенькая дурочка.
Ричард взял меня за левую руку и чуть стиснул:
– Победа самая что ни на есть честная.
Я убрала пистолет.
Эдуард покачал головой, улыбнулся, но пистолет не убрал, только ни в кого не целился.
– Ты единственный человек, ведущий более интересную жизнь, чем я, – сказал он.
Джейсон хлопнул меня по спине:
– Завтра вечером возьмем тебя гоняться за оленями.
– Я думала, вы гоняетесь за автомобилями, – сказала я.
Он осклабился:
– А что за кайф? У автомобилей кровь не идет.
Я улыбнулась – и остановилась. Глаза у него были невинные, как весеннее небо, и такие же радостные, и, глядя в них, я вдруг засомневалась, шутит он или нет. Чуть было не спросила, но не стала. Что-то у меня пропало любопытство.
12
Эдуард был ростом пять футов восемь дюймов, светлые волосы пострижены очень коротко, блондинистый, синеглазый. Да, еще он был опаснее всех, кого я знала: просто олицетворение породы БАСП – живых и мертвых.
Собрание ликантропов его чертовски заинтересовало. Группа вскоре разошлась, в основном потому, что повестка дня была исчерпана. Целью собрания было в основном сделать последнее усилие убедить Ричарда не держаться так за свои моральные принципы и убить кого-нибудь. А если нет, то хотя бы выбрать лупу, которая будет за него убивать. Так что мы тут подстрелили одним выстрелом двух зайцев – каламбур невольный. Но я очень хорошо понимала, что с Нилом мне просто повезло. если бы он хоть чуть-чуть владел каким-нибудь боевым искусством, хоть как-то умел драться, он бы сделал меня как хотел.
Ричард загородил разбитое окно доской и позвонил в стекольную мастерскую, где согласились за заоблачный гонорар приехать и заменить стекло немедленно. Я предложила заплатить за ущерб, раз я его нанесла.
Эдуард, Ричард и я сидели вокруг кухонного стола. Мы с Эдуардом пили кофе, Ричард пил чай. Один из самых серьезных его недостатков – он не любит кофе. А я не могу доверять мужчине, который кофе не пьет.
– Что ты выяснил? – спросила я.
– Не слишком много. – Эдуард чуть мотнул головой и сделал глоток. – Контракт снова принят.
– Даже учитывая срок? – спросила я.
Он кивнул.
– А когда истекают двадцать четыре часа? – спросила я.
– Скажем, в два пополуночи. Я получил предложение в час ночи, но для безопасности добавим еще час.
– Для безопасности, – повторил Ричард. Я думаю, это была ирония.
– Чего это ты? – спросила я.
– Я в этой комнате один, кто беспокоится?
– Ричард, от паники толку не будет.
Он встал, выплеснул остатки из кружки в раковину, машинально вымыл кружку. Потом повернулся, прислонясь задом к ящикам, сложив руки на груди.
– Нужна ясная голова, чтобы составить план?
– Ага.
Он глядел на нас в упор и думал о чем-то серьезном. Наконец он сказал.
– Не понимаю я, как вы можете быть спокойными. Меня потрясает, как это кто-то поставил контракт на Аниту. А вас обоих – нет.
Мы с Эдуардом переглянулись. Мы понимали друг друга полностью, и я знала, что Ричарду я этого объяснить не смогу. Я даже не знала, могу ли я объяснить это самой себе.
– Я до сих пор жива лишь потому, что реагирую не так, как другие.
– И еще потому, что делаешь такие веши, на которые другие не согласны.
– И это тоже, – согласилась я.
Лицо у Ричарда было очень серьезно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то жизненно важном.
– Позвольте мне один дурацкий вопрос, а потом я заткнусь.
– Давай, – пожала плечами я.
– Анита говорит, что не наслаждается убийством. Что ничего не чувствует, убивая.
До меня дошло, что вопрос к Эдуарду. И я не знала, как пойдет дело дальше.
