ревности. Я понимала, что любимому необходима кровь, и в то же время жаждала оградить его от любой мало-мальски посторонней женщины в угоду разбушевавшемуся инстинкту собственницы. Бесполезно было уговаривать себя трезво смотреть на вещи, ни о какой ясности мышления речь не заходит, когда перед глазами у тебя маячит довольно привлекательная соперница. Пусть не самая интеллектуально одаренная, чересчур забавная и поразительно бесхребетная, однако не обделенная шармом и покладистостью.
По пути копаясь в личных восприятиях, я добралась до кухни, включила чайник и только схватилась за дверцу холодильника в поисках съестных припасов, как из прихожей донеслась заунывная трель звонка. Изображение на экране видеофона несколько огорчило меня, хотя и не явилось столь уж неожиданным откровением. В камеру весело зубоскалился Лео, черт его дери.
Не спеша открывать неприятному гостю дверь, я ткнула пальчиком в кнопку громкой связи и настороженно поинтересовалась, чего желает сей господин.
— Шелом, котеночек, — в угоду своей энергичности парень несколько раз подпрыгнул на месте и замельтешил перед объективом ладонью, выражая пламенное приветствие. — Не впустишь заледеневшего путника погреться в избу с мороза?
— Входи, — рачительно приберегла я скудные остатки нервов, с трудом справляясь с неповоротливым рычажком на огромном замке. — С чем пожаловал? И где Джей?
Вампир театрально вытер подошвы кроссовок о резиновый коврик, нарочно пряча от меня взгляд в пол, и комкано пояснил:
— Возникли кое-какие сложности, Габсбургу пришлось ненадолго зачехлить удочки. Видимо, за тобой заехать он не успел, поэтому…
— Какие сложности? — мгновенно всполошилась я. — Куда уехать? Почему без звонка? — вопросы посыпались из меня беспрерывно, притом с такой завидной скоростью, что мальчишка не успевал отвечать, но перебивать взволнованный поток бессвязной речи не решился. — С ним все в порядке? — на выдохе закончила я обширный допрос, в изнеможении цепляясь скрюченными судорогой пальцами за воротник его спортивной куртки.
— Давай потолкуем обо всем по дороге, — ограничился Лео бестолковым предложением, самодовольно наблюдая за моими метаниями по коридору в поисках мобильного, обуви и парки вместе взятых. Безотчетно хватая абсолютно не те вещи, я кое-как закуталась в пуховик, обмотала вокруг шеи шарф и обеими ладонями уперлась вестнику тревожных звоночков в грудь, а после ловко вытолкнула нас обоих на лестничную площадку, не забыв крикнуть Трейси, чтобы заперла дверь.
— Лео, миленький, объясни толком, что произошло, — с отчетливыми слезами в дрожащем голосе взмолилась я, мчась вниз по ступеням. Лифта ждать было недосуг.
— Нормально все, лапусь, — невозмутимо скандировал д`Авалос на протяжении всего пути до припаркованного у обочины джипа. — Скоро сама в этом убедишься.
Дальнейшие мои ухищрения, просьбы и даже угрозы нечеловеческой расправы без всякой отдачи растворялись в воздухе. Мы с ветерком пронеслись по безлюдным улочкам малозаселенной части города, с визгом шин вынеслись на густо освещенную магистраль, пересекающую центр, оказались на федеральной автостраде и, наконец, притормозили на заправке, отчего-то проигнорировав все колонки. Вампир, ничтоже сумняшеся, бросил машину у хорошо просматриваемого окна расположенного на территории магазина, нетерпеливым жестом велел мне выбраться наружу, а сам пулей влетел в торговый зал и что-то эмоционально спросил у продавца. Я со всех ног неслась следом, однако подоспела не раньше, чем Лео получил, по всей видимости, очень ценные указания.
— За мной, куколка, — не оборачиваясь, велел он и на крейсерской скорости рванул сквозь лабиринт прилавков и холодильников. Я слепо подчинилась и, придерживая рукой беспрерывно колотящееся в приступе осязаемого страха сердце, силком призвала к послушанию желейные ступни.
В конечном счете мы очутились у дверей мужского туалета, и безраздельная паника, вольготно шныряющая по разваливающейся на составные части душе, преобразилась до размеров повального изумления. Я бы осыпала парня вопросами, если бы гораздо больше не нуждалась в кислороде, который испарился из легких во время нешуточного марафона, поэтому ограничилась протестующим взглядом и спустя одно колебание первой переступила порог уборной. Вампир вероломно изогнул брови, тщательно запирая дверь изнутри, жестко ухватил меня за немеющую ладонь и, точно на аркане, молчком потащил к срединной кабинке. Осознание абсурдности происходящего застало меня врасплох, когда он забрался на унитаз, потянулся руками к прямоугольному окну, выполняющему здесь роль вентиляции, а поняв, что несколько проигрывает в росте, приподнялся на носочках и агрессивно вцепился пальцами в деревянную раму.
— Лео, какого черта мы делаем? — ежесекундно недоумевала я, наблюдая за идиотским трюкачеством сбрендившего кровопийцы.
— Завяжи язык узелком и помоги, — с кряхтением выдал он в ответ, зряшно пытаясь упереться носками кроссовок в гладкую кафельную стену в поисках опоры. — Можешь за задницу потрогать, я сегодня добрый. Ну же, детка, этак мы надолго здесь застрянем.
По-прежнему не доверяя ни единому слову психопата, я с неким смущением сжала обеими ладонями ненавистное колено и по мере скромных возможностей постаралась протолкнуть его вверх, кажется, вполне удачно, потому что в следующий миг парень скрылся из виду, оставив после себя малопривлекательную дыру на месте окна. Очевидно, застекленную раму клептоман в угоду вороватым ручонкам прихватил с собой по ту сторону стены. Не успела я поддаться удивлению, как в проеме показался рукав его куртки, сползающий вниз вместе с едва различимыми для напряженного слуха командами: 'Живо цепляйся, недосуг объясняться!'. Пугающая догадка странного содержания, что, мол, мне предстоит рискнуть здоровьем неизвестно ради чего, оказалась вполне ненапрасной. Лео всерьез предлагал всецело положиться на свои хваленые физические данные и проделать тот же опасный финт с преодолением барьера через прямоугольный лаз под потолком.
Я колебалась ровно минуту, пока не вспомнила о Джее и возникших сложностях, затем взобралась на сантехническое оборудование и с замиранием сердца ухватилась за безумное подобие 'транспорта', попутно зажмуривая глаза. Остальное слиплось для меня в жуткий ком убийственных ощущений. Чудовищный рывок вверх, когда ступни потеряли важную связь с твердой поверхностью, жгущая боль в левом локте, переместившаяся на правое бедро, ледяной порыв ветра, обжегший щеки, и успокоительное тепло крепких объятий наряду с ласковым шепотом: 'Умница, милашка! Так и продолжай держать глаза закрытыми. Мы немного пробежимся'.
Не знаю, отчего я вдруг расхотела протестовать и, что еще более непонятно, покорно обвилась руками вокруг мерзкой шеи, ткнувшись носом в ворот пахнущего чем-то морским пуловера из щекочущей ноздри шерсти. Вероятно, причины столь похвального для своенравной Астрид поведения крылись в интуиции. Я будто предвидела итоги этого небрежно брошенного 'пробежимся' и заранее пожалела о забытых в машине ремнях безопасности. Боюсь, с аптекарской точностью мне не описать свои чувства никогда. Лишь по одному впечатлению со въевшимися в позвонки внутренними органами я уяснила старт ужасного спринта наперегонки с баллистической ракетой. Такое же ощущение постигало меня в самолете при наборе высоты, так же закладывало уши легким свистом, и кровь словно переставала течь по венам, постепенно скапливаясь в стенках сосудов. В тот момент, когда желание закричать от неконтролируемого испуга побороло толику храбрости, мир обратно укоренился на ногах, я очутилась сидящей на чем-то промозглом, и все закончилось.
— Как самочувствие? — нараспев произнес потусторонний голос, приближающийся по мере сосредоточенности на реальности. — Не тошнит? Я сам к этому долго привыкал. Опусти голову между колен, должно быстро помочь, а то у нас совсем времени не осталось. Габсбурга уже небось закопали…
— Чего? — явно ослышалась я, моментально поднимая ссохшиеся веки. — Как закопали? Кто? Что происходит, можешь ты мне ответить или нет?!
— Не могу, красавица, — внимание на расплывчатом лице со следами улыбки ехидной гиены мне удалось сфокусировать не сразу. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давай поднимайся, наша цель всего в ста ярдах (примерно сто метров — прим. автора) отсюда, — придирчиво разбил вампир мои призрачные верования в искренность и, уцепившись за безвольно висящие вдоль коленей ладони, помог принять шаткое вертикальное положение.
Я стряхнула с себя дурман вместе с грязными лапищами и в следующую секунду с трудом удержалась
